Долгие часы ожидания, неизвестность и надежда на что-то хорошее были компанией наёмника в этот вечер, не считая абсолютно бестолкового копания в компьютере и привязавшегося, как хвостик, учёного. Тот всегда шел туда, куда шёл Физик, когда его содержание взаперти решено было прекратить; но, если место или задача не терпели посторонних глаз, Лейб покорно оставался в подвале и из «пыточной» части никуда не выходил. Не факт, что ученый захочет начать бессовестно рыться в информации «Наёмников», но техник припугнул того наличием камер, чтобы незваный гость не расслаблялся.

Уже глубокой ночью вернулся Минор с заметно сократившимся составом своей группы, и бессознательными телами первой группы «на горбу». Его возвращение и груз не были неожиданностью: ещё на выходе из Припяти наёмник предупредил Физика, что дела обстоят паршиво и потребуются медики. Тех искать не пришлось, разве что потребовалось разбудить и настроить на сёрьезную работу.

За годы совместной работы, Физик Вермута видел практически в любом состоянии, кроме этого, и теперь напряженно хмурился, глядя на бессознательное покалеченное тело своего друга.

- То ли они их сами не заметили, то ли мы их спугнули – не знаю. – Докладывал как всегда в свободной форме Минор, пока медики колдовали над разводящим и оставшимся в живых одним его бойцом. – Проверил – живы. Кровь остановил кое-как, моё пардон за кривость, но хоть так – думал как бы быстрее их допереть на базу.

Эта ночь была невероятно длинной и сложной для состава, который собрался в медблоке, но завершилась, со слов медиков, удачно. Новых смертей не произошло, а с утра боец Вермута был уже в сознании и обрисовывал ситуацию допрашивающему его Физику. Как мог, находясь ещё в слабом состоянии. В отличие от разводящего – Вермут в себя приходить не спешил, и в первый день это особого беспокойства не вызывало. Как сказали медики, помимо физических повреждений, у мужчины была небольшая контузия и он вскоре должен очнуться.

На второй день беспокойство начало скрести всех, кто был в курсе состояния лидера. Появились разговоры, дескать ему хуже, и бригада вот-вот останется без разводящего, но Физик знал, что это не правда, и продолжал заниматься командирскими делами со спокойной душой. Но людям хоть и нужна пища для разговоров, к концу дня пришлось останавливать пучок сплетен, который успел разрастись в огромный ком. Парень так же переживал, что из-за сложившейся ситуации, некоторые бойцы могут выйти из-под контроля, но этого не произошло – вся бригада продолжала ожидать, прекратив посещать медблок только после строго запрета со стороны техника.

Сам Физик навещать своего командира не ходил. А зачем? Его фактически нет, а нести дежурство над телом – нет никакого смысла. Вермут не очнется от этого быстрее, да и дел только больше накопится.

- Слушай, может я кого из учёных ещё притащу? Может они знают, как его растрясти. – Предложил Минор, когда вечером наведался к Физику в подвал, дабы побеседовать о делах насущных и немного развеять заместителя. – Если это не профиль Лёвы, то это не значит, что они все ничего не понимают.

- Ты весь Янтарь сюда перетащить решил? – Зло зашипел на товарища Физик. Не хотел срываться, но, если это даже просто неудачная шутка, то она была воспроизведена не в самое подходящее время.

Извинился, выпроводил наёмника и попытался заснуть, понимая, что от его бессонного сидения никому лучше или хуже не станет. Однако, в глубине души парню, всё же, было немного неловко, но он был уверен – будь сам в таком положении, Вермут вряд ли не отходил бы от него, а был бы он в сознании – то прогонял бы заниматься делами, пока сам разводящий не в состоянии. Да и сколько продлиться это его состояние? Конец второго дня и начало третьего Физик встретил в компании всё того же комплекса из бестолковых дел, вроде инвентаризации личных вещей, так и не сумевши в беспокойстве заснуть.

Ближе к обеду поступили новости от агента со «Скадовска» и новости совсем не утешительные. Он облазил весь Затон, допросил всех, кого мог и даже пытался поговорить с теми людьми, которые заняли место бригады Ферганца, но любая информация сводилась к одному – бригады нет. Разговорившийся за бутылкой водки на «Скадовске» представитель «Ренегатов» поведал ему, как они напали на бригаду ночью, что убивали всех, кто мог подвернуться под руку, и из-за этого была пара моментов, когда свои убивали своих же. Рассказал, как после бойни они выбрасывали тела в находящуюся неподалеку «Карусель», чтобы очистить базу, и поэтому тел попросту теперь нет; как допрашивали пойманных «Наёмников» и убивали, из страха, дабы те не успели отойти от произошедшего и напасть на них. Как умер Бонсай – от бешенства, если верить одному из мерхов, который теперь взял руководство на себя. Что ж…

Ближе к вечеру Вермут пришел в себя и Физику об этом не просто сообщили, но и передали, что тот в срочном порядке требовал его к себе. Парень собрался с мыслями и поспешил к своему командиру. Возле медблока уже собралась совсем не скромная очередь: кто-то не прекращая галдел, кто-то стоял или сидел молча. Техника возле двери настиг один из медиков и что-то хотел, видимо, сказать, дать какие-нибудь рекомендации, но одного холодного взгляда хватило, чтобы тот отпустил его руку и отошел в сторону.

Скрип двери схоронился за человеческим галдежом, когда Физик вошел в комнату и запер за собой дверь. Если его так настойчиво требовали, значит – что-то серьезное; значит – никто из посторонних не должен помешать разговору.

Вермут был на ногах, что немало удивило парня, но и обрадовало – значит, восстановление идет полным ходом. Он не обратил внимания на своего заместителя, стоя напротив небольшого зеркала, прикрепленного к стене, и ковыряя натянутую поверх головы и левого глаза бинтовую повязку. Мужчина повернулся к нему и, не смотря на каменное выражение лица, Физик сразу заметил выражение удрученности в единственном видимом голубом глазе командира. Да что там… В принципе - в единственном.

Он повернулся, не спеша поправил повязку, присел на койку и, посмотрев на своего друга, извлек глубокое философское:

- Пиздец.

Парень не стал кивать или делать что-либо ещё, что могло показать его согласие с умозаключением разводящего. Молча подошел и присел рядом с Вермутом, заметив, что у того нездорово слегка подергивается правая рука. Это последствия контузии или теперь постоянный признак?

- Я теперь не Вермут, а какой-тот корсар сраный. – Грустно усмехнулся мужчина и Физик заметил, что тот за фразу успел пару раз заикнуться, но, в целом, говорил понятно. Парень не знал, что сказать. Утешить? Разве он похож на утешителя? Нет. Поэтому техник просто продолжал молча сидеть и бессовестно рассматривать то повязку, то целый глаз, не зная при этом, куда теперь смотреть точно, чтобы не разозлить разводящего и не напоминать об утрате. – Ладно… Мне сказали, что я много времени пропустил, так что жду доклада. Сейчас.

- Тут всё спокойно. Систему проверил – состояние хорошее, так что, думаю, заработает. По хозяевам ничего нового нет, связь не восстановилась. Я отправил группу перекрыть проход в Припять. – Физик начал издалека, чтобы не бросать мужчине в лицо не самую приятную информацию, зная его особое отношение к затонской бригаде. Он решил не показывать, что замешкался, и выпалил всё, что касалось работы их агента. – Бонсай напал на затонскую бригаду, захватил базу и перебил наёмников. Никого из бригады живым агент не нашел, тел нет, так как Бонсаевы ребята смыли их в аномалию.

Парень на мгновенье замолчал, завидев как на сосредоточенном лице командира взыграли желваки и, хотел было продолжить, как тот его прервал.

- Все мертвы? – Спросил Вермут, ни разу не заикнувшись и глядя куда-то вперед себя.

- Да. – Подтвердил Физик, секунду поразмыслив. Ведь выходит на данный момент именно так и, вероятнее всего, в дальнейшем это подтвердится. – Бонсай тоже.

- Пошли группу, пусть ещё раз прочешут Затон. Один человек мог что-нибудь упустить. – Парень мог бы поклясться, что услышал какой-то тихий отголосок отчаянья в голосе командира, но, посмотрев на него в следующую секунду, понял, что мог и ошибиться. Холодный взгляд, сидит как изваяние, не считая дрожи в руках, и не угадаешь, что он думает делать.