— Сойдёт, — прошептал Хог.

В это время военные спускались в котлован. Кто-то сам, кто-то — по сброшенным канатам, и таких было большинство. Это было хорошо. Может, Хог не умел летать, но он умел прыгать, заставлять воздух его держать достаточно долго, чтобы оттолкнуться от него и взлететь выше. А котлован был всего-то в три или четыре этажа в высоту.

— Кавалеры Пироса, — проговорил Хог и попытался прицелиться.

Анна напряглась, а он в увеличитель рассматривал людей. Те, что умели летать или подпрыгивать, выносили тела погибших товарищей. Остальные же подбирались к центру. Они точно что-то искали: пока идущие по бокам, готовые к атаке, проверяли, одни ли они в котловане, те, что шли в центре, смотрели под ноги. Некоторые останавливались, что-то подбирали, но не оружие — оно их, вооружённых до зубов, не интересовало. И Хог знал, что им было нужно. То же самое, что и ему. Он был прав, что в машинах было что-то особенное. Та же технология их создания. Пирос сотрудничал с Вейером, уж их-то техники смогли бы разобраться, что к чему, по одним деталям и видам махин.

— И что мы будем делать? — поинтересовалась Анна, выглядывая из укрытия и ища глазами военных. От неё их скрывали другие столбы. — Уйдём?

— Если мы попробуем — нас наверняка заметят и попробуют убить. — Хог хмыкнул, качая головой. — Они помнят, кто на них напал. Так что пока подождём.

— А если переместиться?

Хог отмахнулся, и Анна закатила глаза. Он вовсе не собирался никуда уходить! Он прильнул к колонне, следя во все глаза, что и где делают военные. Те поднимали плиты, отбрасывали или разбивали валуны. Они внимательно осматривали листы железа, странной формы детали, что-то придирчиво и методично искали в земле.

Вдруг Хог издал восторженный звук. Анна обернулась, чтобы спросить, что случилось, но не успела: Хог, пригнувшись, выбрался из укрытия и перебежками направился вперёд. Не глядя под ноги, он умудрялся наступать на верные участки земли, не производя ни малейшего шума. Казалось, что его покинули все инстинкты самосохранения, вся умная осторожность — остался только фанатичный блеск в глазах. Он что-то увидел, но Анна, сколько ни вглядывалась, не могла понять что. Но, взглянув в другую сторону, она едва не выкрикнула имя Хога — туда же, куда двигался он, направлялись несколько человек.

Анна тут же оказалась рядом с Хогом — и вспышка выстрела пролетела буквально в миллиметрах. Следующий врезался в щит.

— Какого чёрта ты пошла за мной?! — выкрикнул Хог, отталкивая Анну в сторону, за гору земли, а сам откатился в другую неподалёку.

— Какого чёрта ты вообще куда-то пошёл?! — парировала она, вжимаясь спиной в песок. Пыль от попавших в укрытие выстрелов засыпала лицо, и, раздосадованная, Анна отправила назад, не глядя, несколько молний.

— Да потому что у меня был план! — Хог отстреливался так, словно держал подобные винтовки в руках всю жизнь, но постоянно смотрел на энергокамни: те могли в любой момент иссякнуть, потухнуть.

— Тебя заметили и без меня! — Анна перевернулась на живот и послала вперёд ещё несколько молний, уже зная наверняка, что те попадут. Один человек упал, схватившись за бок, но жив остался. — Я всего лишь не дала тебя сразу убить!

— Там… лежит такая… вещь! — выплюнул Хог, то ли целясь, то ли следя в увеличивающий прицел за приближающимися военными.

Их осталось шестеро, и они всё ещё были сильнее и лучше экипированы. Раньше он старался не ввязываться в бои, когда врагов больше и победа неочевидна, когда у него не было чёткой идеи, что делать, но сейчас стоило рискнуть. Потому что он нашёл то, что искали все: в камнях, покрытая пылью, лежала неприметная пластинка. Она мерцала так, что пока не взглянешь под определённым углом и так внимательно, насколько это только возможно, и не заметишь! Даже не зная, что это за пластина, Хог понял, что именно она — самый важный элемент тех машин.

А теперь пластина осталась вне досягаемости. От неё отделяли вспышки выстрелов, мужчины в форме, и единственное, что пока успокаивало — те двигались вперёд. Они не видели, что прямо за ними лежит то, за чем они пришли.

— Ты видишь? — выдохнул Хог.

— Нет. — Анна мотнула головой. Она даже не понимала, что должна видеть, а всматриваться не было времени: они приближались быстро, двигались резко, прыжками, перебежками — сложно прицелиться и попасть.

А им было просто, и в один момент винтовку выбило из рук Хога.

— Мать твою! — выкрикнул он и метнулся к оружию.

Анна поставила щит, давая ему время, но Хог мотнул головой.

— Он сломан! Я не смогу выстрелить. И тут больше нечего ломать. Сделай что-нибудь!

Анна коротко кивнула — и взлетела. Энергетическая волна отбросила не успевших поставить щиты военных. Несколько человек бросились вперёд, но молнии ударили в землю, преграждая дорогу.

В это время Хог рванул в противоположную сторону. Ему нужно было найти хоть какой-нибудь целый автомат. Он видел, что за ним всё же увязались и теперь упорно гнали дальше от Анны, дальше от артефакта. Времени разбираться не было: он хватал первое попавшееся оружие, посылал пару выстрелов — и выбрасывал. Бессмысленно! Все полуразряженные, без камней — бесполезные железяки.

Хог чувствовал, как его загоняют в угол.

Военных всё ещё было больше, и к ним присоединились те, что раньше переносили тела. Они стреляли со всех сторон, стягивались плотным кольцом, отвлекали, превращая всё вокруг в круговорот слепящих вспышек. Не сосредоточиться, не прицелиться. И это злило! Атаки становились резче и беспорядочнее. Анна чувствовала, как тело колет от силы. Оно дрожало, и воздух дрожал. Всё вокруг искрилось, сверкало алыми искрами.

Анна знала, как это работает. Она могла собрать всю эту энергию, слить в один поток — и накрыть им всех внизу.

Но тут раздался вскрик Хога.

Анна вздрогнула, обернулась, и энергия сорвалась, не успев набрать достаточной мощи. Военных отбросило на несколько метров. Кто-то упал и больше не двигался.

Вдалеке что-то загорелось, Анна в ужасе раскрыла рот — и переместилась.

Она оказалась рядом с Хогом, щит взметнулся вверх, но поздно — в него врезалась огромная сфера, и их разнесло в противоположные стороны.

В ушах стоял звон. В голове — гул. Анна через силу приподнялась на локте, глядя сквозь поднявшуюся пыль. Слёзы заслоняли глаза, взгляд скользил, не в состоянии задержаться на чём-то определённом, но всё же Анна сумела разглядеть размытые силуэты военных в нескольких метрах от себя. Они склонились над Хогом, прощупали что-то у него в одежде, переглянулись, а потом — у Анны перехватило дыхание — один из них выстрелил.

Её тряхнуло, будто от удара. Слишком неожиданно и отчего-то слишком больно. Его не могли убить. Не Хога…

У неё дрожали руки, подкашивались колени, когда она пыталась встать. Неиспользованная энергия била изнутри. Ярость кипела, и её нельзя было просто подавить, а Анна даже не пыталась.

Вокруг неё дрожало всё. Камни поднялись в воздух, засверкали молнии. Порывы штормового ветра взметнули пыль, разметали волосы. Послышался крик, но, прежде чем хоть кто-то успел сдвинуться с места, она взорвалась. Ярко-алая волна на бешеной скорости пронеслась по котловану и с треском влетела в стены. Загрохотало. Обрушились уцелевшие колонны. А там, где стояло пятеро военных, остались лежать разорванные надвое тела.

Внутри не осталось ничего. Волна выжгла, уничтожила всё, что было. Ушли звуки, ушли боль и напряжение, уступив место всепоглощающей апатии, в которой удары сердца казались набатом. Пошатываясь, Анна медленно подошла к тому месту, где лежал Хог. С простреленной головой, раскинув руки, с приоткрытым ртом, из которого стекала тонкая струйка крови, и с застывшим навсегда спокойным выражением на побледневшем лице.

Анна почти не дышала, не в силах оторвать от него взгляд. Никаких мыслей. Никаких чувств. Мир сосредоточился на нём, и за своим горем Анна не заметила, как в котлован спикировали двое и бесшумно подобрались к ней со спины. Они молча переглянулись, один кивнул другому, и тот ударил её прикладом в затылок.