Готовый к любому повороту событий, разводящий ожидал любой подлости, кроме этой: когда он был уже крайне близок к противнику, то почувствовал, как что-то твердое с силой пришвартовалось в пространство между его ног. Наёмник мысленно заскулил, сообразив, что приклад враждебного автомата ударил его в пах; всего на секунду вылетел из боя, согнувшись, тут же ощутил на своем лице, как пальцы противника впились в его скулы.

Перед тем, как тело разводящего налилось свинцом, он успел усмотреть в тусклом свете поблескивающую зелень глаз фигуры. Было ли это виной противника, или виной возможного контролера, сторожащего за дверью, Вермут уже не соображал. Он хотел просто остановится, жаждал; наёмнику словно что-то нашептывало, что просто необходимо замереть, не дышать. Пол комнаты тянул его к себе с невероятной силой и в голове не были ничего, кроме желания с ним столкнуться: ни тихой боли в руках, ни в паху – только безмятежный свист в ушах.

Свист внезапно разбавился нарастающим треском, по комнате пополз свет и противник отвернулся в сторону, отвлекаясь на источник. Всё происходило словно в замедленной съемке и Вермут заметил, как в оттени губы фигуры шевельнулись, видимо в попытке что-то сказать, а в следующую секунду уже слышимый треск начал стремительно нарастать. Вместе с апогеем грохота на наёмника обрушился удар. Ощущение ватности в теле пропало, словно его и не было, но засаднила грудь, куда пришелся удар: он видел, как мимо него пронеслась стена и почувствовал, как сам приложился спиной о ту, что была позади.

Воздух стал слишком теплым, Вермут усмотрел в нём мелькающие электрические витки, типа молний в миниатюре. Они охватывали комнату, зажигая все имеющиеся лампы, и тянулись уже к выходу за улетающим полтергейстом. Сейчас он сообразил, почему противник не стал стрелять: он знал, что на громкий звук прилетит мутант. И оказался в итоге прав.

Полностью сфокусировав зрение, в освещенной комнате у противоположной стены наёмник увидел своего противника. Взгляд сразу упал на лицо, с кровоточащей разбитой верхней губой, затем – на отливающие в ярком свете рыжей краснотой волосы, следом – на форму. «Наёмник» - заключил Вермут, узнав знакомые цвета и усмотрев таки на предплечье своего бывшего противника родную нашивку; стало понятно, откуда подобные умения в бою. Сидящую у стены девушку, что оглушенно смотрела куда-то в пространство, он не знал, а это значит, что в подземельях блуждает одна из других бригад. Скорее всего, именно они и на лифте вперед него прокатились, и дверь открыли, и, возможно, убили подвернувшихся под руку мутантов.

Нападать на своих моветон, но откуда же он знал в темноте, что роется в бумагах тоже «Наёмник»? В любом случае, теперь установить контакт будет проще. Вермут пошевелился, отлипая от стены с намерениями завести разговор; пошевелилась и девушка, но когда он замер, та, подобрав с пола автомат, крадучась «по стенке» последовала к выходу. Больше ствол на мужчину направлен не был, в отличие от её глаз. Наёмница следила за разводящим не меньше, чем он за ней самой, ровно до тех пор, пока та не скрылась за дверным проёмом. Театральная немая сцена.

Поднявшись на ноги и собрав свои вещи, разводящий бросился следом за ушедшей наёмницей, которая, если судить по звукам из коридора, перешла на бег. Следовало догнать её как можно быстрее, ведь если она тут не одна, то проблем, скорее всего, не миновать; будет лучше, если произошедшая ситуация будет описана с точки зрения обоих участников.

Гелла

В ушах всё ещё тихо звенели колокольчики, сначала заведенные ударом напавшего найма, а после – продолженные ударом о стену. Как же глупо, лезть в неясные дебри и не знать об обитающих тут существах! Глупо и опрометчиво. Гелла злилась и вполне обоснованно: напали да ещё и мутанта приманили, а всё ради чего? Ради тех бестолковых черновиков на бумагах? Пробегая по решетчатому полу, девушка краем мозга думала: а как бы сама поступила в такой ситуации, наткнись на непонятного человека в месте, где быть его не должно? Да так же, наверное…

Преодолев коридор с «Холодцом», растянувшимся практически на всю левую сторону, та замерла и прислушалась. Где-то вдали стрекотало электричество, эхом отдавались едва разборчивые человеческие голоса, а на другом конце коридора набирали громкость торопливые шаги. Гелле хватило выглянуть на секунду, чтобы увидеть направляющуюся следом за ней по коридору фигуру противника. От одного его вида в голове заныло с новой силой: интересно, а мог бы он проломить кому-нибудь череп, пользуясь только своим кулаком? На самом деле, ответа девушка знать не хотела, равно как и проверять действие на себе. Было понятно, что её заметили в короткой передышке, так как шаги стали более быстрыми и это заставило наёмницу снова бежать, только уже быстрее. Не стреляют в спину – значит цель погони не убийство, хотя, может преследователь просто боится снова привлечь к своей персоне внимание полтергейста.

Невероятное и непонятное существо, которое им встретилось практически сразу, как только отряд бригады вошел в лабораторию. Если бы не Ферганец, который знал о правилах поведения с этим зверем, им давно бы пришёл конец, вероятнее всего. Полнейшая тишина – то единственное, что они могли издавать, чтобы остаться незамеченными и уберечься от последствий встречи с мутантом. Но что могло быть, если бы полтергейст не прилетел на звук автоматной очереди того наёмника? «Ну, схватила», - всё размышляла на бегу Гелла, перепрыгивая при спуске вниз по две ступеньки за раз, – «Долго бы он не двигался?». В работе использовать подобные фокусы разводящий не запрещал, а даже наоборот поощрял, считая, что полученное нужно развивать. Но использование фокусов на других наёмниках он тоже считал запретным, объясняя тем, что могут сломаться и без того хрупкие отношения между ней и остальным коллективом. А что теперь?

Шаги позади не утихали ни на секунду и погоня стала превращаться в сцену из какого-нибудь кошмарного сна, где сколько бы ты не старался – убежать не выходит. Но вот показался нужный проход, выводящий в помещение проходной, и девушка выскочила в него, словно бы её запустили прямиком из огромной рогатки.

В комнате, помимо Ферганца и наймов из их бригады, оказалось ещё трое, незнакомых, которые закрывали входную дверь. Не нужно быть гением, чтобы понять, что эти новые лица – товарищи её преследователя.

- Полтергейст? – Спросил разводящий, осматривая подбежавшую и скрывшуюся за его спиной Геллу. Та кивнула, подтверждая, и Ферганец отправил двоих наёмников на охоту. Мужчина нахмурился и осторожно пальцами коснулся ссадины на губе. А ведь и правда – удар наёмника обошелся не только головной болью, но губа дала о себе знать только после уделенного ей внимания; девушка глухо зашипела. – Тоже его работа?

- Почти. – Наёмница хотела уже объяснить, как в помещение следом ввалился и её преследователь. Он замер в проходе, беглым взглядом осматривая всех присутствующих: похоже, что наёмник тоже не ожидал здесь встретить кого-либо.

- Ну и кто это, под балаклавой? – Разводящий держался спокойно, и ничто в его голосе не выдавало каких-либо эмоций. – Твои парни отказались называть бригаду, а я не хочу сидеть здесь с каким-то ноунеймом.

Сидеть здесь? Но зачем? Гелле не нравилась эта фраза почти так же сильно, как непонимание причин подобного решения. Группировка хоть и одна, но какое-то напряжение поднялось; молчали и мужчины из чужой бригады, и из своей, замерев за делами. Её преследователь стянул с головы балаклаву – должно быть, в знак добрых намерений – и убрал её в карман. На иностранца мужчина похож не был, а, значит, каких-либо языковых проблем возникнуть не должно. Шатен смотрел на Ферганца усталыми голубыми глазами, и можно было подумать, что для крепыша вроде него произошедшая перепалка и с ней, и с мутантом, не прошли бесследно. Девушке показалось, что она слышала, с каким облегчением выдохнули оба.

- Вермут, приветствую. – Разводящий двинулся навстречу неудавшемуся преследователю, оставив её без защиты. Наёмнице же стало немного стыдно, что она словно маленькая девчонка схоронилась за спиной мужчины, мол обижают меня, несчастную. Непозволительное поведение.