— Ты чего тут делаешь⁈ — грозно выдал Георгий Александрович, заставив мужичка изрядно струхнуть.

— А-а-а… — затянул он, забегав глазами. — Стену мою, сударь!

После своих слов он поспешно выскочил из тупика и рванул прочь, по-моему, даже забыв спрятать «воробышка» в штаны.

— Мда-а, — протянул князь, брезгливо сморщив нос. — Волков, ты давай быстрее корябай руны. И осторожнее, осторожнее, а то тут явно побывал не один такой мойщик.

Я усмехнулся и с помощью предусмотрительно прихваченного карандаша вывел на бумаге нужные руны. Они вызвали портал. Мы с Георгием Александровичем вошли в него и оказались в подвале особняка.

— Быстро, удобно, — дёрнул головой князь, посмотрев на исчезнувший портал. — Мне определённо нужны такие руны. За сколько их продашь?

— Да как-то неудобно торговаться. Вы столько для меня сделали, — проговорил я.

— Брось, — отмахнулся он, задумчиво поиграл бровями и проронил: — Ладно, потом поговорим, а сейчас, чует моё сердце, в мой дом уже звонили от Императора. Особисты наверняка нажаловались на меня.

Князь оказался прав. Стоило нам преодолеть лестницу и выбраться на первый этаж, как к Георгию Александровичу подошёл дворецкий, чья физиономия не выражала абсолютно ничего.

— Ваша светлость, вам телефонировал барон Краснов и попросил немедля явиться к Императору. Он желает с вами переговорить, — сообщил дворецкий.

— О чём я и говорил, — с ухмылкой бросил мне Георгий Александрович и сказал дворецкому: — Запрягай моего четырёхколёсного коня. Поедем во дворец, но сперва завезём Волкова к его дядюшке.

— Будет исполнено, ваша светлость.

Дворецкий отправился в гараж, а мы с князем вышли на крыльцо особняка, где он проговорил:

— Надо будет накопать компромата на твоего дядю, чтобы он более охотно согласился перестать быть твоим опекуном. Думаю, завтра или послезавтра я навещу его и поговорю с ним. А ты пока с сестрой готовь вещи к переезду. У меня первое время поживёте, а после спасения Медеи решим, где будете жить дальше. Либо у меня останетесь, либо я вам квартирку подарю. Имеется у меня парочка да все простаивают без дела.

— Благодарю, — искренне сказал я и настойчиво добавил: — Только вы сестре ничего не говорите о нашей сделке, да и о падшем ангеле тоже молчите. Она же думает, что во мне нет никого. Мол, это был просто ритуал, который дал мне силы и знания.

— Хорошо, — кивнул Георгий Александрович и пошел к машине, которую около дома остановил дворецкий.

Мы сели в неё, а затем она помчала нас по вечерним улицам Петрограда, окутанного туманом, почти скрывшим фонари, исторгающие жёлтый свет. Да, погода сильно испортилась, а вот моё настроение наоборот — поднялось до заоблачных высот. Поэтому из машины князя я вышел с улыбкой на устах и с ней же открыл входную дверь. Правда, улыбка завяла, стоило мне увидеть дядю и Ивашку. Последний до сих пор с раззявленным от удивления ртом смотрел в окно, за которым взревела мотором машина князя и умчалась прочь.

— Георгий Александрович уже домой тебя возит! — громко выдал Ивашка, завистливо пуча свинячьи глазки.

— Ага, мы теперь друзья не разлей вода, — усмехнулся я, скидывая обувь.

— Вот и хорошо. Пригласишь его на свою свадьбу с Маргаритой, — жёстко проговорил дядька и следом добавил, хмуря брови: — Именно Маргарита станет тебе женой. А всех остальных девушек выбрось из головы. Всё это блажь. Мне уже Иван кое-что рассказал…

— … Ага, — вклинился толстяк, аж позеленевший от зависти. — Я не мог не рассказать, что ты, Мишка, сегодня с самой дочкой ректора по университету ходил! Все только об этом и говорили!

— Маргарита — твоё будущее, — сурово сказал дядька, словно вколачивал гвозди в крышку гроба моей счастливой жизни. — Ректор никогда не позволит своей внучке выйти за тебя замуж. Да и прочие аристократы не захотят видеть тебя в обществе своих дочерей. Выше головы не прыгнуть, Михаил. Знай своё место. Даже расположение князя тебе не поможет.

— В жизни всякое бывает, — беспечно ответил я, преодолел лестницу и очутился на втором этаже, где услышал приглушённые расстоянием крики ссоры.

— … Сдохну скоро! — визжала старушка Авдотья, орудуя заплетающимся после алкоголя языком. — А как сдохну, так хочу, чтобы меня кремировали, дабы не лежать с тобой в одной земле!

— Кремировали⁈ — ехидно выпалила тётка, откуда-то из комнаты. — Так могу назавтра договориться, чтоб нервы мне больше не мотала! Устраивает⁈

Они продолжили заливисто лаяться, а я постучал в дверь комнаты сестры.

— Миша? — спросила Мария.

— Он самый.

— Заходи.

Я вошёл и увидел сестру. Мария с ногами забралась на кресло и читала какую-то книгу, но при виде меня она её положила на стол и потёрла покрасневшие от чтения сонные глазки. И после этого потирания они словно по волшебству загорелись любопытством.

— Как прошёл день? Рассказывай скорей, — попросила она, затаив дыхание.

— О-о-о, денёк был насыщенным, — протянул я, уселся на кровать и принялся вещать.

Мне не составило труда поведать сестре о том, что я помог простолюдину Смертину, а потом поговорил с князем по душам.

— Он теперь знает, что ты сотворил тот ритуал, давший тебе знания? — ахнула сестра и смертельно побледнела.

— Ага. Но ты не пугайся. У нас взаимовыгодный договор. Он с помощью моих знаний хочет помочь империи, а мы с тобой получим от него всякие плюшки. К примеру, уже завтра-послезавтра я стану его официальным учеником.

— Поздравляю! — радостно выдохнула Мария. — Это же… это…

— Угу. Очень круто. А ещё круто то, что мы наведались к Перепелицыным. Они согласны взять нас под своё крыло. И уже завтра князь поговорит с нашим дядюшкой.

— Правда? — несмело проронила сестра, одновременно испытывая и страх, и радость.

— Правда. Скоро мы будем свободны, богаты и получим уважение общества, — заверил я Марию и встал с кровати. — Ладно, пойду спать, а то время уже позднее.

— Иди, — улыбнулась сестра и задумчиво уставилась на стену, словно там телевизионный экран показывал её новую жизнь.

Я усмехнулся, вышел из комнаты Марии и проник в свою, где быстро разоблачился и бухнулся на кровать. Ноги подрагивали от усталости, а впечатления от сегодняшних приключений не сразу дали мне окунуться в сон, превратившийся в знакомую пещеру с зеркалом.

— Ты поступил рискованно, — прошептал Ариил, прячась внутри зеркальной поверхности. Его крылатая тень стала чуть больше, будто он ещё чуть-чуть восстановил свои силы, подточенные ранами.

— Князь нас не предаст, — проговорил я, вполне здраво мысля, хотя вроде бы и спал.

— Люди склонны к предательству…

— Как и демоны с ангелами, — усмехнулся я, покосившись на трепещущие язычки пламени, венчающие толстые оплывшие свечи, освещающие это место.

— Ты не прав, — не согласился падший. — Ангелы всегда держат своё слово… и жестоко карают тех, кто не сдержал данное им слово. И для человека я не сделаю исключения. Ежели князь словом или делом предаст меня, то я уничтожу его, превращу в прах. Так и передай ему.

— Обязательно, — кивнул я и мирно добавил: — А теперь, уважаемый Ариил, не соблаговолите ли вы одарить меня знаниями, способными помочь дочери Воронова. Они же у вас есть? Или их нет?

Пещеру внезапно огласили низкие короткие звуки, похожие на шорох рассыпающихся от древности костей. И я не сразу понял, что Ариил так смеётся, а не пытается напугать меня до дрожи в коленях. Вот бы он так посмеялся над ухом моей спящей тётушки. Она бы утром непременно проснулась седой.

— Ты даже не представляешь сколько у меня знаний, — прошелестел падший ангел, когда отсмеялся. — Если я все их обрушу на твоё слабое сознание, то оно не выдержит и погаснет. А если буду передавать их по чуть-чуть, то на это уйдёт месяц, а то и больше.

— Постой, мы же договаривались на то, что я получу все твои знания. И как же ты их собираешься передать? — сощурил я глаза.

— Не по чуть-чуть, — проговорил Ариил.

Тотчас на меня будто бетонная плита обрушилась, превращая сон в кошмар. Я почувствовал, что у меня голова разболелась так, словно её сунули в чан с расплавленным металлом, однако не мог проснуться и как-то облегчить боль. Так и провалялся до утра. И только после зари сумел открыть глаза, в которые будто песка насыпали. Голова же продолжала жутко болеть.