— Это твой ответ? — еле слышно сказал Альвар.

Я с трудом заставила себя поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Я не понимаю, — повторила, — почему я?

— Странный вопрос, — с грустной усмешкой произнес Альвар, — разве сердцу можно приказать? Заставить его биться ровно в присутствии одной единственной, закрыть разум от воспоминаний и образа дорогого лица, не чувствовать запах, не слышать голос? Не мечтать каждую секунду видеть и ощущать рядом, говорить или молчать. Обнимать, — его взгляд переместился мне на губы, — целовать…

— Нельзя, — смахнув выступившие слезы, прошептала я, — поэтому, как бы хорошо я к тебе не относилась, — я вымученно улыбнулась, — я не смогу стать твоей женой.

Альвар долго стоял и просто молча смотрел на меня. Прекрасное лицо его исказила печальная обреченность, а самоцветы глаз словно потухли. Сердце мое не выдержало этого зрелища. И я, всхлипнув, крепко, изо всех сил обняла его, спрятав нос на широкой груди. Альвар на секунду напрягся, а потом бережно обнял меня в ответ. Почувствовав осторожные успокаивающие прикосновения к своим волосам, я заплакала пуще прежнего. Мне было ужасно жаль это сильного, смелого и прекрасного во всех отношениях мужчину. Если бы глупому сердцу можно было приказать…

— Тебе не кажется, что это я сейчас должен орошать слезами подол твоего платья, — с теплым смешком в голосе спросил Альвар.

Я совсем неприлично хрюкнула, издав то ли полувсхлип, то ли полухихикание.

Мы с Альваром немного отстранились друг от друга, посмотрели в глаза и одновременно рассмеялись. Не было в этом смехе легкости и беззаботности, а из глаз Альвара никуда не делась печаль. Но наши эмоции требовали выхода, и мы хохотали, пока слезы не потекли из глаз.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Альвар тепло посмотрел на меня, словно ласково погладил все лицо, и сказал:

— Я благодарен тебе, что не стала давать мне ложных надежд и несбыточных обещаний. И что ни секунды не засомневалась в своих чувствах к тому, другому.

Я густо покраснела и отвела взгляд.

— Завидую ему, — после недолгого молчания сказал Альвар.

Я продолжала молчать, не собираясь обсуждать с принцем того другого. Наверное, это было бы неправильно.

— Что ж, раз моей любви, руки и сердца тебе не надо, то может примешь хотя бы дружбу? — за нарочитой улыбкой скрывалось столько боли и грусти, что на глазах у меня снова выступили слезы. Ну почему все так сложно? Почему мы не влюбляемся в тех, кто так искреннен к нам?

— Ты уверен? — смахнув с щек соленые капли, спросила я.

— Нет, — покачал головой Альвар, — сейчас я ни в чем не уверен. Слишком свежи чувства. Но я верю, что Диса не просто так соединяет сердца. И, возможно, мое счастье мне еще предстоит отыскать. По крайней мере, я буду очень сильно себя в этом убеждать.

— Конечно, — я живо схватила его за руку, — ты замечательный, Альвар, и твое счастье где-то очень ждет, когда ты его найдешь. Я бы рада была ответить тебе согласием, но я…не могу.

— Я знаю, — ласково улыбнувшись, он заправил мне за ухо прядь волос.

Вскоре после этого Альвар собрался уходить. Я не стала его удерживать. Все слова уже были сказаны и нам обоим требовалось время, чтобы все это осмыслить и пережить. Про слухи о его предстоящей помолвке я тоже постеснялась спросить. Но, проводив Альвара до дверей, и помня о портрете, все же решилась спросить про Гарда.

Альвар удивленно приподнял брови на мой вопрос:

— Гард? Да, он сейчас в городе.

— Мне очень надо с ним поговорить. Я…кое-что узнала и думаю, что ему может быть важна эта информация.

Принц на секунду задумался.

— У нас на завтрашний вечер назначена встреча. Если твои новости действительно так существенны, я могу взять тебя с собой.

— Спасибо тебе! — воскликнула я, едва сдержав порыв кинуться к нему на шею. Боюсь, меня бы неправильно поняли.

Альвар бросил на меня странный взгляд и, попрощавшись, вышел на улицу. А я прижала к груди руку, стараясь унять прыгающее в предвкушении сердце.

Завтра я снова увижу капитана!

— Звучит немыслимо, — постукивая длинными пальцами по столу, сказал Гард.

Я кивнула, молча наблюдая за ним.

Этим вечером мы в экипаже Альвара выехали за город, где в небольшом, но мгновенно заворожившем меня доме, встретились с капитаном. Оперевшись на протянутую руку принца, я спустилась из кареты на землю, с восторгом осматриваясь вокруг. Закатное солнце золотило причудливые деревья с лохматой кроной, которые образовывали стену вдоль дорожки, ведущей к крыльцу. Одноэтажный дом был прелестен своей простотой.

У входа нас встречал сам хозяин, при взгляде на которого на лице непроизвольно появилась широкая улыбка. После положенных приветствий, Гард, не высказав, однако удивления моим присутствием, проводил нас в крошечную, но приятную гостиную.

— Принесу чай, — сказал он, — располагайтесь.

— Я могу помочь, — подскочила я с дивана, на который успела было присесть.

— Вы моя гостья, леди Латимер, — бесстрастно сказал Гард, покачав головой.

Когда он вышел, я шепотом спросила у Альвара, почему в доме нет слуг.

— Потому что не нашлось желающих, — пожал плечами Альвар с плохо скрываемым гневом, — ни за какую плату. Я предлагал свою помощь, но Гард отказался. Идея заставлять работать на себя людей под гнетом королевского приказа, ему претила. Поэтому справляется сам.

Я огляделась по сторонам. Комната вокруг нас, несмотря на отсутствие в доме слуг, была чистой и уютной.

— Получается, он живет здесь совсем один? — осторожно спросила я.

Альвар утвердительно кивнул, и в этот момент дверь открылась, и в гостиную вошел Гард с подносом в руках. Он быстро и аккуратно переставил на небольшой столик пузатый чайник и чашки из тонкого фарфора. Следом на столе оказалась тарелочка с тарталетками и пирожными.

— Альвар сказал, что вы придете вместе. Я не знал, какие десерты вы любите, поэтому взял все, что были, — пояснил Гард, поймав мой взгляд.

Мои щеки привычно вспыхнули, а внутри разлилось приятное тепло.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, взяв в руки угощение.

Некоторое время мы молча пили чай, пока Альвар, положив салфетку на столик, не сказал:

— Предлагаю начать с новостей Ювины, а наши дела мы обсудим позднее. Мне выйти или…

Я пожала плечами и с опаской посмотрела на Гарда:

— Это касается того медальона, что лежит в сундуке в вашей каюте.

Капитан некоторое время пристально смотрел на меня. По его взгляду я не могла понять, о чем он думает, но все равно чувствовала себя виноватой. В конце концов, я же залезла в его личные вещи.

— Можешь остаться, — наконец сказал он Альвару, — я внимательно слушаю вас, леди Латимер.

Я откашлялась, беря паузу, чтобы оформить в голове мысль, которую хочу до него донести, и начала свой рассказ. Про то, как после посвящения в моряки, я была не совсем в себе от выпитого рома, и зачем-то решила поискать чистую одежду в сундуке у Гарда. Несмотря на спокойные лица мужчин, я страшно смущалась, чувствуя, как все жарче горят мои щеки.

— И вот среди рубашек я увидела медальон, — я подняла глаза на Гарда, — а там был портрет красивой девушки. Я тогда решила, что это…ваша возлюбленная.

Со стороны капитана мне послышался судорожный вздох, но я на него уже на смотрела, опустив голову.

— Так я и думала до вчерашнего дня.

— Что же случилось вчера, — хриплым от волнения голосом спросил Гард, поскольку я замолчала.

— А вчера я была в гостях у своей знакомой Ферины Бардольф, — я снова подняла голову и посмотрела на мужчин передо мной, — и увидела этот же портрет на стене в замке.

Альвар и Гард одновременно подались вперед.

— Ферина сказала, что на портрете изображена первая жена ее отца — леди Вайлет Бардольф.

Синие с золотыми искрами глаза в изумлении расширились.

— Вот поэтому я и хотела узнать, кто эта девушка, чье изображение я видела у вас в медальоне.