Сяньли находила очарование во всем, что видела. То и дело ее глазам представала новая картина: вот молодые девушки в небесно-голубых то ли туниках, то ли сарафанах несут тростниковые корзины с мокрым бельем от реки; мальчишки пасут стада гусей, размахивая ивовыми прутьями, от чего гуси шарахаются в разные стороны; женщины пряли лен, ткали на уличных ткацких станках; обнаженные юноши топтались в красильных ямах, их ноги были живописно раскрашены в ярко-синий, зеленый и желтый цвета; каменотесы обрабатывали точильные камни для ручных мельниц; мясник, разделывал тушу коровы и развешивал окровавленные куски плоти на крюках вдоль фасада собственного дома; гончар и его жена несли на головах свои горшки и кувшины на рынок, балансируя досками, уставленными их изделиями. Перед молодой женщиной раскрывалась вся жизнь большого города.

— Чудесно! — то и дело тихонько восклицала она. — Люди такие… красивые.

Люди и впрямь были стройными и гибкими, с черными волосами и темными глазами, кожа у них напоминала цветом некоторых жителей островов в Южно-Китайском море, — и Сяньли быстро пришла к выводу, что они самые симпатичные из всех людей, которых она когда-либо видела.

— Красивая раса, — кивнул Артур. — В основном, довольно миролюбивая. Но вдобавок к этому ужасные сплетники. День длинный, видят они много, и все примечают.

— Как в Китае.

— Даже хуже, — рассмеялся Артур. — Вот посмотри, все давно нас заметили, но сами предпочитают оставаться незамеченными. Им жутко любопытно, но они притворяются, что ничего необычного не происходит. Они вообще не обращают на нас внимания. Ну, пытаются делать вид.

Чем ближе к центру города, тем больше людей заполняли улицы и переулки. Египтяне сохраняли вежливую дистанцию и безразличный вид, но Артур с Сяньли то и дело ловили на себе внимательные любопытные взгляды исподтишка. Весь центр Нивет-Амона занимал Храм Амона, квадратное здание на низкой платформе с тремя широкими ступенями; перед входом стоял странный конический каменный столб. Трое молодых священников в набедренных повязках умащивали поверхность камня, натирая его маслом.

Артур остановился.

— Вот тот, кто нам нужен, — прошептал он, наблюдая, как жрецы медленно обходят колонну, втирая масло в гладкую поверхность.

— Который? — спросила Сяньли.

— Вон тот, с цветами.

Действительно, чуть поодаль стоял четвертый жрец: высокий и элегантный, в бледно-голубом плиссированном одеянии из хрусткого льна, с нагрудником и поясом из золотых дисков, с чисто выбритой головой, если не считать толстой косы, свисавшей на спину. На вытянутых руках он держал гирлянду из желтых цветов, перехваченную множеством золотых браслетов и шнуров. Он что-то сказал своим собратьям. Те разогнули спины, поклонились и попятились с ладонями, опущенными горизонтально к земле. Жрец в золотом поясе выступил вперед и возложил гирлянду на камень, натертый маслом. Он поднял руки на уровень плеч и громко запел. Обошел колонну, поклонился, повернулся и отправился вслед за другими жрецами в храм.

— Анен! — позвал Артур.

Священник остановился и обернулся, всматриваясь в толпу на площади. Наконец он заметил Артура и Сяньли.

— Артус! — воскликнул он и подошел к ним.

— Артус, — сказал он, беря своего знакомца за руки. Двое мужчин потерлись друг о друга щеками, а затем жрец повернулся к Сяньли. Улыбаясь, он взял за руку и ее. — Iaw, — сказал он, –Jjetj! Jjetj! Nefer hemet..

Хотя она не могла понять его речи, голос мужчины звучал мягко и приятно, а глаза светились доброжелательностью. Женщине сразу стало легко в его присутствии.

— Он говорит, что вам здесь рады, прекрасная леди, — объяснил Артур. — И желает вам мира.

— Ты говоришь по-египетски? — спросила Сяньли, округлив глаза.

— Несколько лет назад я провел здесь много месяцев. Молодому жрецу приказали научить меня местному языку. Времени было немного, но мы с ним справились.

Мужчины коротко переговорили друг с другом, после чего Анен позвал жрецов, которые вместе с ним принимали участие в ритуале. Теперь они были одеты в простые желтые одежды. Жрец быстро распорядился о чем-то, повернулся к гостям и объяснил.

— Он приказал подготовить для нас гостевой дом, — перевел Артур. — Пока мы здесь, будем жить на территории храма. Он надеется, что мы задержимся. Ему есть что нам показать.

Повернувшись к Анену, Артур поблагодарил, после чего жрец сложил руки вместе и призвал путешественников следовать за ним. Он провел их мимо входа в храм к воротам в низкой стене, через проем они вошли внутрь и оказались во дворе, окруженном множеством приземистых зданий. Двор был вымощен белым камнем, но тут и там зеленели островки кустов и цветов, росли небольшие деревца, а деревья покрупнее были высажены вдоль стены храма, создавая тенистые места, где жара не так донимала людей. Заодно они служили естественной оградой, разграничивающей людные пыльные улицы и мирный покой храма. Павлины гордо расхаживали на солнце и устраивались подремать на нижних ветвях. Четверо худых юношей с бритыми головами, обнаженных по пояс, в коротких желтых юбках, подметали двор от листвы и павлиньего помета. Струйка воды падала откуда-то сверху в чашу фонтана, создавая умиротворяющую атмосферу.

— Этот двор напомнил мне сады принца в Нефритовом дворце в Макао, — сказала Сяньли, — здесь очень красиво.

Пока мужчины разговаривали, Сяньли прогуливалась по двору, переходя из света в тень и ощущая кожей чередование жаркого солнца и тенистой прохлады. После холодной и дождливой зимы в Англии солнце казалось ей чудом, и она нежилась в тепле. Но местные красоты не могли отвлечь ее от мыслей, насколько невообразимой стала ее жизнь. Когда Артур раскрыл ей секрет своих татуировок, она поверила ему — так же, как ребенок, ничего не понимающий в мире, верит своим родителям, когда они говорят ему, что деньги — ценная вещь; но, в точности как ребенок, Сяньли даже не думала, какие невероятные перспективы открывает ей рассказ мужа.

Чтобы начать хоть что-то понимать, ей пришлось совершить несколько коротких путешествий с помощью лей-линий, хотя надо признать, что этот опыт принес ей гораздо больше вопросов, чем ответов. Переход в Древний Египет стал третьей вылазкой — первые две проходили в пределах Англии и служили тренировкой перед этой поездкой. Эти первые два перехода настолько потрясли ее, что она, наконец, стала воспринимать слова мужа всерьез. И вот они здесь. Невероятно! Ничто в ее предыдущей жизни не могло подготовить ее к тому, что она узнавала по мере того, как Артур объяснял ей все больше. Никаких слов недоставало, чтобы описать все эти чудеса. Зачарованная, потрясенная, она все сильнее любила человека, открывшего ей эту фантастическую вселенную.

Артур позвал ее.

— Гостевой дом для нас готов, — сказал он. — Можем отдохнуть, если хочешь. Еда будет позже. Обычно здесь едят в полдень, но Анен распорядился приготовить для нас легкие закуски.

— Я не устала, — ответила Сяньли. — И есть совсем не хочу. А вот город посмотрела бы с удовольствием.

— Ну что ж, давай прогуляемся, — рассмеялся Артур. — Кое-что покажу. Анен хочет отвести нас во дворец, познакомить с семьей фараона. Может быть, завтра. Сейчас фараон путешествует вверх по реке, но скоро должен вернуться. Подожди минутку, я скажу Анену, что мы собираемся выйти в город.

Жрец настоял, чтобы гости переоделись сообразно их положению и погоде. Потом он поручил одному из служителей храма сопровождать их в качестве проводника и переводчика, и все трое вышли за ворота. Артур хотел, чтобы жена немного освоилась и узнала кое-что о здешних краях и людях. А потом они отправятся на берег Нила. Там попрохладнее.

Обогнув площадь, они шли по единственной главной улице.

— Здесь живут самые богатые торговцы, — объяснял Артур, показывая на большие каменные дома по обеим сторонам обсаженной пальмами улицы.

— А эти маленькие хижины? — спросила Сяньли. В тени дорогих домов с благоустроенными садами притаились простые лачуги из сырцового кирпича, крытые пальмовыми листьями.