Гелла
Вода у берега совсем не глубокая, а для него и вовсе как лужа. Он жил на этом болоте ровно столько, сколько себя помнил, а помнил он по большей части именно эту свою ипостась. Монстр, хищник.
Мелких существ сегодня рядом не пробегало и было суждено остаться голодным. Даже единственная жертва, заглянувшая на его территорию, и та куда-то испарилась. Он разогнал громким рыком подбежавших на зов своих сородичей, мол ничего тут нет, трапеза отменяется. Те покружились, понятное дело недовольные таким исходом, но разбежались – каждый в свою сторону, высматривать пищу. Тяжело стало охотиться, когда вся округа узнала, чье именно гнездо образовалось на этом болоте.
Так передвигаться мог только он и его сородичи – быстро, практически бесшумно, а посему, как только он покинул территорию болот, то стал практически совершенно не обнаруживаемым. На секунду он словно совершенно забыл, как становиться невидимым, но воспоминание потихоньку вытягивалось наружу, медленно, как если высасывать из дерева его сок. Он не знал откуда такие умения – они словно были всегда, родные, без которых существование в миг станет более трудным. Жизнь среди… Этих… Как их?
Все для него просто существа, без обозначения и названия. Существа побольше, поменьше; больно ранящие из чего-то громкого и больно кусающие зубами, ходящие на двух ногах и бегающие на всех четверых. Да и сам для себя он всего лишь существо, без названия, но имеющее ясное обозначение – хищник. Откуда взялось это слово он не знал. Оно, как и другие навыки, словно было дано при рождении.
Он остановился, принюхался к окружающему пространству, пошевелив щупальцами в воздухе. Их название он знает, исходя из функции, которую они выполняют. Да… Днем он обычно никуда не выходит, но сейчас почему-то вот решил выйти. Из-за голода? Да, из-за голода, точно. В желудке болит, рычит… Ночь самое лучшее время для охоты – все до единого существа растеряны и заполучить свою пищу становится ещё проще. Двуногих, правда, нет почти, а вот остальных можно найти в избытке. Он любил в особенности тех большетелых существ с толстой колкой кожей – в них крови больше, чем в ком-либо ещё. Поблизости ими не пахло. Плохо.
Вон, неподалеку бродят те четвероногие – целая стая, не самые маленькие, такими он бы мог наесться… Почему идти дальше? Вон же пища и желудок болит! Что же это такое? Не нравится, ох не нравится…
С этого холма он видел и своё болото, и другое дальнее болото, и большие треугольные… Корабли? Да, корабли, это он тоже знал. Какое всё светлое, яркое. В темноте он видит всё это лучше, но при свете тоже как-то… Красиво? Как много сегодня новых слов, хоть они и кажутся отдаленно знакомыми. Раньше они не слишком часто возникали в голове, а сегодня…
Знакомый грохот. С таким звуком двуногие существа кусают на расстоянии, иногда после этих укусов приходится долго залечивать раны… Идти туда? Зачем туда? Там боль, враг! Он инстинктивно зарычал, не соглашаясь идти в те строения, где грохотали выстрелы, но всё равно направился туда. Что-то сегодня с ним не так, совсем. Он знал, что уже стал невидим; медленно, не слышно проскользнул через маленькие строения к строениям побольше и устроился в тени. Дышит громко, но двуногие далеко и не должны его услышать.
Много, совсем одинаковые, что-то кружатся по этому месту от одного строения к другому. Грохочут – видимо кусают кого-то, кто не видим ему. А ведь и они были бы знатной пищей – двуногие существа хоть и не так многокровны как те большетелые, но кровь у них на вкус другая, не так противно воняет и не такая густая. Он присел на одно колено, вцепился руками в землю и выгнулся вперед – жаль, что сейчас не ночь и приходится стараться, чтобы что-то увидеть. Только что, он пытается увидеть? Зачем вообще ему так внимательно рассматривать? Ох…
Нет, они все одинаковые, эти двуногие. Мелкие, с черными головами и кусающими… Оружие? Знакомое слово, теперь он знает, куда его применить. Одинаковые, совсем – тот крайний похож на другого крайнего, а тот пробежавший - точно такой же, как и пробежавший раньше. Зачем ему это знать? Хотя, они вроде разные. Выглядят одинаково, но почему-то разные… Не может понять, не может! Да что ж такое сегодня с ним?!
Почему уходить? Ведь он так долго сюда шел… Здесь пища, много пищи. Они будут кусать, ну и что – он ведь быстр и невидим. А ещё очень силен и может одолеть если не всех, то по крайней мере тех, кто стоит рядом. Нет, не пойдет он обратно, пока не поест! Не надо заставлять, хватит… Смерть? Он так часто дает её другим, всем своим жертвам, когда есть от них уже нечего.
Позади застрекотало оружие, он болезненно зарычал. Укус, укус, укус…
…укус! Гелла широко раскрыла глаза и часто со стонами задышала. Чёрт! Полусидя на земле, она ощупала свою грудь, голову и спину, словно пытаясь найти ранения, которые принадлежали совсем не ей. Нашла только идущую носом кровь.
Ферганец рассказывал как-то, что на этих болотах живут кровососы. Много, целое гнездо, и вывести никто не может. Раньше старались – Борода со «Скадовска» щедро, насколько мог, платил смельчакам, решившим разворошить это «осиное» гнездо, но то было давно и постоянные неудачи спрос на это дело спустили к нулю.
По пути им встречались и снорки, и слепые псы, но ни те, ни другие девушке не подходили – отсутствие зрения делало их бесполезными для её дела и мутантов приходилось обходить с крайней осторожностью. С одной стороны, конечно, возможно не стоило тратить время на подобные походы, но так можно было сократить расход бойцов и попробовать самолично увидеть, куда и как далеко смогут зайти бойцы противника.
Гелла не ожидала, что центральная бригада выдвинется к ним настолько быстро. Если бы не отряд на «Юпитере», то они и не узнали бы вовсе, что на них идут наёмники из Мертвого города, и были бы совсем не готовы. Думать на шаг вперед она не очень умела, но предполагала, что сразу на основную базу противник не пойдёт, зная, что под их контролем весь Затон. На всякий случай оставила крупную группу для отправки её как подкрепления, если запросят, приказала всем быть в полной готовности, а сама ушла в компании Мадьяра – воплощать в реальность свой план.
На самом деле, девушка надеялась встретить на пути к болоту какого-нибудь другого мутанта, пригодного для использования. Она не думала, что произойдет, если не сумеет в нужный момент захватить контроль над зверем – не хотелось об этом думать, не самые приятные мысли. Долго выслеживать и ловить кровососа не пришлось – он объявился быстро, да ещё и с компанией, буквально сразу, как только Гелла ступила на болото.
Громкими шагами продвигалась вперед, пока вода не стала доходить до уровня талии, и быстро постаралась выйти на совсем уж мель, когда появление зверя было обозначено. Девушка знала, что она под присмотром, но окончательного спокойствия от этого не испытывала: доверять Мадьяру безоговорочно та так и не научилась. Старалась всем своим видом показать то доверие, которого и в помине не было, путем выхода на подобные задания и позволения решать некоторые организационные вопросы. Он, вроде, верил, но фиг знает.
Гелла беспокоилась, что в предположительный момент, когда план пойдет крахом, наёмник не станет отгонять от неё монстра и просто сбежит сам. Беспокоилась, но старалась не зацикливаться на этом страхе – нельзя отвлекаться, каждая секунда может сыграть решающую роль.
Осознав, что захватить мутанта таки получилось, наёмница своё беспокойство отпустила – она больше не думала о возможной своей смерти и больших страшных глазах монстра, которые беспрепятственно неслись на неё. Кровосос оказался весьма умным зверем и подчинить его разум полностью не удалось – где-то продолжали проскальзывать его мысли, ощущения и некоторый страх, ведь что бы он не думал, действия его были бесконтрольны.
Мутант прекрасно чувствовал запахи, улавливал слухом даже самые тихие движения и сам был бессовестно быстр, но с его взгляда большая часть живых существ выглядели совершенно одинаково. Это расстроило, и девушка была крайне недовольна, что среди сражающихся наемников никак не могла выделить того самого. Хотя, может Вермут и не пошел в бой сам, а просто отрядил людей? Помнится, на поиски «Греха» он не отправлялся, а то, что в прошлый раз он оказался среди бойцов, могло быть либо случайностью, либо необходимостью. Она высматривала его, всё старалась как-то различать бойцов, давно потеряв разницу между чужими и своими, но безрезультатно.
