Переживала я зря. Эдриан вернулся чистый и свежий, правда, тут же лёг в постель.

– Дать тебе мою майку? Или рубашку?

– Зачем?

– Хотел предложить тебе остаться со мной. Интим не предлагаю.

– Заманчиво... – я загадочно улыбнулась, а в это время мне выдали чёрную майку из прикроватной тумбочки.

– Не будем откладывать разговор на потом.

Меня не пришлось долго уговаривать. Переодевшись, я устроилась на кровати боком, как и Эдриан, так как для нас двоих там было тесновато.

– Спрашивай первый.

– Кто ты такая, Лия?

Лидия

Только я собралась выложить про себя всё как есть, как вдруг... Возопила бешеной чайкой моя интуиция!

А я своей чуйке доверяю.

Если расскажу, кто я такая, могу потерять Эдриана раз и навсегда, так как он пока ещё не намертво прикипел ко мне. Увы, я понимаю это. Он легко смирился с тем, что Дарси не существует, легко забыл Дию, и я пока не стала частью его души. Неверный ход с моей стороны – и Эдриан так же вычеркнет меня из жизни.

Значит, буду осторожна.

– Что ты имеешь в виду? – ответила вопросом на вопрос.

– Ты носишь блокиратор ауры. Зачем?

– Он внутрительный, – я решила говорить правду. – В результате одного давнего эксперимента у меня и некоторых членов моей семьи сильно вырос магический резерв, и об этом не должны знать люди, потому что тогда на нас начнётся охота. Сам понимаешь.

– Кем тебе приходятся эльфы из допросной?

– Один из них мой дедушка.

– Ясно. А второй?

– Дядя.

– Значит, у тебя эльфийская фамилия?

– Нет, обычная. Человеческая. Папа взял мамину фамилию.

– Среди императорских дознавателей и учёных нет никого с фамилией Ферб. Я проверял.

– Да, я скрыла свою настоящую фамилию, чтобы моих родных не шантажировали разные охотники за сенсацией. Я не могу допустить, чтобы с моей фамилией был связан какой-нибудь скандал.

– Обычно под чужими именами учатся принцы и принцессы. Я знаю, что принцесса Кламириэлла сейчас танцует в зале, а её младшая сестра – ещё ребёнок, но в Северной академии учатся не только жители Оросской империи.

– О, об этом не переживай. Моя мама нашла папу подыхающим в канаве, приютила и женила его на себе. Я не принцесса, росла вместе с конюхами, поэтому не советую меня злить, потому что иначе ты узнаешь много новых слов.

– Фух... – шумно и с облегчением выдохнул он.

– И что это значит?

– Я опасался, что ты принадлежишь к какому-нибудь знатному роду. Не люблю высокородных зазнаек.

Вот оно. Конфликт простолюдина со знатью. Права была чуйка.

– Что же тебе сделали высокородные зазнайки? – в полушутку возмутилась я.

– Они выросли в своём узком мирке условностей. Перепутать вилки за ужином – это позор. Стоит надеть прошлогоднее пальто, как тебя тут же заклеймят жалким неудачником. А уж если ты носишь одну и ту же вещь три года подряд...

– Ясно-ясно, ты стал жертвой буллинга в школе.

– Нет. Я не был жертвой – благодаря им я научился драться и побеждать.

Прав был деда: Эдриан дикарь.

– Дети бывают глупыми и злыми независимо от наличия приставки «де» в фамилии, – изрекла я.

– Многие дети вырастают злыми тупицами, и, если в их фамилии есть треклятая приставка «де», это кратно увеличивает масштаб бедствия.

– О, как ты не любишь людей. Удивлена, что ты дослужился до ректора академии. Ведь ты служишь стане, которой руководят эти самые, высокородные!

– Хм. Я не говорил, что все высокородные – тупицы.

– Некоторые из них лапочки, да?

– До чего же ты колючая, Лия... Я руковожу пространством, где фамилии не имеют значения, и стараюсь вылепить из адептов что-то стоящее.

– А вдруг я всё-таки принцесса с какого-нибудь необитаемого острова? Ты всё равно закрутил бы со мной роман?

– Нет, Лия. У принцессы слишком много обязательств перед родом. А я не создан для высшего общества, поэтому мне нужна ровня.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Дались ему эти фамилии.

– Знаешь, а по-моему, истинная любовь не знает преград, – высказалась я.

Если любишь, выучишь и вилки с ложками, и названия вин, и к модистке сходишь. Разве нет?

– Любая неравная любовь медленно умирает под натиском мелочей, разницы в мировоззрении, финансов и бытовухе.

– Звучит пессимистично. Не находишь?

– Не я это придумал. Я лишь хочу, чтобы у нас с тобой всё сложилось хорошо.

– Я тоже этого хочу. И всё же мне иногда хочется чувствовать себя принцессой.

– Судя по тому, что кронпринц пригласил тебя открыть с ним бал, у тебя это вполне получается.

– Ревнуешь?

– Чертовски, – признался Эдриан и тут же сморозил гадость: – Ты привлекательная девушка, Лия, но будем откровенны: ни кронпринц Амавертиэль, ни герцог де Торвальди, ни демон Тагир де Таргор не женятся на тебе из-за отсутствия сама знаешь чего.

– Пф! Я бы сама ни за которого из них не пошла! – сказала, между прочим, чистейшую правду.

– А за меня?

– А ты меня ещё не звал, так что я над этим пока ещё не думала.

– Ладно, – Эдриан улыбнулся и, повернув меня спиной к себе, обнял. – Расскажи, какие подвижки с вакциной?

– Крысы по-прежнему агрессивны. Мне пришлось спасать самок от жёсткого спаривания с обезумевшими самцами. Одно хорошо: тьмы в них больше нет.

– То есть если мне вколоть вакцину...

– То ты будешь всех мочить и... ну, ты понял.

– М-да.

– Я продолжаю работу. Если здесь не выгорит, буду двигаться в другом направлении.

– Спасибо, что делаешь это для меня. С твоим появлением жизнь перестала быть для меня беспросветным мраком.

– Эд? Можно ведь тебя так называть?

– Можно. Мне нравится. Зови меня так, когда мы наедине.

– Хорошо. Я хотела тебе кое о чём сказать. Когда мы с Бартоломью де Уолшем ворвались в пещеру, он собирался тебя убить.

Тяжкий вздох:

– Во время бала я ощутил импульс из Глаза Хаоса, а когда прибежал, столкнулся с прорвой безумных тварей. Как-то сразу я понял, что труп, но обязан был стоять до последнего. Сообщение Барту отправил уже находясь на грани. Тварь стегалась щупальцами, как плетью.

– Пауки – это стражи, которые сдерживали тварей?

– Да. Сначала они отстреливались ядом, и перевес был на нашей стороне, потом пришло это нечто, которое со щупальцами, и разом поломало стражей.

– И твоя тьма решила уподобиться гаду?

– Я не помню. Тьма захватила тело, когда я уже потерял контроль.

– Самое главное, что тебя удалось вернуть.

– Мою вменяемость могут оспорить, – озвучил он то, что я боялась услышать. – Если от меня решат избавиться, между казнью и твоей недоработанной вакциной я выберу второе.

– Эд... Никто тебя не казнит!

– Ты плохо знаешь службу безопасности, Лия.

«А ты не знаешь, кто такая я», – мысленно возразила я, но в том-то и дело, что только мысленно.

– Позволь мне верить, что всё будет хорошо, – я положила накрыла его лапищу своей рукой. – Расскажи мне о себе? Где ты родился? Как так получилось, что ты заразился тьмой?

– Мои мать и отец встретились в госпитале, когда мама сломала ногу. Отец был слабым магом, работал младшим штатным целителем в госпитале. Маме было двадцать восемь, она работала поваром у господ. Встреча с отцом полностью изменила её жизнь.

– Она ведь не маг?

– Нет. И никогда не была. Бурный роман лишил маму работы, а отец, одержимый идеей стать частью высшего общества, искал варианты возвыситься.

– И как медик сумел достать тьму, – догадалась я.

– Да. Он ввёл себе инъекцию. Подробностей не знаю, но после того, как коллеги стали подозревать отца в незаконной деятельности, они с мамой пустились в бега и осели в пиратских землях. Отец завоевал уважение местных бандитов, организовал свою разбойничью шайку и промышлял разбоем и грабежом. К тому моменту как он провозгласил себя правителем, мама забеременела мной. Она слишком поздно поняла, что отец сходит с ума, и от их былых отношений не осталось ничего. Он бил её, запирал, запрещал общаться даже с прислугой. Мама сбежала чудом, во время нападения на крепость отца. Ей показали подземный ход, и она использовала шанс.