Второй военный подбежал к окну, перегнулся через него, заметил товарища — и поставил щит. Молния Анны ударилась прямо в него.

— Я думал, что сдохну тут! — закричал Орел сестре, а та ловко увернулась от полетевшего в неё луча.

Дом снова задрожал.

— Да чёрт бы с ним, — кинула Анка сама себе, — всё равно не жилец.

Пропустив мимо ещё одну атаку, она бросилась к брату. Орел из последних сил вцепился в стену и, зажмурившись, взывал к небу, чтобы хоть оно его спасло. Спасло не оно — Анна схватила Орела за плечи, и они вместе телепортировались за секунду до того, как, погребя всех под обломками, здание осело и в небо поднялся столб пыли.

Они оказались на земле, на другой стороне улицы, в нескольких метрах от развалившегося дома. Орел огромными глазами смотрел на руины, пытаясь понять, что произошло. Пока он осознал лишь, что жив и стоит на твёрдой земле, не рискуя никуда свалиться. Словно чтобы убедиться в этом, он взглянул под ноги — и в этот момент его поразила страшная мысль.

— Хог! — выкрикнул он и хотел кинуться к тому, что осталось от дома, но ноги не послушались, и он едва не рухнул на землю. — Тебе не интересно, что с ним?! — Орел бросил на Анну испепеляющий взгляд.

— А тебе не интересно, что с Хароном? — огрызнулась она и направилась к обломкам.

— А чт-то с Хар-роном? — промямлил он и поплёлся следом, тяжело дыша ей в спину.

— Да всё в порядке с ним, — рыкнула Анна и запустила молнией в навалившиеся друг на друга плиты — мало ли: Хога могло завалить. — Харон ищет нам новый дом. А вот Хогу будет лучше, если с ним что-то произошло: если его не убило завалом, это сделаю я. Я изначально говорила, что идея отвратительная!

— Кажется, меня ждёт страшная кара! — рассмеялись за спиной.

Анна крутанулась и смерила взглядом Хога. Тот выглядел вполне живым, только пыльным и растрёпанным, и один рукав куртки был опалён заклинанием.

— Ты всё ещё думаешь, что я неправа? — прошипела она.

Хог закатил глаза, откинул голову назад, втягивая воздух сквозь зубы и всем видом показывая, насколько ему надоела эта тема, но начать ему не дал Харон.

— Ребята! — пробасил он, улыбаясь во весь рот, несмотря на то что на лице красовалась полоса, как от удара кнутом, над бровью запеклась кровь, а одежда была порвана в нескольких местах.

— Здоровяк, ты жив! — Орел просиял ещё сильнее, чем когда увидел Хога, и, путаясь в ногах, побежал к нему — прочь с хрупких, потрескавшихся бетонных плит.

— Ну, как успехи? — спросила Анна.

— Я нашёл! — Харон радостно закивал, обнимая Орела одной рукой, и махнул в сторону другой. — В другом конце района. Ничем не хуже, и там даже больше окон целы.

— Прекрасно! — Хог потёр руки. — Нам стоит поторопиться…

— Точно. Давно пора. — Озираясь, Анна спрыгнула с обломков к парням. Она чувствовала, что за ними следят. Она сама столько раз была охотником, что прекрасно знала, каково это — быть на мушке. И ей это не нравилось.

Новый дом уже успели ограбить. В нём не осталось ни посуды, ни простыней, ни штор, лишь пустые ящики, голые стены и разрезанные кресла, диваны и матрасы. Впрочем, выбирать не было ни времени, ни желания, а потому Анна и Хог просто забрали всё, что осталось целым после грабежей военных. Анна даже умудрилась попасть в подвал их старого убежища. Там было темно, пыльно, потолок грозил обрушиться в любую секунду, но она смогла забрать оставленную куртку Харона, пледы и консервные банки.

Хог принёс несколько кошельков и магических ружей, которые забрал у погибших. «Да тут столько! — толстые пальцы Харона перебирали серебряные монетки. — Они словно и не на войну собирались». Орел в это время рассматривал оружие. Такое — огнестрельное, новомодное, пришедшее из-за моря незадолго до начала войны — он не любил. Ножи всегда были ему ближе, да и достать их из потока было проще.

Брезгливо перевернув автомат, Орел вдруг распахнул глаза и выскочил.

— Хо-ог, — протянул он. — А на чьей мы вообще стороне?

Хог бросил на него непонимающий взгляд.

— Ты это к чему?

— Да к тому, что все эти воины были с Райдоса.

Он бросил ему сорванный с ружья значок. Хог поймал его, повертел в пальцах и сжал зубы.

— Кажется, мы в дерьме…

Орел хмыкнул, оторвал значок с другого ружья и задумчиво уставился на него.

Холодный весенний ветер бил в лицо, заставляя глаза слезиться. Он пробирал до костей, проникая под тонкую кожаную куртку. Анна пыталась кутаться в шарф, Хог принёс из дома плед, завернувшись в него, как в мантию. Теплее стало ненамного.

Несильно помогали и гадкие похлёбки, что продолжал готовить Харон. Он пытался что-то сообразить из продуктов, которые и продуктами-то было назвать сложно, но после дня, проведённого под ледяным ветром, даже самая ужасная на вкус, но горячая еда казалась небесным даром.

Они проводили почти весь день на крыше, на холодной черепице, следя за районом, защищая территории. Не хватало потерять ещё один дом. Хог называл это «охотой на охотников», и пока в их каменном лесу было тихо. Словно их боялись, и Анна могла понять почему.

Тем не менее осторожность была не лишней, пусть от неё и коченели пальцы на руках и ногах, болели глаза, а горло постоянно першило. Анна знала, что Хог чувствует то же самое, но он разыгрывал перед ней настоящий спектакль: улыбался, подбадривал… А вечерами она слышала, как он ругается от отсутствия горячей воды.

Впрочем, хорошо, что вода была вообще. Её грели на костре, а потому весь дом пропах дымом, паром и той гадостью, которую они пытались есть.

— Последний раз, кажется, так плохо готовил я лет шесть назад, — шутил Хог после обеда, прижимая к себе Анну. Та была не против: рядом с ним было намного теплее.

Она усмехнулась и потёрла руки.

— Тогда было лето, можно было найти что-то посъедобнее.

— А ведь главное, что никто с тех пор так и не научился готовить!

Анна отставила пустую жестяную тарелку в сторону и вздохнула, задумчиво отводя взгляд. Все будто сговорились, заставляя её вспомнить то, что вспоминать не хотелось.

С час назад она взяла две тарелки — себе и Хогу, и они приятно обжигали пальцы. Она была бы благодарна любой магии, которая могла сохранить тепло хотя бы тарелкам, но, наверно, в такую холодную погоду никакое заклинание не помогло бы.

Она уже спешила на улицу, на крышу, когда её окликнул Орел.

— Анка!

— Чего тебе? — рявкнула Анна, высовываясь из дверного проёма.

— Нам нужно поговорить. — Орел поморщился, понимая, как странно это звучит. — Я долго думал над теми значками Райдоса, над их формой вообще и понял…

— Давай потом. — Она махнула рукой, пытаясь уйти, но Орел крикнул ей вслед:

— Такие же были у тех кретинов, которые чуть не убили нас тогда!

Анна замерла, как громом поражённая. Картины шестилетней давности почти выветрились из памяти: то, как на их деревню на юге напали, как они с Орелом прятались в лесу до самой ночи, а потом Анна решила вернуться и забрать то, что отец называл гарантом их безопасности — завёрнутую в платок железную пластину. Гарант безопасности… Их едва не убили из-за неё!

Пластина лежала в кладовке, о ней не вспоминали. Анна вообще не думала о том, что произошло шесть лет назад. На севере, в сотнях километров от дома детства, это было легко. А здесь, в южном посёлке, воспоминания о разрушенном доме призраками смотрели из разбитых окон, с повреждённых фасадов.

И вот Орел тоже вспомнил. Теперь, глядя на посёлок, Анна видела как наяву, как её собственная молния врезается в здание и его лижет волшебное белое пламя, уничтожая людей, что пытались убить и её, и её брата. Тогда было жутко. Опустошающе страшно…

В ту ночь их из разрушенного дома забрал Хог… Анна посмотрела на него и положила голову ему на плечо. Если бы не он, она не представляла, что было бы дальше. Быть может, их бы с Орелом всё же поймали. Или они умерли бы в лесу от голода. А он подобрал их, накормил странными на вкус бутербродами и предложил пойти с ним — он как раз возвращался домой на север. Они стали командой, были ею уже шесть лет. И всё это время Анна не сомневалась, кем были те люди и что им было нужно. Они навсегда отпечатались в её памяти красными мундирами магической пехоты Пироса. Шесть лет — никаких сомнений. А теперь…