Артем управлял дзотом, Морган отстреливался из окна, время от времени меняя заряды в оружии запасными из наших рюкзаков. Через какое-то время рюкзаки опустели наполовину, мужчины боролись с монстрами, которые пытались выскрести свою добычу из убежища. И этой добычей были мы…

Из моего горла всё-таки вырвался крик, когда какое-то щупальце выбило окно, и Морган обрубил его своим мачете. Потом убил несколькими выстрелами то, что находится снаружи. Поднял голыми руками склизкий обрубок и выбросил из окна.

Я думала, это конец. Я думала, мы все умрем. Что кончатся заряды в оружии, что с Морганом и Артемом случится непоправимое, и мы станем совсем беспомощны. Ведь без мужчин мы с Шейлой не смогли бы противостоять тому ужасу, что творится вокруг. Любая тварь проломит стены и доберется до нас… и с этим ничего нельзя будет поделать.

— Не смотри назад, — повторяла я совершенно бесполезные слова, будто они могли меня защитить.

Не заметила, как внезапно все вокруг стихло. Вой и скрежет оборвались, заглохли вместе с последним убитым монстром, получивший очередь выстрелов от Моргана. Вокруг наступила убийственная, непроницаемая тишина.

Вскоре сверху спустился уставший Артем, по его щеке текла кровь. Я не знала, его ли она или чья-то ещё… У Моргана алела рана от запястья и до локтя, он отер лоб плечом, и на его футболке остались жирные полосы грязи, слизи и крови.

— Все, — выдохнул он, — Портал трансформировался окончательно. Тварей больше не будет.

— Что… что это значит? — тихо прошептала я, — Мы в безопасности?

Мужчина взглянул на меня непроницаемым, жестким взглядом и ответил голосом твердым и холодным, словно мерзлая сталь:

— Нет, не в безопасности. Это значит, что мы в ловушке.

Заделали дыру в окне, оставили девчонок ещё немного посидеть на диване. Пусть оттают. Пошли с Артёмом в душ. Не вместе, конечно, друг за другом. Нужно было смыть с себя всю грязь и слизь, выглядели мы паршиво, да и девушек это вряд-ли особо вдохновляло.

Внутри наблюдательного пункта было все до отвратительности благополучно: чистенько, уютненько, система жизнеобеспечения работала на пятерку. Проверили — запасов провизии хватало на добрую половину месяца, если особо не наглеть, на весь месяц. Энергобатареи заряжали недавно, система водоочистки и циркуляции сбоев не давала. Три личные комнаты были убраны, общая тоже вычищена с иголочки. Создавалось ощущение, что прошлая группа все ещё находилась здесь, или вышла наружу пособирать ягоды и должны была вот-вот вернуться. Вот только это все — обман. Они находились в такой же ловушке, как и все мы.

После душа захотелось жить. Дюймовочка немного оттаяла, в Шейле проснулся биолог, она начала нас латать. Почему-то первым Артема, хотя я был ранен посерьезней. Отдал себя в теплые ручки Алисии. Делал вид что не болит ничего, храбрился, хотя болело адски. Не хотел, чтобы она волновалась. День-два, подзаживёт, со временем останется только шрам.

Заштопанные, сидели, курили. Девушки не возражали. Наверное, из вежливости. Но мне больше кажется, что от шока — не самая большая проблема сейчас.

— Временная петля, — начал я, задумчиво выдыхая белесый дым вместе с теплом лёгких, — Эти порталы что-то типа туннеля, ведущего куда-то в другое место на планете. Иногда не везёт — лезет всякая хрень. Какая — сами видели. Мы на Омеге слишком мало, чтобы сказать наверняка, откуда берутся эти твари. Но они не самая большая беда.

— Ты про то, что случилось с Даной? — голос Алисии дрогнул. Чувствовал, доведет себя. Уже несколько раз рыдала — думает, что виновата в ее смерти.

— Да, я именно про это, — вздохнув, ответил, — Сначала из порталов идёт всякая хрень, а потом он трансформируется — из пространственного во временной. Крайне странная штука, но что имеем, то имеем. Стоит приблизиться к этой ране на теле планеты, человек стареет за секунды, но кое-кто и молодеет. Превращается в младенца, а потом… короче, итог у всех один. К ним лучше не приближаться.

— Ты сказал, что мы в ловушке, — Алисия робко подошла ко мне и села рядом на стул, я сидел за столом и пытался впихнуть в себя чай с корзинкой печеньев, что оставили от себя предыдущие хозяева, — Что ты имел ввиду?

— Именно то и имел, что мы в ловушке, — коротко бросил я. Прости, Алисия. Настроение паршивое… — Радиус действия портала до пятисот метров, этот сектор нестабильный.

— Но с нами же все в порядке, — непонимающе заморгала дюймовочка.

— Нет, не в порядке. Оглянись. Что ты видишь?

— Мы в наблюдательном пункте…

— А где наблюдающие? Сама сказала — чайник горячий.

— Я… я не знаю…

— А я тебе отвечу — они заблудились во временной петле. Подозреваю, что и мы тоже.

— Что?! — охнули сразу и Шейла, и Алисия.

— Да, девчата мы в полной заднице, — вздохнул я. — Вероятность что пройдет сигнал "SOS" есть, но крайне мал. Да и что ребята смогут сделать? Только подвергнут себя опасности... Видишь ту светящуюся сетку?

— Она точно такая же, что и на том деревце, которое ты мне подарил на базе, — ответила Алисия.

— Именно. Не знаю, что это за растение. Его мне дали аборигены. Только оно экранирует действие портала. Поэтому покрывает весь наблюдательный пункт сверху донизу.

— Тогда почему ты сказал, что мы во временной петле?

— Потому что такого сильного портала ещё в этом секторе не было. Сетка экранирует его действие, мы не рассыпаемся в прах, но все равно происходит какая-то чертовщина. Мы приняли сигнал «SOS», видимо, он прорвался сквозь действие портала. Группа находится здесь же, но неизвестно в каком времени и тоже не может выйти наружу. Если покинуть сетку, растение больше не будет защищать и ребята просто умрут…

— И мы тоже не можем выйти? — почти заплакала Алисия.

— Тоже.

— А если срезать сеть и накинуть на себя? — оживилась Шейла, — Можно пройти мимо портала?

— Если срезать сеть, растение тут же погибнет. Проверено не раз — оно имеет свойства экранирования только когда его корни в земле…

Да, вот такой вот паршивый расклад. Взгрустнулось. Затянулся. Алисия молчала, понурив свой хороший носик. Даже в такой отвратный ситуации нахожу, что она очаровательна. Совсем крыша едет.

Шейла заплакала, совсем перестав все видеть. Ее очки разбились, дужка треснула и испачкалась в грязи. Впору было их снять, что, в принципе, Артем и сделал.

— Давай-ка… — тихо сказал он Шейле, отнимая запачканную дужку от сопливого носика, — Насколько ты плохо видишь? Если что, держись за меня — скажу, куда идти. Хорошо?

В этот момент Шейла была так податлива и послушна, что скромно кивнула и почему-то опустила голову.

— Да ведь это же простое стекло! — удивлённо сказал Артем, — Шейла, это не увеличительные линзы. У тебя что, нет плохого зрения?

— Нет…

— Так почему ты их носишь?

Девочка совсем сжалась, не желая отвечать. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. И Артема она боялась до дрожи, он стоит рядом, а Шейла готова провалиться сквозь землю.

Отличный дуэт — грубый солдафон, не умеющий обращаться с женщинами от слова совсем, и скромная до скрипа в зубах девчонка, которая шарахается от всего, у чего есть член. Замечательный расклад.

— Арт, на пару слов, — кивнул я товарищу, буквально отрывая с мясом от предмета его воздыханий. Пора вправить кое-кому мозги.

— Чего тебе? — недовольно спросил он меня, когда мы отдалились в соседнюю каюту, — Не видишь, у меня там все клеится.

— С какого такого хрена у тебя там все клеится? У девчонки шок, а ты подкатываешь свои яйца, когда мы все на волосок от смерти?

— Ну, блин… а когда ещё подкатывать? Времени-то не особо много осталось.

А ведь он был чертовски прав — запасов у нас на пару недель, если экономить — месяц, а дальше что? Голодная смерть, и никакая система жизнеобеспечения не поможет.

— Она тебя боится, — сказал я Арту, желая оградить Шейлу от потрясений хотя бы на остаток ее жизни.