Фери снова опустила голову и кивнула, утирая слезы.

— Давай присядем, — подавая девушке пример, я села на диван, — Фери, мы знакомы не так хорошо. Но все же достаточно, чтобы я доверяла тебе. Я знаю, что ты никогда бы не причинила вреда намеренно. А то, что сделала твоя мать…за это никто, кроме нее не в ответе.

Фери подняла на меня полные слез глаза:

— Спасибо тебе. Не представляю, что ты пережила за это время.

Я неопределенно пожала плечами. Не хотелось про это говорить, пока не будет новостей с острова.

— Запрета на тебе больше нет?

Ферина покачала головой.

— С тех пор, как…герцогини не стало, я освободилась. Я знала, что она одержима темной сущностью, но не подозревала, что первоисточник этих бед в нашем мире живет со мной под одной крышей.

— Дерек увидел во время сеанса именно это?

— Не только. Он увидел, что темная сущность герцогини тщательно скрыта ото всех. Обычным людям такое было не под силу. Поэтому никто не мог ее ни в чем заподозрить. Даже мой отец. А еще я знала, что родители готовят что-то против королевской семьи. Подробности мне не были известны, но этого хватило, чтобы раскрыть масштабное предательство среди ближайшего окружения короля Дагнея. Отец сейчас в темнице. И скоро его ждет суд, после которого, скорее всего, смертная казнь.

И если говоря о матери, Ферина не показывала абсолютно никаких эмоций, то слова об отце вызывали у нее болезненную гримасу. Было видно, что девушка искренне за него переживает. Я не могла разделить ее чувств. Для меня герцог Бардольф — подлый изменник и убийца своего новорожденного сына. К счастью, не состоявшийся, но его гнилой сущности это не меняет.

— Коллин сделал Сири предложение, — неожиданно сказала Ферина.

Я посмотрела на нее, удивленная такой резкой сменой темы. Но настолько эти слова были чистыми в затопившем душу черном горе, что я была благодарна за них.

— Это же чудесно, — с воодушевлением поддержала я разговор, — скоро ждем свадьбу?

— По-моему, они готовы хоть сейчас, — засмеялась Фери, — Коллин в нетерпении, он даже леди Бёрли осадил, когда она попыталась поставить срок не раньше следующего года.

Внезапно на шее Фери загорелся красный огонек. Я присмотрелась и заметила артефакт на тонкой цепочке. Только он был другой, не тот, что прежде защищал ее от внушения. Девушка взяла его в руки и поднесла к виску, словно к чему-то прислушиваясь. Лоб ее прорезала морщина, но уже через мгновение глаза потрясенно распахнулись.

— Не может быть, — прошептала она и…улыбнулась.

— Что случилось? — тоже шепотом спросила я, заинтригованная всем происходящим.

Фери подняла на меня счастливые глаза:

— Это был Дерек. Мы с ним сумели объединить его магический дар и артефакторику, и создали специальное устройство, позволяющее нам передавать друг другу сообщения на расстоянии.

— А с чего это вы решили передавать друг другу сообщения? — лукаво улыбнулась я.

Фери густо покраснела.

— Это сейчас не важно. Он ведь тоже на том корабле, Ювина.

Сначала я не поняла, что она имеет ввиду, а потом мое сердце словно жала ледяная рука страха.

— Есть новости? — прохрипела я.

— И совершенно невероятные! Гард сейчас в храме Дисы, Ювина. Он жив.

Удивительно теплый, несмотря на раннюю осень, ветер дул мне в лицо и развевал полы длинного плаща. Глаза слезились от ярких бликов, но я упорно продолжала всматриваться в горизонт в ожидании вожделенной черной точки корабля. Эти несколько дней, прошедших с нашего разговора с Фериной, стали для меня настоящим испытанием. Боясь верить своим ушам, я старалась не впадать в состояние блаженной надежды, пока не увижу его своими глазами, не почувствую руками и губами, пока не окунусь в родной любимый и навсегда запечатанный в памяти запах. Пока не услышу его чуть хриплый голос и пока не дрогнет моя ладонь под ударами дорогого сердца.

На пристани в то утро было многолюдно. Дерек накануне прислал Фери сообщение, что сегодня они уже будут в столице. Поэтому с рассвета мы дежурили в порту. Со мной рядом стояли Фери, которая ждала возвращения не только возлюбленного, но и вновь обретенного брата. Были здесь и Коллин с Сири, что забегала ко мне несколько раз за эти дни, и подолгу болтала о всякой чепухе, что очень отвлекало меня от постоянных мыслей и несомненно помогало. И совсем уж неожиданная для меня парочка ворковала неподалеку — тетя Амелия под ручку с мистером Порстеном. После возвращения, я с удивлением обнаружила последнего частым гостем в доме тети.

К счастью, нам не пришлось ждать слишком долго. Хотя в последнее время мне и секунда казалась часом. Солнце еще не успело подняться до середины небосвода, как вдалеке показался корабль. И я знала, что это — тот самый. Некстати вспомнилось мне утро на пристани Альгона, когда я в одежде и образе Юна также высматривала в море нужный корабль. Знала бы я тогда, как все обернется.

Чем ближе подходил корабль, тем сильнее дрожали руки, и грудь сжимало от волнения. А когда от судна отделилась лодка с людьми, я с колотящимся в горле сердцем, ступила на причал. От того, чтобы вплавь не добраться до слишком медленной лодки, меня удержали только остатки здравого смысла. А от того, чтобы нетерпеливо не запрыгать на деревянных досках, махая рукой и крича, — какое — никакое, а воспитание. Глаза, ослепшие от выступивших слез, отказывались мне служить, и выдавали только размытое пятно…Которое через мгновение едва не снесло меня с ног. Боги, какое же это невероятное ощущение всепоглощающего счастья. Он был везде. Его сильные руки укрывали меня в теплых объятьях, родной запах, который я сейчас жадно вдыхала и не могла надышаться, голос, который шепчет что-то неразборчивое мне в макушку, вызывая миллионы мурашек удовольствия. И средце! Родное сердце сильно и твердо билось под моей щекой. Живой…

Слезы облегчения полились из глаз, я плакала и плакала, и не могла остановиться. Шмыгая носом, я судорожно сжимала его рубаху, словно боясь отпустить и снова потерять. Гард попытался отстраниться и заглянуть мне в лицо, но я не дала. Обхватив его обеими руками, я только сильнее прижималась к широкой теплой груди.

Не знаю, сколько мы так простояли. Но слезы мои, наконец, иссякли, и я просто затихла, оглушенная своим счастьем. Гард мягко взял меня за плечи и приподнял подбородок, заставляя посмотреть в его лицо. Синие с золотыми искрами глаза мгновенно захватили меня в свой плен, да такой, что я не сразу поняла, что что-то не так.

Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что изменилось. На лице Гарда не было ни одного шрама. Вообще. Красивое, совершенно чистое лицо. Я ошеломленно захлопала глазами. Заметив мою реакцию, Гард негромко сказал:

— Если скажешь, что такой я тебе не нравлюсь, отшлепаю.

Я думала, мне послышалось. Но нет, лукавая улыбка в уголках губ, и смеющиеся глаза подтверждали, что я все поняла правильно.

— Дай — ка подумать, — протянула я, хитро стрельнув в него глазами. Боги, неужели мы флиртуем? С ума сойти.

— Не дам, — прошептал Гард, и в следующую секунду его губы накрыли мои, заставляя напрочь забыть обо всем на свете…даже о десятке наблюдающих вокруг нас людей. Я никого не видела, просто не хотела видеть. Кроме того, кто сейчас так крепко и бережно сжимал меня в своих объятьях, забирая и даря мне бесконечно сладкие поцелуи, обещая мне свою жизнь и получая мою клятву взамен.

Только услышав словно издалека громкие аплодисменты и вроде даже свист, я пришла в себя и, с трудом оторвавшись от Гарда, пьяными от невероятных ощущений глазами огляделась вокруг.

И столько было любви и счастья в то утро на пристани Оквиты.

Уже поздний вечер, почти ночь, и яркая луна освещает мою комнату в доме тети. Мы с Гардом лежим на залитой холодным светом кровати, не в силах расцепить объятий. Тетя Амелия пыталась нас разлучить, мол, что скажут люди, негоже незамужней девице ночевать с мужчиной в одной комнате. Ха! Плевать я теперь хотела на все эти никому не нужные условности. Вновь обретя его после страшной потери, я не была готова расстаться, пусть и на несколько часов, из-за того «что скажут люди».