– Отпусти! Отпусти! – закричала Лия. – Видишь, ему плохо!

***

Лидия

Это кошмар!

Я знала, что происходит с нашим ректором, но понимала, что прямо сейчас не в силах ему помочь. Точнее, с вылезшей наружу тьмой без зелья мне не справиться.

Лессар, наконец, расцепил руки, и я метнулась к сидению напротив, чтобы не дать господину Дарсу упасть.

Он ещё хватался за своё ускользающее сознание, но все его усилия были направлены на подавление тьмы, ведь если она полностью подчинит его личность себе, быть беде. Тогда ему уже никто не поможет.

Дело плохо.

Как назло, ехать нам было ещё почти полчаса, и за это время может случиться что угодно.

– Лия, ты знаешь, что с ним? – спросил Лессар, разглядывая ректора магическим зрением и не понимая, что за жуть заживо пожирает человека.

– Знаю, но это не моя тайна.

– Понял, – кивнул мой кузен. – Я могу чем-то помочь?

– Нет, – ответила машинально, а сама перебирала в голове, чем можно отсрочить наступление самого страшного.

И придумала!

Есть у меня пара пастилок успокоительного... Они тормозят все процессы в организме. Надеюсь, и на тьму подействуют.

Придерживая ректора от падения за плечи, улучила момент и скользнула ладонью к его шее, отгибая воротник куртки и прикасаясь в горячей коже с жуткого вида чёрными завитками татуировки. Я уже знала, что это не просто узор, а подвижная печать тьмы, и то, что она доползла до шеи, – это красный сигнал тревоги.

– Слышите меня? – обратилась к господину Дарсу.

– Да... – он даже сумел сфокусировать мутный взгляд на мне.

– Не смейте сдаваться! – я сама не поняла, как мои ладони интимненько так прикоснулись к его лицу. – Скажите, как вам помочь?

– Бегите...

– Не вариант, – покачала я головой. – Постарайтесь успокоиться. Думайте о чём-нибудь хорошем, например, об отпуске где-нибудь на море, где растут сочные райские фрукты, где в ресторанах подают шашлык из морских гадов в сливочном соусе. М-м-м, он божественно вкусный! – зубы заговаривать я умею, да. И незаметно лепить пастилки на кожу тоже. – Сейчас вам станет легко и хорошо. Тьма немного отступит, и мы выиграем время. Скажите, где вы храните зелье?

– Откуда вы знаете про зелье? – с трудом выговорил он.

– Ни в жизнь не поверю, что с этой хренью можно совладать без зелья, – бархатно соврала я, не моргнув и глазом.

– В моих апартаментах, – его дыхание начало замедляться.

– Где конкретно?

– В спальне. В прикроватной тумбочке.

– Ясно. Попробуйте вздремнуть, пока едем.

– Нельзя... – одними губами произнёс он, но всё же завалился на лавку и закрыл глаза.

Я села рядом и, повесив светлячок над потолком, принялась следить за поведением тьмы.

– Лия, эта чёрная хрень опасна? – спросил Лессар.

– Типа того, – ответила ему. – Всё будет хорошо, не волнуйся.

– Среди адептов давненько ходили слухи, что ректор болен. Оказывается, правда. Поэтому он иногда неделями отсутствует.

Я многое знала про Глаз Хаоса, про прорывы в колодце, про заражение тьмой, но ни о чём не рассказала Лессару. Не хотелось болтать лишнего.

– Мы под пологом отвлечения доставим его куда надо и будем молчать о случившемся. Ясно? – предупредила кузена.

– Только ради тебя, Лия, – ответил Лессар, которому происходящее дико не нравилось.

***

Левитировать себя господин Дарс не дал, так как двух пастилок этому громиле оказалось мало, чтобы крепко уснуть, и за полчаса часть зелья выветрилась. Поэтому Лессар буквально тащил еле переставляющего ноги и повисшего на нём ректора всю дорогу от ворот академии до апартаментов.

– Пусть уйдёт, позовёт де Уолша, – велено было Лессару. – Лия, останься, проконтролируй, чтобы я выпил зелье.

Мой кузен не хотел оставлять нас наедине, пока я не топнула на него ногой.

Болезный в это время достал из тумбочки бутыль, вынул пробку и хлестанул зелье из горла.

Да он превысил назначенную дозировку раз в пять!

– Вы, что, всё время так пьёте? – в ужасе замерла я.

– Да, – морщась, ответил он.

В бутылке осталось зелья на пару приёмов, не больше. Так и передоз хлопотать плёвое дело.

Дальше ректора затрясло. Появилась испарина, а я, сняв с него куртку, расстегнула и несколько пуговиц рубашки, чтобы посмотреть, как исчезают с кожи узоры.

Одно щупальце просочилось наружу, и я бездумно потянулась пальцем к нему, дотронулась, и тьма тут же юркнула обратно в тело хозяина. Ко мне не прилипла, что странно и нехарактерно для неё, обычно она поражает всё, до чего дотянется.

Пожалуй, надо провести опыты на мышах: как сделать так, чтобы заражённые тьмой мыши могли спариваться со здоровыми, не передавая им болезнь. Вдруг зелье поможет от заразы? И мою кровь не помешает проверить на заражаемость.

Я наблюдала, как заворожённая, за тем, как прячутся узоры, а господин Дарс постепенно успокаивается и погружается в сон.

Вот и побывала я в его спальне. Не так, как представляла себе наше рандеву, но всё же мы вдвоём.

И тут меня потянуло прикоснуться губами к его губам. Он всё равно спит, от него не убудет.

Сначала я скользнула невесомо, щекотно, а потом осмелела и задержалась в этом прикосновении.

«Тудух-тудух!» – громыхало моё сердцебиение, и это было единственное, что улавливал мой слух, пока за спиной не раздалось возмущённое:

– А ну отойди от него, нахалка!

***

Лидия

Это я-то нахалка? Да я, блин, свою любовь спасаю, а мне тут мешают!

Ух, как я зла!

– Вы, уважаемая, не указывайте мне, – огрызнулась я, выпрямившись и оглянувшись на маменьку нашего ректора. – У вашего сына очередной приступ. Мы едва успели.

– Это не повод его целовать! – женщина деловито прошествовала к кровати и взяла сына за руку.

Судя по тому, что известие о приступе её не удивило, с ним такое случается частенько.

– Я дыхание проверяла, а не целовала! – возмущённо соврала я. – Вы не о том думаете. Лучше позаботьтесь, чтобы он регулярно пил зелье и соблюдал дозировку, иначе тьма его сожрёт.

– Откуда вы... – а вот теперь в глазах матери загорелся страх.

– Любой зельевар разберётся, что к чему, – пожала я плечами.

Тут приковылял Бартоломью де Уолш, и я, пересказав случившееся, покинула ректорские апартаменты.

А так не хотелось, если честно. Вот реально, я бы с удовольствием побыла в роли сиделки, подушку ему поправила, одеяльце, сняла с него сапоги...

Так, стоп, куда-то не туда меня понесло!

В коридоре ждал Лессар, который каким-то чудом успел забросить наши мешки с ингредиентами в лабораторию.

– Розочка помогла, – пояснил он и спросил: – Ну, что, варим?

– А то! – ответила ему, радуясь, что отвлекусь от дум о моём разбитом сердце.

А ещё мне со дня на день стоило ожидать заявки на новое зелье против тьмы. Значит, варить мне не переварить. Можно смело обустраивать спальное место и жить в лаборатории, прерываясь лишь на учёбу.

***

Выходные пролетели, как отпуск пахаря, то есть их как бы и не было. От испарений из котлов у меня свербело в носу, хотя на лице была маска-фильтр.

Зато к понедельнику были готовы шесть сотен флакончиков веселящего зелья, бутылка антитьмы для ректора, дюжина пузырьков зелья равнодушия для меня и ещё партия успокоительного, бодрящего и компот. Про компот шучу. Это я просто паров от веселящего надышалась. Хорошая штука, забористая. Рекомендую.

В своих исследованиях борьбы с тьмой я пока не особенно продвинулась, зато подготовила почву для опытов: притащила из лаборатории Грю Фенека любезно подаренный мне стеллаж с террариумами и целый выводок белых крыс. Мыши тут не котировались. Север – суровый край.

Чую, дело попрёт. Если с ядовитой дегонией не выгорит, изучу хотя бы поведение тьмы при соприкосновении со мной. Маловероятно, что я ключ к исцелению господина Дарса, но вдруг на меня выпрыгнет рояль из кустов? Недаром же сама судьба подкинула мне этого мужика и заявила: «Его бери. Без вариантов!».