— Там есть путь прямиком к воротам, — объяснил Флинн, указывая напряжённой ладонью вперёд, и повернул коня. Филипп — за ним.

По лесу они ехали долго. Филиппу казалось, что он добирался до забора через кусты и буреломы намного быстрее. Сейчас же время тянулось, стояла необычная тишина, и Филипп почувствовал себя неуютно. В душу закралась тень сомнения, но он мотнул головой. Отступать было поздно — впереди показались перекладины забора, отгораживающего охотничий лес от обрыва над рекой.

Мост на другой берег и ворота к нему охранялись стражей, но те без вопросов пропустили принца, и ему оставалось надеяться, что от них никто не узнает, что он покидал территорию замка.

Но надежды Филиппа на тихий, незаметный выезд разрушились, стоило въехать в деревню. Всадников заметили сразу же. Кто заинтересованно без стеснения провожал их взглядом, кто наблюдал исподтишка, делая вид, что занят. Мальчишки гикали с заборов, кто посмелее — подбегали к лошадям, бежали рядом и, будь у Филиппа плащ, непременно бы дёрнули. Они перекрикивались, что-то спрашивали, но разобрать слов не получалось — крики сливались в один бессвязный звон.

— Разойдитесь, чёрт бы вас, — раздражённо прорычал Флинн. — Лошадей пугаете. Ваше высочество? — Флинн посмотрел на Филиппа.

— Всё в порядке, они мне не мешают, — хмуро ответил тот.

Взгляд его невольно цеплялся за разваливающиеся заборы и глубокие рытвины, оставшиеся после дождей. Ему было неудобно находиться здесь, рядом с людьми, вся одежда которых не стоила столько, сколько одна сбруя его лошади или его собственная куртка, не лучшая в гардеробе.

— Как скажете. — Флинн пожал плечами и ещё раз гаркнул на мешавшихся на дороге детей.

Они ехали дальше. Рыбацкие лачужки подрастали к центру, превращаясь в приземистые, тянущиеся вереницей серые, местами обшарпанные фасады рабочих и торговых домов. Улицы становились более людными и уже не звенели детскими голосами, а жужжали, как пчелиный рой. Монотонно. Давяще.

Флинн наконец остановил лошадь у длинного одноэтажного здания; на его пыльных витринах красовались чучела животных и птиц, среди которых Филипп с удивлением заметил и глейдера. Оба всадника спешились и вошли в лавку.

— Генри, — закричал Флинн, уперев руки в бока. — Выходи! Дело есть!

Из двери прямо у прилавка показалась полная фигура в чистой рубашке и в резиновом фартуке поверх.

— Что тебе, Флинн? — недовольно произнёс он, держа в руке бутерброд. — Ой!

Его взгляд упал на Филиппа. Узнав принца, Генри сконфузился, быстро оглядел лавку, кусая полные губы и подсчитывая в уме возможный штраф.

— Не нервничай, Генри, — захохотал Флинн, — не по твою душу пришли. Его высочество ищет некую девушку. Ты наверняка знаешь её. Кто у тебя тут лучше всех охотится?

— В ваших же интересах с нами сотрудничать, не находите? — подняв бровь, подал голос Филипп.

Генри тяжело вздохнул и поднял свободную от бутерброда руку, показывая, что согласен. Он что-то пробубнил на выдохе, а потом подтянулся, положил булку на стол, вытер руки о фартук и принял самый деловой вид.

— У меня все поставщики самые лучшие, — заявил он, — но я понял, — его взгляд метнулся к Филиппу, — кого вы ищете. Такая у нас только одна. Прекрасная девушка, молоденькая ж совсем, жаль такую терять… Что вам нужно? Имя? Адрес? Количество добытой из вашего леса живности?

— У вас и это есть? — усмехнулся Филипп. — Давайте. И адрес. Имя я знаю…

Генри учтиво поклонился, достал записную книжку, вырвал из неё лист и написал, как проехать к дому Анны, оставляя на бумаге жирные следы. Потом он удалился в каморку за прилавком и принёс оттуда разлинованную тетрадь, где значились все уловы Анны за последние три года, и передал Филиппу.

На этом они с Флинном оставили Генри. Тот с облегчением выдохнул и поднял руки к потолку, благодаря Небо, что обошлось.

На улице Филипп пролистал тетрадь и покачал головой: глейдеры, пятнистые олени, редкие птицы, огненные хорьки и другая мелкая юркая живность; охотилась Анна не только в королевском лесу — Филипп заметил ещё несколько частных угодий. За это грозил пожизненный срок. И хорошо, если один.

— Избавься от этого. — Филипп не глядя протянул Флинну тетрадь. — Сожги, развей прах по ветру — что угодно, чтобы этой вещи не существовало.

Флинн удивлённо спрятал тетрадь во внутренний карман куртки, и они поехали дальше, до самого поворота к дому, где должна была жить Анна. Он стоял на отшибе, окружённый густо разросшимся кустарником и тонкими чахлыми вишнями.

— Останься здесь, — сказал Филипп. — Будет лучше, если я поеду к дому один. Со мной ничего не случится.

Охотник молча кивнул.

Филипп повёл коня шагом по пыльной дорожке. Кусты с цветами ядовитых оттенков нависали над редким забором с прогнившими досками. Двухэтажный, кирпичный, с плотно закрытыми ставнями дом выглядел обшарпанно, краска облезала, деревянный навес над верандой лишился пары досок. Филипп слез с коня и вошёл в открытую калитку, та едва держалась на хлипких петлях. Сад давно зарос, сорная трава победила всё, что могло расти во дворе, и уже пробивалась сквозь разбитую ведущую к дому дорожку, по которой Филипп шёл к веранде, где на скрипучих грязных досках лежал такой же испачканный коврик, а недалеко стояло старое кресло-качалка.

Филипп постучал, сжимая рукоять меча. Он надеялся, что откроет Анна, но плохое предчувствие не отпускало с тех пор, как он вошёл в калитку.

Щёлкнул засов, и дверь распахнулась. На пороге стоял молодой мужчина, старше Филиппа, но на полголовы ниже, крепкий и жилистый, с тёмными волосами, щетиной и раздражённым лицом. Увидев принца, он едва ли смутился, поднял одну бровь, осмотрелся и, никого больше не обнаружив, состроил гримасу удивления. Потом он выпрямился, сделал лицо спокойнее и, изображая вежливость, басящим голосом и нарочито растягивая гласные, сказал:

— Ваше высочество! Какие люди, и без охраны! Добро пожаловать в мой скромный дом. — Он демонстративно заслонил проход, облокачиваясь на косяк. — Чем могу быть полезен?

— Анна здесь?

— Здесь? Да нет, сейчас здесь я. Хогарт, приятно познакомиться. — Парень протянул ладонь для рукопожатия, но, не встретив энтузиазма, убрал её, не сильно расстроившись.

— Ещё раз. — Филипп заметил, как за спиной Хогарта из дверного проёма высунулась белобрысая голова и тут же юркнула обратно. — Девушка по имени Анна живёт тут?

— Анна… Как же официально! — хмыкнул Хогарт. — Нет. Сегодня её здесь нет. Как появится — сообщу. Может быть.

Он скрестил руки на груди и с издёвкой посмотрел на Филиппа. Тот сдержался от едких замечаний, лишь скривился и процедил сквозь зубы:

— Благодарю. — И, демонстративно развернувшись, спустился по лестнице.

— Советую вам сюда не ездить! — крикнул напоследок Хогарт, но выведенный из себя Филипп его уже не слушал.

Хогарт проследил, пока принц не скроется за кустами, а затем, хлопнув дверью, бросился на кухню — туда, откуда высовывалась голова. За круглым деревянным столом в тишине сидели трое: двое молодых мужчин — один тонкий светловолосый, другой толстый с тёмной кожей и волосами — и та самая девушка, которой в доме было быть не должно.

— Анка! — язвительно начал Хогарт, упёршись кулаками в столешницу. — Знаешь, тут человек приходил, смутно на принца местного похожий, тебя искал.

Анна уткнулась взглядом в чашку. Теперь на неё глазели все трое: двое ошарашенно, один — с подозрением.

— И что ты ему сказал?

— Разумеется, что тебя нет. — Хогарт сел на табуретку, поставил локоть на стол и подпер кулаком щёку с наигранной мечтательностью. — А теперь скажи-ка, милая моя, зачем это ты понадобилась принцу?

— Откуда мне знать.

— Жаль, не спросил, может, передать что надо было… Эх! Как ж угораздило тебя так? Явно не с ордером пришёл: один, без свиты. — Анна сильнее вцепилась в кружку и дёрнула носом. — Как вы вообще познакомились? В лесу, да? Во-от почему ты туда каждый день моталась. И чем же вы там с ним занимались?