Рожу Калинина уже исказила ликующая улыбка, а народ в зале поглядывал на стрелки часов. Князь же, казалось, даже особо не следил за боем, а всё больше морщился и массировал виски. Но, если я подведу его, то он до самой смерти будет припоминать мне этот бой. Однако он поставил меня в такие условия, что я будто голыми кулаками долбил кирпичную стену. Калинина не одолеть теми силами, что мне позволено использовать! Вашу мать!

Я уже сам начал злиться. И злость будто бы помогла моему разуму родить одну интересную идею, основанную на человеческих рефлексах. Ну, попробуем.

Яростно выдохнув, я бегом ринулся на удивлённо вытаращившего глаза Калинина. Он попытался метнуться влево, но я заблаговременно пустил туда огненный шар, заряженный по самое не балуй. Он бы мог значительно повредить защиту графа, поэтому он дёрнулся в другую сторону, избегая встречи с моей магией. Но я и в ту сторону швырнул подобный шар, тратя чуть ли не последние крохи маны, которые должны быть у мага шестнадцатого уровня.

Калинин сумел уклониться и от второго шара, явственно слыша, как ахнули наши одногруппники, понимающие, что у меня маны осталось всего на одну атаку. И я её провёл. Снова швырнул огненный шар прямо в отпрыгнувшего назад Калинина, рефлекторно пытающегося сохранить между нами дистанцию в пару-тройку метров. Моя магия угодила в его защиту, но она хоть и пострадала, однако нейтрализовала огненный шар. Он сполохами пламени прокатился по ней, после чего граф гаденько улыбнулся и сказал, глядя мне прямо в глаза в звенящей тишине, установившейся в зале:

— Вот вы и проиграли, Волков. У вас не осталось маны. Несколько моих атак — и ваша защита падёт. И времени у меня на это хватит. В прошлый раз вы победили случайно. А сейчас я всё расставлю по своим местам.

— Посмотрите себе под ноги, сударь, — прохрипел я, имитируя усталость. Даже рукой стряхнул со лба невидимые капельки пота.

— Чего-о-о? — недоумевающе протянул граф, но всё же кинул взгляд вниз и раззявил рот.

— Да, вы стоите за пределами тренировочного круга, а по правилам боя его нельзя покидать. Так что вы проиграли, граф Калинин, — ехидно улыбнулся я, подмигнув ему. — Меньше надо было прыгать и больше следить за кругом.

— Это подло! Это нечестно! Я бы победил, если бы не это глупое правило! — заорал Калинин, мигом вышедший из себя. Его левый глаз начал дёргаться, губы искривились, а крылья точёного носа бешено раздувались.

— Правила — есть правила, — спокойно проговорил Георгий Александрович на фоне оживлённого шёпота, забегавшего среди возбуждённых студентов. — Ты проиграл, Калинин. Подсобка вон там. В ней есть вёдра и швабра. Чтобы после тренировки прибрал зал.

— Этого не может быть! — заорал побагровевший граф, сжав руки в кулаки. — Я бы победил! Вы же сами все видели! У меня осталось гораздо больше маны! Да я бы в блин раскатал Волкова! Ваша светлость, дозвольте нам продолжить поединок! Молю!

— Калинин, не веди себя, как маленький избалованный ребёнок. Ты же аристократ. С достоинством прими поражение и искренне поблагодари Волкова за науку. Он преподал тебе хороший урок.

Из горла разъярённого графа вылетело какое-то клокотание. Его потемневшие глаза затмевала ненависть, зубы скрежетали, а взгляд буквально пылал. От него сейчас можно было бетон поджечь. Ещё бы… дважды проиграть на глазах у всех. Да ещё так глупо. Притом что он и подлость успел совершить в начале боя. Отчасти я понимал, почему Калинин сейчас выглядел так, будто внутри него бушевал вулкан, готовый через все отверстия выбросить ману. Однако, то, что случилось потом, удивило меня…

Казалось, что граф разразится бессвязными воплями и бросится на меня с кулаками, но он вдруг сделал глубокий вздох, провёл рукой по волосам, поправил спортивный костюм и проговорил почти спокойным голосом, в котором лишь немного слышались отзвуки бешенства:

— Да, вы правы, ваша светлость, приношу свои извинения за неподобающее поведение. Можно ли мне на пару минут покинуть зал? Хочу привести себя в порядок.

— Иди, — разрешил князь, с одобрением посмотрел на парня и снял с него свою защиту.

Тот кивнул и вышел вон. А я стал центром всеобщего внимания. Одногруппники принялись хвалить меня. И особенно в этом богоугодном деле усердствовал Гришка.

— Миша, ну ты и выдал! Я же был уверен, что ты в таких условиях проиграешь! Но ты умудрился перехитрить этого подлого графа!

— Отличная победа! — добавила Елизавета, как-то походя взяв меня под руку.

— Шикарная, — вставил Артём.

— Ага, — поддакнул Виктор, хлопая свинячьими глазёнками. Хотя его глазёнки уже не казались такими свинячьими, когда он перешёл на сторону добра, то бишь начал передо мной заискивать.

— Хватит уже льстить Волкову, господа студенты, — бросил князь, раздражённо хмуря брови. — Он сделал то, что должен был, хотя, конечно, пару баллов я ему в табель поставлю. Но это не повод, чтобы так восторгаться им. Давайте ещё будем хвалить его за то, что он дышать умеет. Всё, прекращайте. Вам уже пора приниматься за медитацию, а я до сих пор не чувствую в воздухе запаха ароматических палочек.

Народ тут же перестал восторгаться моей победой, после чего девушки зажгли ароматические палочки, и мы все уселись на татами, чтобы провалиться в медитацию. Калинин вернулся прямо перед её началом. И выглядел он так, словно ничего не случилось. Правда, на его волосах поблёскивали капельки воды, а кожа лица выглядела бледнее обычного. Кажется, он весьма усиленно умывался холодной водой. И этот способ помог ему. Он молча плюхнулся на татами и, кажется, одним из первых сумел войти в медитативное состояние.

Я же ещё повозился несколько минут. И только потом сумел расслабиться и настроиться на нужный лад. Правда, я через несколько минут чуть не выпал из медитации, когда среди спокойного дыхания студентов вдруг начало доноситься негромкое сопение.

Кто-то из девочек еле слышно хихикнул и проронил:

— Князь уснул.

Но ей никто не ответил, хотя событие, конечно, было из ряда вон выходящее. Однако медитацию нарушать нельзя.

Всё же после окончания оной, когда по универу пронёсся звонок, Ветров с ухмылочкой сказал князю, успевшему вскинуть голову:

— Ваша светлость, наверное, я ошибаюсь, но мне кажется, что вы спали во время медитации…

— Правильно думаешь, что ошибаешься. Я не спал, а притворялся, чтобы проверить, как вы поступите. Наблюдал за вами через щёлочки между веками. Но вы не купились на мой трюк. Молодцы. А теперь можете слегка отдохнуть, но потом тренировка продолжится.

И он не обманул. Тренировка продолжилась. А уже после её окончания, я вместе с Гришкой и Елизаветой вышел из универа, очутившись на парадном крыльце.

— Миша, я с тобой сегодня домой не поеду… — начал Ветров, довольно щурящий глаза. — Мне надо Кузнецову проводить.

— Провожай, дамский угодник, — с улыбкой сказал я, пожал его руку и пошёл к воротам универа в сопровождении. Сестру ждать не стал, поскольку у неё было ещё одно занятие.

— Ты сегодня был на высоте, — сказала мне девушка, когда мы остановились около ворот. — Тебя никто и ничто не сможет остановить, Михаил. Честное слово, я прям восхищаюсь тобой. Может быть, отметим твою победу в каком-нибудь кафе?

Она кокетливо склонила голову к плечу, растянув сексуальные губки в широкой улыбке, поблескивающей идеальными зубками. Может быть, в какой-то другой ситуации я бы и согласился, но не сейчас, когда на моей шее гирями висят десятки проблем.

— В следующий раз, — мягко улыбнулся я. — Слишком много дел.

— Хорошо, — мягко кивнула она, быстро скрыв толику недовольства, мелькнувшую в глазах.

Да-а, Лиза не привыкла получать отказы, а я уже второй раз ей отказываю. Ведь и набережную я не стал с ней смотреть.

— Всего доброго, — попрощался я с одногруппницей, перешёл улицу и остановился около таксофона.

Пришлось прождать минуты две, пока наговорится какая-то толстая тётка, едва уместившаяся в кабинке. После неё внутри остался едкий запах удушливых духов, пирогов и пота. Но уже через пару секунд он исчез, а я дозвонился до дома ректора.