У Мартиники резцы слегка повернуты внутрь, и они чертовски очаровательны. Мне хочется подъехать к кабинету доктора Рэймонда и написать на его окнах какую-нибудь гадость. Что-то вроде: «Как вы смеете пытаться улучшить мою безупречную подругу!». Но это, наверное, не подойдет, я не очень хороша в граффити.

― Ну, он явно ненормальный.

Мартиника смеется.

― На самом деле, они правда кривые.

― Ну и что? Кому нужны кафельные виниры вместо нормальных зубов? Твоя улыбка великолепна!

Мартиника обнимает меня сбоку и кладет голову мне на плечо.

― Могу ли я нанять тебя, чтобы ты ходила за мной по пятам и рекламировала меня?

― К сожалению, Ангус опередил тебя.

Она фыркает.

― Ему не нужна дополнительная реклама.

― И Джессике тоже. ― Я вздыхаю, думая о том, насколько невыносимой она станет, если действительно будет поп-звездой.

― Наверное, хорошо, что я иду одна на вечеринку, если мне нужно быть там в четыре. Жаль, что снова приходится искать кого-то в приложениях. Я так устала от переписки.

― Знаешь… ― говорю я. ― Близнец Салливана только что вернулся в город.

― Близнец? ― Глаза Мартиники загораются интересом.

― Единственный и неповторимый. ― Или, вернее… один из двух?

― Я в деле! ― сразу же заявляет Мартиника.

Я смеюсь.

― Я еще даже не сказала тебе, какой у нас план.

― Я предполагаю, что это должно быть связано с тем, что я трахаюсь с этим великолепным братом, чтобы отвлечься от моего парня-придурка.

― Я как раз собиралась пригласить тебя на вечеринку в честь его пилота, но, если секс каким-то образом случится… сомневаюсь, что кто-то будет жаловаться. Кроме, может быть, соседей.

― А разве соседи не вы с Салливаном?

Я сделала паузу.

― Да, вообще-то. Плюс их отец, Меррик, он живет в домике у бассейна.

― Да? И какой у него отец?

― Ворчливый, умный, веселый.

― Хорошо выглядит?

― Очень, вообще-то.

― Хм… ― говорит Мартиника, поднимая брови. Ей всегда нравились мужчины постарше. ― У тебя целый гарем, не так ли? Спасибо, что поделилась… А горячий папаша тоже придет на вечеринку?

― Возможно… ― отвечаю я, ежась от неловкости. Не думаю, что Салливан будет в восторге от того, что Мартиника будет флиртовать с его отцом. Кроме того, мне кажется, что я должна упомянуть тот факт, что Меррик — заядлый алкоголик, но я не хочу говорить так о нем, даже с Мартиникой. ― Но я не думаю, что он готов к переменам. Меррик… вдовец.

― О, я поняла. ― Мартиника сразу же отбрасывает эту идею. Ее отец умер, когда она была совсем маленькой, и мама тоже больше не выходила замуж. ― Ну, это прекрасно, если брат хоть чем-то похож на Салливана, он должен быть чертовски хорош. И я не совсем против актеров. По крайней мере, для секса.

― Ты такая великодушная.

― Я стараюсь. Но меня на всех не хватит… Кстати говоря… ты, наверное, уже сорвала свой куш с Салливаном. Как все прошло?

― Э-э-э…

― О Боже. Ты все еще не переспала с ним?

― Не могла бы ты кричать чуть тише? Возможно, в офисе еще осталось несколько человек, которые не слышат тебя.

― Извини, ― говорит Мартиника так же громко, ― но это возмутительно! Какого черта вы ждете?

Я очень, очень, очень ненавижу эту часть разговора.

Мартиника — моя лучшая подруга. Я никогда не лгала ей раньше. Это несправедливо, что Салливан заставляет меня это делать.

Тем не менее, я обещала не говорить ей правду.

Прикусив язык и проклиная Салли, я говорю:

― Мы немного подурачились…

― Это лучше, чем ничего, ― нехотя отвечает Мартиника. ― Хотя я все еще злюсь на тебя за то, что ты так долго не рассказывала мне! Как прошло? Я хочу знать все.

― Это как-то неловко… ― Я вспоминаю момент, когда я открыла дверь своей спальни, разгоряченная и возбужденная, сжимая свой вибратор, и столкнулась с Салливаном.

― Идеально. ― Мартиника с ликованием усаживается на мой стол, чтобы услышать детали. Могу поспорить, что сейчас она готова заплатить пятьдесят баксов за ведро попкорна.

Я рассказываю ей все, что мне позволено, а это в основном сексуальные подробности, в то время как Мартиника заходится от смеха.

― И он любит есть киску? ― вздыхает она. ― Он действительно идеален. Какого хрена ты не трахаешься с ним? Я знаю, что он тебе нравится…

Я поджимаю губы и киваю. Мне слишком сильно нравится Салливан.

― И я знаю, что он тебя привлекает…

― Чрезвычайно.

Нет смысла отрицать это. А мне и не нужно, я имею право испытывать влечение к своему фальшивому парню.

― Это нервы? ― говорит Мартиника. ― Ты волнуешься, потому что у тебя был секс только с четырьмя парнями, а он, наверное, переспал с шестью сотнями великолепных женщин?

― Ну, раньше не волновалась, а теперь волнуюсь, ты, засранка.

Мартиника хмыкнула.

― С таким лицом, волосами и телом? Наверняка у него трехзначное число жертв.

Я не собираюсь спать с Салливаном, но мысль о том, с какими женщинами он, должно быть, встречался, и какие они были красивые, успешные и умные, заставляет меня чувствовать себя дерьмом.

Меня бросил Трент Борджино. Трент — гребаный отстой. Если я недостаточно хороша для него, то не знаю, почему я думаю, что у меня есть хоть один шанс встречаться с Салли по-настоящему.

Мартиника замечает выражение моего лица и тут же раскаивается.

― Да кого это волнует! ― неубедительно говорит она. ― Да, какая разница! Салливан без ума от тебя. Ему понравится трахать тебя, даже если ты едва понимаешь, что делаешь, а твоя техника минета на четверку с плюсом.

― Тебе стоит устроиться на работу мотивационным оратором.

― Может, и стоит. ― Мартиника полирует ногтями рубашку, совершенно не замечая сарказма.

Я ценю поддержку, но Мартиника не может дать мне совет, потому что не знает, что происходит на самом деле. Она думает, что Салливан без ума от меня, потому что не знает, что все это — афера.

Чтобы спросить ее, что делать, мне пришлось бы сказать ей правду. А я обещала, что не скажу.

Так что я вернулась к тому, с чего начала, ― может, Салливан снова отстранился, потому что боится не своих чувств… а только моих.

Тео

Я чертовски нервничаю, потому что сегодня Салли впервые останется наедине с Ангусом. Он повезет его посмотреть несколько участков, но не тот, которым владеет сам Салливан. Он говорит, что приберег его напоследок.

Я понятия не имею, гениален или безумен план Салли, но Ангус сегодня в костюме, а это должно что-то значить. Любит ли он Салливана или ненавидит его, но Ангус явно видит в нем человека, на которого нужно произвести впечатление.

Все утро Ангус устраивает в офисе шоу, рассказывая всем, что мой парень теперь работает на него и что это большая услуга для меня.

― Что ты подаришь мне на Рождество за это? ― Он вздергивает брови.

― Не знаю. Могу я рассчитаться за подарок корпоративной картой?

― Я не знаю, как ты собираешься рассчитаться корпоративной картой за массаж ног.

От одной мысли о прикосновении к ступням Ангуса, которые по фактуре напоминают его крокодиловую шляпу, мне хочется блевать почти так же сильно, как от одного из его протеиновых коктейлей. Ноги Ангуса ― единственное, что может вызвать у меня сочувствие к испытаниям и несчастьям Джессики Кейт.

― Тебе придется дать Салли рыцарское звание, если ты хочешь, чтобы я прикоснулась к твоим ногам.

― Заметано! ― говорит Ангус таким тоном, который меня серьезно настораживает.

― Это была шутка, я не стану массировать твои ноги даже ради рыцарского звания.

Ангус надувается.

― Они не так уж плохи.

― Две твои последние педикюрши уволились.

― Сондра переехала.

― В Анахайм.

― Она сказала, что ей не нравится ездить по автостраде…

― Ей не нравится брить твои залысины.

С Ангусом так весело. Я должна была вести себя так с самого начала. Чего я так боялась? Увольнения? Нужно было уволиться самой.