«Вроде всё… Или нет?»

Подумав, я вытащил из-за пояса один из пистолетов, который только недавно подобрал.

«Хорошая работа, — сказал я себе, осматривая оружие. — На заказ делали».

Ещё не до конца отдавая себе отчёт в том, какую игру буду вести дальше, я улыбнулся своим мыслям и бросил пистолет на пол.

«Привет и только. Как же без привета?».

Пламя уже ревело на втором этаже, и следовало поскорее убираться прочь. Быстрым шагом, я покинул опустевший дом, теперь трясущийся от набирающего силу пожара. Стёкла уже начали дребезжать, а жар чувствовался даже на улице.

«Твоя воля выполнена, Антони. Только принесёт ли это тебе счастье?».

Для того, чтобы посмотреть на себя со стороны нужно всего ничего — умереть.

Агата медленно скользила по мне. Её горячее дыхание касалось моего уха. Она непрерывно шептала, скача с темы на тему, словно старалась выговориться не за весь прошедший день, а жизнь.

— Второй день не утихают пожары, — говорила она, чуть постанывая и ахая. — Сгорели двадцать девять человек… Шестеро детей… Четыре мальчика и две девочки… Бедные дети…

Агата на миг остановилась, прильнув щекой к моей груди, словно пытаясь поймать меня на лжи.

— Иногда мне кажется, что внутри тебя что-то стучит… — проговорила она, возвращаясь к движениям. — Точно стучит, не может не стучать… Ты почти как живой… — Прачка откинулась назад, опираясь о пол руками и выгибаясь, в так ударяя по мне бёдрами.

Её слова становились отрывистей, она выплёвывала их, едва не выкрикивала, то и дело содрогаясь.

— Хозяйка готовится… давать званый ужин… в следующую субботу… Ох… Аннушка сказала… список продуктов… и блюд такой… что в пору лишь догадываться… кто к нам пожалует…

Она, наконец, застыла, закусив губу, а затем опрокинулась на спину. Легла рядом со мной на пол, положив голову мне на плечо.

— Какого чёрта… — прошептала она, тяжело дыша. — Ему не купить тебе кровать? В день же спускают серебром… на десять кроватей… Хотя, есть же гостевые комнаты… Рискованно, конечно. — Она довольно улыбнулась, глядя на меня. — Ты любишь риск?

Я покачал головой, разглядывая её сияющее во мраке лицо. Это была очень странная, если не сказать противоестественная связь. Агата не была рабыней, но трудилась у Веленских, здесь и жила, состояла на довольствии.

«Как так сложилось, что столь интересная, ещё совсем не старая женщина оказалась здесь совсем одна?».

Я уже не раз и не два задавался этими вопросами. У Агаты были карие почти совсем чёрные глаза, волосы цвета воронова крыла, отдающие синевой, с редкими вкраплениями седины. Её в меру полные губы всегда были слегка бледными, но от того не менее желанными и чувственными. Сложнее всего мне было разобраться даже не в её истории, а в собственных к ней чувствах.

Какие эмоции и желания могут быть у мертвеца, кроме мести? На деле всё вышло намного сложнее. Я ежеминутно и ежесекундно ощущал тяготящую мой разум зависимость. Я знал, что был убит, что по сути мёртв. Но от этого… и быть может даже вопреки этому, мне очень хотелось жить. Пусть даже обманываться, запутываться, всё плотнее погружаясь в омут, из которого не разглядеть истины. Я настолько сильно тосковал по чувствам, что мне начинало казаться, что я их испытываю.

Ошибка некроманта, пробуждение разума, непреклонная воля… Не важно было, что именно сумело противостоять кромешной мгле. Я тянулся к жизни, как мог. И эта женщина, которая являлась в поисках почти того же самого, с каждым днём становилась разгорающимся факелом, который указывал путь наверх, даже не понимая этого.

С момента моего возвращения с задания прошло три дня, но Антони навестил меня лишь дважды. Первый раз наутро после роковой ночи. Мальчишка осторожно отворил дверь оружейной, и увидев меня, едва не подпрыгнул, словно увидел приведение. Медленно подойдя, он остановился метрах в двух и хрипло осведомился:

— Дело сделано?

Я кивнул.

— Тебя кто-нибудь видел?

Я небрежно тряхнул головой.

— Яцек мёртв?

Я провёл указательным пальцем по моему горлу.

Антони вздрогнул. Было не понятно, что сильнее его напугало, что шантажист действительно мёртв, или что парень теперь соучастник преступления. Юноша хотел было что-то сказать мне, то начал запинаться и, наконец, брякнув:

— Никуда не уходи! — Выбежал прочь.

«Если бы ты только знал, какой точный и главное неудобный для меня приказ сейчас отдал, — мысленно хмыкнул я. — Надо с ним помягче, а то у него от страха мозги начинают работать».

После Антони явился Войцех. Он задал мне тысячу вопросов, стараясь формулировать их так, чтобы можно было получить односложный ответ. Старик так мне наскучил, что, когда прозвучал очередной вопрос, я даже не сразу уловил его опасность.

— Ты уходил с двумя пистолетами. Я вижу в ящике лишь один, второй пропал. Это по твоей вине?

Я пожал плечами. Меня допрашивал не хозяин, у дворецкого не было власти меня заставить.

— Ты потерял его во время задания?

Я кивнул.

«Этот же не отстанет, — сумрачно подумал я. — Если не добьётся ответов, прибежит с мальчишкой и заставит меня писать. Зря я, конечно, показал им такую возможность общаться… Но они бы рано или поздно догадались. Надо отвечать так, чтобы дворецкий понял, но не всё, и чтобы не захотел бежать за мальчишкой».

— Ты потерял его в доме Яцека?

Я кивнул.

— У тебя его кто-то отнял?

Отрицательно помотал головой.

— Обронил во время пожара?

Я яростно закивал, думая про себя.

«Быстро же новости разносятся. Мальчишка только явился проверить, вернулся ли я вообще, а этот тип уже всё знает. Но он и сам не доложил хозяину. Ждал подтверждения информации. Ох, Войцех, тебя нельзя недооценивать! Ты ведёшь и свою игру!».

Было очень хорошо, что дворецкий, сам того не желая, подкинул мне рабочую версию — обронил «во время пожара». Выходило крайне удобно для меня. Антони вряд ли начнёт допытываться напрямую, он ещё в шоке и не догадывается, что я собираюсь его предать. Между тем, Войцех нахмурился. Так ничего и не спросив, и не сказав больше, он ушёл.

В следующий раз Антони явился ко мне вечером второго дня уже осмелевшим и подвыпившим. В его глазах плясали чертята. Парень явно гордился собой. По всей видимости, да, записав ликвидацию опасного недоброжелателя на свой личный счёт.

«Пусть куражится, — подумал я. — В конце концов именно этого он и хотел».

Правда сказать, мне было всё ещё интересно, как он будет из этого всего выпутываться. Безмозглый повеса ещё не представлял, какими проблемами может обернуться то, что произошло, ведь у Яцека были подельники, по крайней мере те, кто ему помогал облапошивать таких дурней. Тем вероятнее, что имелись и те, кто стоит выше. В игорном деле не бывает так, чтобы кто-то без ведома больших людей чистил карманы в приличном заведении. Я был уверен, что Яцек кому-то отстёгивал. Уже через пару дней мои догадки подтвердились. Снова пришёл старина Войцех. Как всегда, задумчивый, только мрачнее обычного.

— Сегодня вечером, вы с господином едете на прогулку.

Заметив мой скептический взгляд, дворецкий добавил:

— Играть.

Я натянул деланную улыбку.

— Твоя оплошность может стоит ему очень дорого. Поэтому Антони следует прийти самому, показав тем, самым, что он непричастен.

«Интересно, как он будет это всё отыгрывать, если тебя не будет рядом, — подумал я. — Если на него хоть чуть-чуть надавят, парень сдаст себя сам».

Словно подслушав мои мысли, дворецкий продолжил:

— Он будет играть, но не по-крупному. Так, будто бы действительно отдал ту сумму Яцеку. Мол, сам на мели, но пришёл показать, что фамилия не бедствует. Он даже мельком сообщит об этому кому следует.

Войцех говорил, расхаживая по оружейной, заложив руки за спину, как вдруг остановился и гневно уставился на меня, прошептав:

— Это будет сигналом всем и каждому! Кто обманул Веленского, сгорит в собственной постели с простреленным лбом.