«Это же ландскнехты, разрази меня гром, — думал я, играя с ними в гляделки. — А моя мамаша не промах. Наняла людей, что надо. Эти драться умеют. Правда, верны ли?».

Захлопнув задвижку на крошечном окошке, я снял засов, отворяя ворота. Наёмники всё так же хмуро глядели на меня, не говоря ни слова.

— Вы опоздали, — бросил я, не спеша, пристально следя за их реакцией. — Вас ждали намного раньше.

Тот из них, что был старше прочих, лет сорока, нехорошо улыбнулся. Как и я он был одет в цветастые шарованы до колен, поверх торса мужчина носил пышный кафтан со множеством прорезей, через которые виднелась его рубашка. На голове наёмника красовался многослойный щегольской берет со множеством крашенных перьев разной длинны.

— Ни-ет. Вы сами отменили пи-ервоначальную сделку, — хмыкнув, заявил он, нагло глядя поверх моей головы, изучая внутренний двор особняка.

— Кто отменил? — осведомился я. — Как?

— Милош, я чего-то не понимаю? — подал голос второй наёмник, чуть по моложе. — Что это он такое говорит?

— Спокойно, Сепп, — буркнул главный. — Леди Сабина прислала записку, — добавил он, переведя взгляд на меня.

— В следующий раз, если он, конечно, будет, перепроверяй подобные сообщения. Мы придумаем условный сигнал, может быть, какой-то знак, — ответил я, изображая глубокое раздумье. — Кажется, нас всех обманули. Её специально выманили из особняка, чтобы я остался один.

— Что-то стряслось? — протянул мужчина, изучающе глядя мне в глаза. — Нади-еюсь, никто ни-е пострадал.

Он говорил с сильным акцентом, гортанно выплёвывая слова, а некоторые растягивая, словно не был уверен в их правильном произношении и смысле. Я медленно поднял руку, отгибая край воротника, демонстрируя ужасный, свежезашитый разрез на шее.

— На меня совершили покушение, — ледяным тоном сообщил я.

Наёмники переглянулись.

— Мы здесь никак ни-е зами-ешаны, — чуть нервозно заявил Милош. — Я так понимаю, пи-еред нами господин Антони?

«Слава богу, он не видел его при жизни, — внутренне выдохнул я. — Всё делала мать».

— Он самый, — кивнул я. — Прошу в дом. Предложение в силе, но охранять меня нужно не в дороге, а здесь. Обсудим детали.

— Обсудим, — согласился Милош, поправляя огромный меч, всё это время лежавший на его плече.

Закрыв за ландскнехтами ворота, я проводил их к парадному входу. Все трое были вооружены длинными мечами. Мне хорошо были известны нравы этой братии, как и то, что в городах, где они наёмничали, это оружие провоцировало частые проблемы с городовой стражей. Ношение холодного оружия в мирное время не было под запретом, но, когда неподготовленный человек видел сомнительно типа, несущего на плече полтора метра стали… Возникали известные опасения и вопросы. Прятать длинный меч в ножнах, из-за размеров можно лишь за спиной, а извлечь его оттуда без посторонней помощи проблематично. Ландскнехты подходили к вопросу практично, нося чудовищные железки на плечах, постоянно готовые к бою. Вот и тогда, глядя на бредущих через «мой», Веленских двор, я думал о том, что реши ребята изрубить меня в капусту, я вряд ли успею пронзить хотя бы одного. Полуторный меч в умелых руках — грозное, очень быстрое и смертоносное оружие, не уступающее ни сабле, ни рапире.

Я отвёл наёмников в обеденную залу, крикнув Майю.

— Бутылку вина, — бросил я.

— Какого изволит мой господин? — уточнила Майя, но понял, что я вряд ли хорошо в этом разбираюсь, добавила. — Быть может, любимого? — Она улыбнулась.

— Его, — кивнул я, тоже натянув приятную улыбку.

Вскоре она вернулась, с подносом, на котором стояла пыльная бутылка и четыре бокала.

«Нужно срочно нанять дворецкого и ещё пару слуг, — думал я, следя за тем, как неловко Майя развивала вино. — Уж на что я непритязателен, но не понимаю, как Веленские обходились таким ужатым штатом. Неужто, деньги и драгоценности, что прячет у себя в спальне Сабина — это всё их состояние? Не мог же Антони промотать почти всё? Или мог? Тогда они на грани разорения… Вот почему за него никто не хочет выдать дочь… Ну, кроме того, что он был несносным кретином и садистом».

После освобождения из-под власти Веленского, мои мысли стали намного свободнее и, порой, даже мешали. Я анализировал всё и вся, непрестанно выискивая ловушки и придумывая собственные. Иногда это мешало тем, что я выпадал для окружающих, внезапно погружаясь в раздумья.

— Лучше поздно, чем никогда, — произнёс я, поднимая бокал. — За знакомство!

— Будем знакомы, — кивнул Милош, чуть прихлёбывая.

— Будем, — громыхнул тот, которого звали Сепп.

— Будем, — добавил третий.

— Мне нужна круглосуточная охрана. Здесь в доме, даже когда я отсутствую должен быть человек. Скоро вернётся моя мать. Она стара, больна и редко покидает дом. В поездки и выходы в свет мне так же понадобится охрана до двух человек.

— Итого трое, — пробасил Милош.

— Верно.

— Мы пробудем в Крампоре до конца мая, — задумчиво проговорил Милош.

Я поразмыслил. Мои планы были весьма амбициозны, но по времени, я не ожидал их исполнения позднее середины лета следующего года.

— Меня устраивает это, — согласился я.

— Нужны выходные, — продолжил Милош. — Один в неделю для двоих из нас. Кто идёт решаем мы сами, будем меняться.

— Согласен, — кинул я, тотчас добавив. — Но всегда в разные дни недели. Я сам буду назначать в какие, накануне… Чтобы никто не мог вычислить, когда в доме на двух мужчин меньше.

— Справи-едливо, — буркнул Милош, почёсывая щетину.

— В доме не напиваться. После заката не шуметь. Жить будете во флигеле для слуг. Там три женщины. Скоро будет новый дворецкий. Старого убили во время покушения на меня. Возможно, найму ещё кого-то. Женщин и пальцем не трогать! Кто ослушается, застрелю на месте.

— Не надо нам угрожать, — подал голос до этого молчавший наёмник.

— Как тебя звать? — осведомился я.

— Мартин, — с вызовом ответил самый молодой из троицы.

— Это не угроза, Мартин, а правила моего дома. Ты либо клянёшься выполнять их, либо уходишь прямо сейчас.

— Это тоже справи-едливо, — грозно заявил Милош, метнув испепеляющий взгляд на своего человека.

— Завтрак готов, господин, — вставила Майя, робко вошедшая в залу.

— Вы голодны? — осведомился я.

— Ни-ет, благодарю, — ответил за всех Милош. — Нам подходят условия, но мы не поговорили об оплате. Прежнее соглашение предполагало сопровождение.

— По сто пепельных до конца мая каждому.

— Итого триста двадцать, — ответил Милош, с улыбкой протягивая мне руку.

— Идёт, — ответил я, хлопнув по его ладони. — Когда готовы приступить?

— Сепп прямо сейчас. Мы с Мартином к завтрашнему утру.

— Договорились, — сказал я, вставая. — К завтрашнему утру жду вас двоих, подпишем контракт.

— Подпишем, — согласился Милош уже менее весело.

«Не любят наёмники бумажки, да прописные условия».

Когда Милош с Мартином ушли, я не придумал ничего лучше, чем отвести Сеппа в оружейную. Многие месяцы моё тело застаивалось, тратя остатки хлипкого здоровья на бесцельные и бесполезные стояния по четырнадцать часов к ряду. Пришло время навёрстывать упущенное. К тому же, без регулярных тренировок по фехтованию нельзя быть уверенным в том, что в случае опасности успеешь среагировать так, как должно. Опыт это, конечно, хорошо, но практика в таком деле нужна и желательно ежедневная.

Сепп оказался очень умным фехтовальщиком. Я почему-то ждал от него бешенного напора и размашистых ударов, а вместо этого получил сдержанного и коварного соперника. Когда мы фехтовали на рапирах, он не спешил атаковать, раздразнивая меня, провоцируя напороться. С саблей в руках Сепп становился смертоносно быстр, и всё время норовил атаковать меня в вооруженную руку, вместо того, чтобы пытаться закончить поединок ударом в маску или уколом в корпус. Но его истинной страстью был длинный меч. Сепп вращал мечом, выписывая в воздухе смертоносные кружева, он то замирал в одной из стоек, провоцируя меня, то атаковал столь стремительно, что я едва успевал брать защиту дистанцией, а один раз чуть не лишился пальцев. В конце концов, запыхавшись, мы взяли паузу, и готов биться об заклад, я заметил в его глазах уважение. Он тоже остался доволен нашим спаррингом. В дверь постучали.