— То есть ты хочешь сказать, что не читала мои мысли?

— Не читала, — соврала я, — Мне нужно идти. Ты лучше скажи, где здесь кухня. Ужасно хочу сладкого. Это прямо вопрос жизни и смерти…

— Вопрос жизни и смерти, говоришь?...

Алекс оглянул меня с ног до головы и о чем-то крепко задумался. В его голове я уловила только отдельные обрывки фраз, которые моему болезненному мозгу ровным счетом ничего не говорили.

— Голова болит? — с внезапным сочувствием спросил Алекс.

— Немного…

Мужчина улыбнулся:

— Так уж и быть, помогу. Идёшь прямо по коридору и налево. Комната 5с — там найдешь то, что ищешь… только возьми этот пропуск, вот… Иначе не откроешь замок.

Алекс протянул мне электронный ключ с индивидуальным кодом и я считала его на свой носитель.

— А зачем закрывать кухню от солдат? — спросила я его.

— Ещё спрашиваешь, — рассмеялся он, — Не все удовлетворяются сухпайками.

— Спасибо…

Вроде, мы распрощались на позитивной волне и я облегчённо выдохнула: не хотелось заводить врагов на базе, где ты должна работать довольно долгое время. У каждого телепата есть целый список тех, кто точит на них зуб. До сего времени мне удавалось избегать большого количества недовольных.

1с… 2с… Вот, дверь 5с. Надеюсь, повар сжалится надо мной, если я украду пару ложек сахара у него из закромов? Думаю, Коршунов тоже поймет такое вторжение. Спасибо Алексу… И всё-таки этот парень не такой уж и плохой. У него доброе сердце. Надо будет пересмотреть свое отношение к нему.

Щёлкнул электронный замок, я вошла.

Внутри стоял полумрак, бледное свечение из дальнего окна очерчивало огромную мужскую фигуру в нескольких метрах от меня. До слуха донеслись странные звуки, будто повар отбивал куриную грудку мокрыми руками. Мокрые шлепки — да, вот на что это было похоже.

Огромная мужская фигура зарычала. Я перепугались не на шутку, начав шарить рукой выключатель. Зажёгся свет.

То, что предстало передо мной повергло меня в полнейший шок. Я просто стояла и смотрела, неподвижно, беззвучно, будто у меня онемели сразу и язык, и тело.

В нескольких метрах от меня покорную и всегда согласную Грету неистово сношал Морган. Он стоял сзади, нагнув робота и оттопырив ее заднюю часть, обхватил бедра руками и входил в бедную железяку с такой остервенелой силой и вожделением, что у нее фонили речевые динамики. Протяжный стон, слетевший в следующую секунду с уст светловолосой Греты походил на сплошные шумовые помехи.

Морган даже не заметил меня, ведь в этот самый момент он испытывал пик высшего наслаждения — я поняла, что у него оргазм.

Что происходит?… Зачем я здесь?… Как это прекратить?… только не это…

По твердым мышцам груди и каменного пресса стекали струйки пота — Морган настолько увлекся процессом и вложил в него столько сил, что его акт походил на физическую тренировку.

Это была не кухня — позади пары стояла кровать, и вся комната была обставлена так, будто здесь и проходили регулярные интимные встречи. Мягкое кресло, оборчатые подушки, бордовое одеяло в сердечках…

Вдруг Морган открыл глаза. Его обескураженный, беззащитный взгляд буквально врезался в мозг.

Немая сцена — я стою перед ним, раскрыв рот, пытаясь сказать что-то, но слова застревали в горле. Морган резко отстраняется от Греты и делает шаг в сторону, полностью себя обнажая. Взгляд невольно скользит вниз — и теперь перед глазами его огромное, просто огромное возбужденное достоинство, с которого стекает мужское семя. Его член еще не успел принять свою спокойную форму…

«Я думала, что его лбом можно забивать гвозди. Это не так! Если чем и можно забить гвозди, то только этой огромной штукой!» — пролетела мысль у меня в голове при виде торчащего вверх достоинства Моргана.

— Дюймовочка! — удивлённо закричал Морган, который, будучи штурмовиком, умел быстро решать любые задачи… кромки таких, как эта.

«Бежать!» — накатила на меня волна паники, — «Бежать, бежать, бежать!»

Развернувшись, я бросилась к двери.

За час до предыдущих событий...

Сижу, курю. Осталось примерно полчаса до моего похода к Грете, скоро должно прийти оповещение. В графике я стою седьмым, а, значит, это примерно пять часов вечера. За час до сеанса и час после даётся небольшая увольнительная, чтобы подготовиться, а потом отдохнуть и снова встать в строй. Я посмотрел на часы — у меня будет ровно час, столько, сколько даётся всем остальным, чтобы спустить естественную мужскую нужду. Жаль. Что можно сделать за час? Даже не разогнаться. Разве что только разогреться, а выложиться как следует, как хотелось бы — не получится.

За мной шел проныра Алекс, дальше — Миха. Эти не будут ждать даже лишних пяти минут, могут заявиться посреди сеанса. У каждого индивидуальный код на вход, который отпирает дверь вне зависимости от того, находится ли все ещё твой член в Грете или нет.

Это стимулирует солдат укладываться в отведенное время — такова политика штаба. Конечно, никто ещё не заявлялся раньше отведённого на трах часа, все мы были в одной лодке. Понимали, что нужно снять напряжение, но вот по окончании никто ждать не собирался — могли войти и без спроса. Так что в голове все время щелкало — нужно быстрей.

Быстрей… если честно, гадал, как будет в этот раз. С тех пор как батарейка Греты приказала долго жить все солдаты с сухого пайка перешли на голодовку. В том числе и я. Какие там живые женщины… жили даже без робота. Если честно, меня это не особо заботило.

Права была дюймовочка — это все одиночество. Капитан штурмового отряда всегда один. Ему подчиняются, его боятся, к его мнению прислушиваются — но никто не подходит близко. А те, кто подошёл, уже давно в могиле. Такова цена нашей работы — рано или поздно теряешь всех. Остался только Арт — всегда преданный друг.

Наверное, без него я бы сошел с ума. Наверное, и он бы сошел с ума без меня. После всего, через что мы прошли… не могут не сниться кошмары.

Арт преданный друг, но он не греет твою постель вечерами и улыбка у него корявая. Все равно, скучаешь по чему-то женскому. Если честно, гипотетическое женское преследовало меня всегда, но я так и не встретил то, что все время искал в шлюхах. Другого-то у меня и не было. Между войнами успеваешь мокнуть хер в какую-нибудь проходную проститутку и радуешься, что не подцепил на конец какую-нибудь «радость».

Но разок мне все же не повезло подцепить. Ха-ха. Потом хер неделю чесался.

Все усложнилось, когда я стал телепатом. Волей-неволей начинаешь читать мысли людей, и в головы проституток тоже залезаешь. Мрак. Особенно в космопортах.

Кто-то тебя ненавидит, кто-то хочет быстрей прекратить сеанс, потому что все уже болит от количества членов, побывавших внутри, или кто нимфоманка, которая думает только о трахе… такой образ жизни накладывает отпечаток, и ты для них просто кусок мяса, который платит деньги. А они для клиентов куски мяса, которые деньги забирают.

С тех пор, как я стал телепатом, перестал ходить к проституткам. Переключился на роботов. Не самое лучшее решение. Отчаянно тоскуешь по мягкому, живому женскому телу. Начинаешь думать, что плевать уже, что творится в бабских головах, не важно это все. Важно то, что живая. Из плоти и крови… и все чувствует. Никакая Грета не идеальная женщина. Все тлен. Идеальная та, которая живая и дышит.

— Предыдущий сеанс окончен, прибыть на место проведения следующего. Отведенное время — 60 минут. Отсчёт начался, — прибыло мне оповещение на браслет.

Усмехнулся: Нолан уложился в пятнадцать минут, и теперь график сдвинулся. Значит, кому-то повезет, и его впихнут в конец дня. Эх, Нолан, теряешь хватку!

На вид Грета была как всегда прекрасна, особенно после самоочищения и стерилизации: пышногрудая брюнетка с идеальной фигурой и в соблазнительном наряде. Базовая комплекция. Никогда не играл с настройками — меня устраивал ее внешний вид.

— О, дорогой, ты уже пришел? — сказала она стандартную фразу, — Я так ждала тебя. Очень, очень скучала. Сядь, отдохни. Ты так напряжен…