Точно кто-нибудь к такой пристанет, как пить дать. Придется ещё и охранять ее попку, на которые она ищет неприятности. Но к тому времени, как она их найдет, надеюсь, дюймовочка уже уберется отсюда.

— Не волнуйся, мы едем не туда, где от вас могут откусить несколько кусков мяса. Парочка цветочков, парочка пальм. Красивый вид на море, и, может быть, страусов увидим.

— Страусов? — непонимающе спросила Шейла.

— Мне откуда знать, кто это такие? Этих тварей ещё не назвали, похожи на страусов, значит, они и есть.

— Как интересно! — активизировалась заучка-ботаник.

— Нулевой сектор, — Арт растянулся в такой улыбке, гляди, рот порвет, — Красивое место и вполне безопасное. Для первой экскурсии самое то.

А, понял.

«Морган, сколько лет живу, кроме армии ничего не видел. Войны, куча планет, задания, всю жизнь в дороге. Бляди, проститутки. Хочется чего-то другого. Хорошую девочку», — сказал мне как-то Арт, года три назад, когда мы осели на базе, где баб вообще нет. В принципе, его я хорошо понимал — у нас была одна жизнь на двоих. Но насчет тихонь, конечно, был не согласен.

А эта Шейла была большая тихоня, тут и без глаз все видно. Мужиков боится, не лез в ее голову, почему. Походу, попала в поле зрения Арта. Он, конечно, дурак. Потом ему об этом скажу. Его Шейла тоже боится, причем до колик в печенке. А Алекса почему-то нет. Обаятельная сволочь. Его морда все ближе к моему кулаку.

— Эй, дюймовочка, на переднее сидение, — указал я Алисии место, которая порывалась уместиться на заднем — подальше от меня. Неприятен я ей, видите ли. Ничего, пусть терпит. Ее ждут ещё более неприятные бабочки. Ха-ха.

Алисия скуксила личико, но послушно села на переднее сидение. Умница какая. Ммм… а есть в этом что-то. Всё-таки неспроста Арта вставляют покладистые. Только я знал, что она хочет вцепиться мне в глотку. В этом-то и был кайф, а не в том, что реально послушная.

— Ну что, в путь? — улыбнувшись, я показал отсутствующий зуб дюймовочке, чтобы она оценила все мое великолепие.

А мне начинает нравиться, как она улыбается. Натужно так, скрипуче, прям искры от нее идут.

Интересно, сколько мозгов в ее голове? Догадается с первого раза раскусить Омегу или умотает так же, как и остальные?

С первого раза ещё ни у кого не получалось. Ха-ха, учитывая, что это сделал только я и поделился размышлениями с Артом. А он мне верит — это многого стоит. Самому около года понадобилось чтобы окончательно понять, что за чертовщина тут происходит. Куда уж этой дюймовочке справиться. Но надеюсь, что она хотя бы в обморок не хлопнется, как третья, шатенка. Не помню ее имя.

Но то, что Алисия повизжит, это точно. Это уж я гарантирую.

По дороге Алисия не сказала почти ни слова. Только пялилась по сторонам и следила за своим мысленным барьером, чтобы я его не пробил. Поняла, что могу. Смотри-ка. Действительно умная. Молодец.

Пытался вызвать у нее эту очаровательно-скрипучую улыбку, подмигнул пару раз, но она почему-то не сдавалась. Ну ничего, у нас вся жизнь впереди. А, вернее, две недели. Если с бабочками повезет — пару дней. Хотя улыбок, скорее всего, мне будет тогда не видать. Ну и что, целее будет. Ха-ха.

Мы прибыли примерно через сорок минут, на приборах отметилась граница сектора. Дроны работали — следили за периметром.

Периметр представлял собой большой участок леса с восходящим склоном, а дальше — обрыв и бескрайнее море.

Мы провели девчонок по краю склона, чтобы на обратном пути спуститься в лес, который больше походил на джунгли. Там деревья-то росли такие, что я даже не знал, как описать. Какие-то прямые, похожие на штыри, воткнутые в землю, некоторые словно резиновые, гнущиеся, с пушком по стволу, смахивающие на шерстяные. Таких я обзывать не нанимался. Пусть этим Шейла занимается. Вон, как Арт вокруг нее вьется, гляди, с ложки начнет кормить. А она шарахается от него, или от цветка к цветку, фиг ее пойми. Только тормозит всех.

— Какая красотища! — ахнула дюймовочка, впереди распростерлась бескрайнее сине-бирюзовое море, — Оно такое необычное. На Земле совсем другое. Нет такого яркого бирюзового цвета. Это из-за чего?

Столько восторга в глазах… даже забыла, что я ей неприятен.

— Из-за водорослей.

— Надо посмотреть! — воскликнула Шейла, сделав неосторожный шаг вперёд. Я еле поймал ее за шкирку.

— Эй, ты куда? Обрыв же, чем смотришь? — офигел я.

— Ой, — испугалась Шейла, повинуясь моей стальной хватке.

— Вот тебе и нулевой сектор, — посетовал я, — Арт, принимай эту бедовую, не хватало нам тут ещё несчастных случаев.

— Рядом, — рявкнул Арт Шейле как собачонке. Разозлился, — Чтоб не отходила от меня дальше полутора метров. И к обрыву не подходи.

Артем отлично умеет ухаживать за девушками. Прямо как я — никак. Надо будет, конечно, поучиться этому, — так я думал года три назад после череды шлюх, но на базе оказалась только Грета, а ей, собственно, все равно на ухаживания. Она всегда всем довольна. Мозгов-то нет, только базовые схемы.

Эх, Арт, бедная девчонка сейчас в обморок хлопнется от твоих наездов. С такими подкатами ты ее заикой сделаешь, а не симпатии добьешься.

С этих пор я следил за обеими — пристально.

— Это страусы? — тихо спросила меня дюймовочка, когда мы углубились в лес, — Они, вроде, нас совсем не боятся.

— Они самые, — подтвердил я, — Можешь не шептать. Они глухие.

— Правда? — удивилась Алисия.

— Нет, вру.

— Вы очень грубый человек.

— Спасибо за прямоту.

И тут страус обернулся и взглянул на нас — стоял он через десяток метров.

В густой траве, наполовину покрытый каким-то папоротником с огромным светящимся цветком. Вокруг росли невообразимые растения. Настолько же красивые, насколько и странные. Это размашистое, с початком посреди листьев, по форме похожим на задницу я уже знал наизусть. Оно каждый раз росло в другом месте, шастало примерно в этом периметре. Предполагал, что у него есть ноги.

— Он заметил нас, — выдохнула дюймовочка, — Но как? Он же глухой, вы не соврали. Я прощупала вас.

— Не имей такой привычки.

— Какой?

— Щупать меня. Я мужчина скромный. Ха-ха.

— Очень смешно. Вы прекрасно понимаете, о чем я.

— Ладно, на этот раз прощаю. Пощупала и пощупала — будем считать, что сейчас твоя эмпатия — часть работы.

— Бывают ситуации, когда лучше сказать прямо, чем лукавить и юлить. Сейчас именно такой момент.

— Одобряю.

Алисию снова взглянула на страуса, который внимательно на нас смотрел и, казалось, совсем не хотел убегать. Чувствовал, что мы безопасны для него.

— Он глухой, но совсем не боится нас, — сказала она с подозрением, — Я думала, животные с такими эволюционными дефектами должны быть более внимательны к чужакам. А я для него чужак.

— Твоя правда. Но ведь ты не хочешь сделать из него пару стейков?

— Нет, конечно, что вы.

— А я вот бы не отказался, — хохотнул я, — Безопасная птичка и, кстати, на вкус ничего так. Парочку сочненьких бы проглотил. Обожаю мясо. Из этих получаются что надо.

«Страус» подпрыгнул на месте и припустил в джунгли. Ну вот, испугали.

— Погодите… — насторожились дюймовочка, — Он убежал, когда вы сказали, что хотите съесть его. Значит, испугался ваших намерений. Но он не может понимать человеческий язык, даже если бы умел слышать. А он глухой. Если только вы не учили их как-то понимать вас по губам. Но для этого нужно приручить животное...

— Делать мне больше нехрен. Зачем приручать то, что можно съесть?

— Вы очень грубый человек.

— Зато живучий.

Алисия посмотрела на меня большими глазами:

— Да ведь этот страус телепат.

О как. Офигеть. И где таких смышленых телепатов выдают? Дайте две. А потом отправьте их обратно. Поражен, воистину поражен.

Не щупаньем, так логикой. С первого раза. Сходу, на лету. Вот девка даёт.