Как только лес был покинут, глазам наёмников предстала чуть более светлая площадка возле копера и беззвездное небо. Даже ночью было видно, насколько низко тяжелые тучи проходили над землей. Казалось, привстань на носочки - и дотянешься до них… Площадка копера освещалась только небольшим уличным фонарем, что крепился над входом в двухэтажное здание; у ворот заповедника расположился маленький «лагерь», который вполне мог послужить привалом для нескольких человек.
Гелла прошла в задние, оставив двоих попутчиков внизу у входа. Ступала по металлическим ступеням аккуратно, как могла, поскольку их треск и скрип при резком движении был словно предупреждающий сигнал: только прыгни - и полетишь вниз отсюда. Прежде, чем достичь единственной здесь двери, девушка преодолела несколько лестничных пролетов. Где-то на втором стала едва слышна тихая музыка - ненавязчивая спокойная мелодия, с тонким женским голосом на подпевке. Если бы не он, можно было бы предположить, что старик решил с помощью расслабляющей музыки поймать свой дзен.
Осторожный стук в дверь с её стороны – быстрое копошение и убавление громкости проигрывателя со стороны хозяина. Наёмница нахмурилась – чем он там занимался, ожидая гостей в полной уверенности, что те придут? По спине под одеждой едва ощутимо пробежал холодок – ситуация в действительности становилась похожей на какую-то ловушку. Но зачем тогда так громыхать, если наоборот при засадах всё пытаются скрыть? А, может, всё гораздо проще, и она сама начинает параноить? Кстати, как вариант. Лесник сроду никому особо зла не делал – только бухтел иногда и помогал нехотя.
Гелла осторожно приоткрыла дверь, а спустя секунды и сама вошла в помещение. Небольшая комнатушка с забитыми наглухо окнами, в которой быстро становилось жарко – то ли какую печку хозяин натопил, то ли ещё что, но факт, что сидеть здесь вот так как хозяин – в зимнем армейском бушлате – было бы крайне неудобно. Так может он скакал одевался? Мол, негоже встречать гостей с вываленным наружу пузом, если оно у него, конечно, есть. Ну, и без ружья в руках, конечно, не важно заряжено то солью, или чем другим.
Как только дверь за спиной девушки была прикрыта, Лесник устало присел на койку, вытянул под столом ноги и с интересом посмотрел на гостью из-под тяжелых кустистых седых бровей.
- Ну, здравствуй. – Произнес тот, совсем без угрозы, но маленькая нотка претензии во фразе всё равно просматривалась – как часто бывает у людей преклонного возраста, даже если те никакой агрессии не подразумевают. Сколько же ему лет? Совсем седой, но, тем не менее, с достаточно густой, для его возраста, шевелюрой, выглядел мужчина человеком глубоко под семьдесят, если прикинуть на глаз. – Присаживайся, рассказывай. Твои, значит, ребята тут поселились?
- Мои. – Девушка немного растерялась от спокойного тона местного хозяина, но на предложенный табурет присела. Казалось, что вот-вот отчитают за что-то, да ещё как; стыдно становилось уже заранее. – Мы же совсем мало времени здесь сидим, ничего не натворили…
- Пока не натворили. Я уже здесь живу не первый год и за это время понял, что самые страшные вещи всегда начинаются с самого тихого пребывания. – В чём-то старик был прав – они собирались пошуметь, но вдруг обойдется? Рассказывать про все свои надуманные варианты Гелла не хотела, поэтому просто кивала на слова мужчины, молча смотря на него. – Я бы вас попросил уйти.
- Конечно. – В очередной раз кивнула наёмница, в глубине души не желая обижать этого человека. – Дождемся утра, максимум – вечера, и уйдем.
Лесник нахмурил брови и задумчиво угукнул, принявшись поглаживать свою не менее пушистую бороду. Понятное дело, что его не совсем утраивает такой ответ и хотелось бы избавиться от треклятых наёмников прямо сейчас, но куда деваться? Она не поведет людей снова в ночь, и не отправит переговорщика – вдруг что случиться в дороге?
В комнате пахло чаем, очень душистым и выразительным настолько, что в желудке девушки голодно заурчало. Просить что-то подать – не принято, а уж объедать одинокого старика казалось совсем неправильным. Потерпит до возвращения на базу, а как всё закончится – закажет такой же чай, только вспомнит, что за запах… Сквозь негромкую песню послышались выстрелы и Гелла, вздрогнув, насторожилась. Они были далеко, но довольно активными и, хотя вариантов противника в Рыжем лесу можно найти предостаточно, девушка рассматривала вариант, наиболее вероятный из всех. Вражеская бригада.
Она взглянула на дверь, затем – на Лесника, который даже выражения лица не изменил, а оно, к слову, было не самое радостное. Скорее уж устало-раздраженное. Наёмница только решила связаться с лагерем, как услышала за своей спиной осторожное шуршание ткани, как если бы кто-то очень сильно старался незаметно подкрасться. Неудачно, конечно, и ей медлить теперь не стоит, иначе полученное преимущество и для неё окажется неудачным. Автомат висел на ремне за спиной и его извлечение могло бы занять чуть больше времени, поэтому Гелла выхватила из набедренной кобуры пистолет, резко подскочила на ноги и развернулась, направив оружие в сторону подозрительного звука.
Молниеносно то было перехвачено, а следом за этим последовал болезненный удар в нос. Из глаз, казалось, вырвался целый сноп горячих искр, сопровождающийся резкой болью, но через него девушка таки сумела рассмотреть, что подкрадывался к ней один из наёмников. Нет, это не мог быть кто-то из её людей, а, значит, встреча действительно была ловушкой. Но ведь о ней сообщил часовой её бригады! Выходит, что всё не так однозначно… Сердце в груди забилось в тревожном ритме, ведь напавший был довольно крупным и физически вытянуть схватку с ним Гелла не смогла бы при самом сильном своём желании; на глазах красовалась белая повязка и, хотя через края просвечивалась кожа, глаз видно не было… Бинт, что ли? Он знал, на кого нападает, и подготовился.
Девушка неосознанно хотела попятиться назад, выиграть секунды времени и, оказавшись на расстоянии, взять в руки более крупное оружие, но уперлась в стол, а напавший стоял и словно ждал, когда она на него бросится. Дверь он запереть не успел бы, а если получится до неё добраться, то можно вполне спасти свою жизнь, сбежав. Быстро приняв это предложение за вполне удачное, Гелла бросилась пулей к приоткрытой двери, и уже протянула руку в дверной ручке, как почувствовала резкую хватку в области горла, сильное натяжение ткани формы и своё отдаление от поставленной цели. Снова всё произошло максимально быстро, и к боли в носу добавилась боль в спине от падения – противник с силой шваркнул её на бетонный пол комнаты, словно не человека от выхода отдернул, а рахитного котенка. Уронил и не менее грубо перевернул на живот; девушка постаралась повернуть в сторону голову, чтобы не задевать разбитым носом пол.
Навалившееся сверху тело оказалось ожидаемо тяжелым, причем навалилось и держалось так, что спихнуть и ударить его не было возможности. Наёмнице стало страшно, она слышала, как шумно и часто дышит ртом, хватая воздух и пыль вместе с ним; пока наёмник не захватил обе её руки, одной наощупь она таки успела дотянуться до его лица – то ли ударить, то ли оцарапать, если верить ощущениям.
- Всё? А теперь проваливайте из моего леса! – Краем уха Гелла слышала, как Лесник тем же тоном обращался к наёмнику, с каким говорил с ней несколько мгновений назад.
Слышала, как тот продолжает прогонять их и объяснять, почему не рад, пока противник сковывал ей руки за спиной и, следом, плотно заматывал глаза бинтом – вот тут угадала, только какой толк от этой догадки? И эта ткань может быть плотной, если наложить друг на друга много слоёв, а именно этим мужчина и занимался. Лучше бы нос заматывал, а то хлещет из него – будь здоров.
- Не так уж и сложно. – Самодовольно проговорил наёмник, поднимая наёмницу на ноги и той его голос и манера речи показалась смутно знакомой. Где же она могла его слышать?.. Да какая разница.
Придерживая сзади за связанные руки, он вытолкнул её в прохладу – видно не было абсолютно ничего и узнавать место пребывания в тот или иной момент приходилось только по ощущениям. Прохлада, затихающая музыка, лестница – наёмник ведет её вниз; удивительно, что не спускает кубарем – значит, возможно, нужна живой. Тем не менее, испытывать судьбу и сбегать прямо сейчас девушка не планировала: тело ужасно ломило, лицо тоже, да и сбежать ей не дадут скорее всего – подстрелят по дороге.
