Сложно правильно расставить приоритеты и выбрать нужное, когда каждый твой выбор будет раскритикован. Не пошёл на Затон – бросил товарищей, не пошёл в Припять – забил на Совет и на разводящего, который в кои веке вышел на связь. Сложно, но для Вермута в данной ситуации выбор был очевиден. Разведывать обстановку на Затоне отрядили агента со «Скадовска», а сам мужчина приступил к сборам и отбытию в Припять.
Из своей группы сопровождения, поначалу, Вермут оставил пару человек на базе – это не поход к враждебно настроенным подчиненным, чтобы вести за собой маленькую армию. Тут всё гораздо проще, но и одному идти – не комильфо, так что мужчина остановился на трех сопровождающих. Затем, подумал и снарядил идти следом за собой ещё одну группу на случай, если что-то пойдет не так, как запланировано.
- Выйдешь следом, через пару часов, и держись на расстоянии, чтобы в случае чего твою группу не могли заметить раньше времени. – Инструктировал разводящий Минора. Кому, если не ему доверить подстраховать тыл, раз уж мужчина уже прибыл в расположение? Тот не был против – наёмника раздражало бездействие, сидение на месте, которое для него тянулось, казалось, бесконечно.
Сообщения о выходе Вермуту от Минора не поступило – так решил разводящий, что лучше всё урегулировать при разговоре и не оставлять никакой информации об идущей следом группе поддержки. Это не паранойя – хотеть чувствовать себя более защищенным, даже если безопасность на встрече гарантировали. Скорее, эта гарантия мужчину и смутила, заставив отправлять следом за собой группу.
Согласно договоренности, они должны были встретиться на подходах к городу и уже оттуда пройти в их место обитания. Шифруются? Может быть. В конце концов, о том, где Припятская бригада базировалась, достоверной информации не было. Эти люди трепетно относились к информации о своем быте, не подпускали к ней никого, хотя главок пытался всё разузнать. Потом, правда, забросил это дело - бригада стабильно выполняла приказы, приносила прибыль и не доставляла проблем. Что ещё нужно?
На Складах к группе прицепился какой-то пьяный в хлам «свободовец», бесстрашно их настигнувший и вступивший в диалог. Вермута веселила его смелость, всё выглядело так, словно сталкер не понимал, как работает их ремесло и как к нему подступиться. Он просил убить какого-то парня, заплетаясь в словах во время рассказа, пока, покачиваясь, шел за группой. Его предложили убить, но разводящий отказался, предоставив сталкеру шанс уйти самому, благо бояться того смысла не было. Парень выбросил свой автомат из рук, когда поплелся за ними, чтобы доказать, что он просто хочет поговорить. Глупый жест.
- Иди отсюда, пока отпускают. Проспись, потом с контрактом обращайся. - Прервал бессвязный поток слов «свободовца» Вермут, заметивший, как сильно этот индивид напрягает его людей. Он понимал их: в настоящей ситуации этот бедолага мог быть так же подослан, чтобы напасть. Но, это могло произойти с такой же вероятностью как и то, что «свободовец» на самом деле просто пьян и безрассуден. А ещё в отчаянии, и готов за свои интересы бросаться к ним напрямую, отключив наглухо чувство самосохранения и едва не моля взять его контракт.
Парень отстал от группы уже на подходах к Радару, громко озвучив им желаемое направление и сам поспешил уйти обратно, откуда и вышел. Что мешало согласиться, принять просьбу и взять деньги? Ничего. Оно, может, так и надо было поступить; отрядить человека, чтобы тот быстренько управился с целью и нагнал группу. Если не останавливаться всем, Вермут мог бы и на встречу не опоздать, и казну Синдиката немного наполнить, хоть и предлагал сталкер сущие копейки. Но, если отвлекаться на всякую мелочь, то можно и совсем без этого самого Синдиката остаться. Главок не узнает об отказе и сейчас мужчина самую малость порадовался, что контролировать его действия никто из руководства не может.
Радар был самой настоящей пустошью по сравнению с соседствующими с ним Складами. Практически ни души, только редкие посты одиноких бойцов «Монолита», продолжающих трепетно охранять то, что уже давно раскрыто всем в Зоне. Антенны не работали и только зловеще возвышались над дорогой, а часть из них грозилась в скором времени рухнуть, если верить наклону, с которым они выглядывали из-за верхушек деревьев. Либо – грозились стать местными Пизанскими башнями, застыв в противоестественной позе, и этим привлекая к себе зевак. Вряд ли, конечно, кто-нибудь станет с ними делать фото, но на что только не горазды люди? Одно время он знал сталкеров, которые многое из своей местной повседневности запечатляли на камеру, желая оставить снимки на память, чтобы вспоминать по возвращению на Большую землю. Может быть, кому-то это даже удалось, кто знает.
Свинцовые тучи собирались уже долгое время и сейчас сгустились над головами, захватывая весь небосвод. Где-то отозвался гром, прокатившись внутри небесной темной гущи, словно выстрел, а через какое-то время, следом за ним, пришёл холодный сильный ветер, и Радар наполнился звуками скрипящих и шелестящих полулысыми ветвями деревьев. Погода портилась, портилось и настроение разводящего, до сих пор уверенного, что всё пройдет гладко, как по маслу. Внутрь закрадывалась тревога, но Вермут списывал её на приближающуюся бурю: он, как и многие другие, не любил в такую погоду делать длительные вылазки. Одно дело – дождь, а тут – всё в комплексе, да и утренние задержки не давали о себе забыть. Слишком много совпадений, работавших на простой, и мужчине это ой как не нравилось.
Дождь всё не начинался, виски начинало сдавливать противной тупой болью, но думать о ней было уже некогда. Таблетку бы, но вот она, Припять, на расстоянии вытянутой руки, зовет и не хочет, чтобы ты останавливался, тем более из-за каких-то пустяков, вроде головной боли от погоды.
Маленькие деревянные домишки постепенно сменялись кирпичными, затем – начали расти этажи и, когда группа уже вплотную подошла к гаражному массиву, хлынул ливневый дождь, замачивая покосившуюся от времени таблицу с указанием города. Потертая черная на белом надпись «Припять» заметно изветшала, Вермут помнил её лучшие годы, когда сам впервые переступил порог города-призрака. К настоящему времени, он обошел её вдоль и поперек, но именно эта табличка до сих пор вызывала у него теплые чувства. Словно после долгого времени, находишь где-нибудь на шкафу потерянную в детстве игрушку и радуешься этому, хотя она и не нужна тебе уже вовсе, но воспоминания, связанные с ней, греют душу едва ли не лучше любого обогревателя. Мужчина проронил в разрезе балаклавы мимолетную улыбку и скрылся среди гаражей.
Он шел впереди, как ведущий; практически всегда так делал, считая непозволительным на своей должности плестись где-то в хвосте и наблюдать, не напоролся ли кто из его людей на аномалию, или не схватил случайную бешеную пулю. Сам один раз так поймал свинцовый плевок, но кто их тут не ловил? А после первого раза быть подстреленным уже не так страшно.
В начале вся центральная улица была изрыта глубокими канавами, в которых примостились ошметки от некогда хорошего асфальта, поваленные деревья и строительный мусор, который стаскивали сюда, видимо, когда рыли канавы. Кому вообще и зачем требовалось так уродовать наземный настил? Если только в надежде перекрыть таким образом въезд в сам город с этой стороны; говорили, что после первого взрыва ещё долго в Припять заявлялись любители острых ощущений, с целью и просто побродить по местам, и утащить что-нибудь эдакое, что хозяева при отъезде оставили. Только те «стакеры» не учитывали, что всё интересное растащили ещё до них.
С камня на камень, как кузнечики, наёмники пробирались через многочисленные ямы, перелезая через поваленные деревья, торчащие во все стороны сухими острыми ветвями. Вермут отправил одного в ближайшее здание, чтобы тот занял наблюдательский пост и контролировал ход встречи до момента отбытия на базу местной бригады. Мужчина предполагал, что здесь уже могут быть люди Дантеса, да и не они были предположительной угрозой, а возможные разгуливающие «монолитовцы», или мутанты, которых в городе всегда было с избытком.
