Что бы ни случилось, когда все это закончится, я больше не буду работать на Ангуса Тейта. Если Салливан и научил меня чему-то, так это тому, что я стою большего. Даже если я лгунья, не закончившая учебу, и просто неумеха, я заслуживаю большего, чем Ангус.

Мартиника в плохом настроении, потому что Ангус заставляет ее работать непосредственно с Джессикой над планированием вечеринки.

― Она заставляет меня вручную выбирать зеленые M&M's! Я сказала ей, что можно купить все одного цвета, но она говорит, что они странные на вкус.

Джессика любит зеленый так же, как Ангус ненавидит желтый.

― Может, они и правда родственные души.

― Дьявол и любовница дьявола, ― мрачно говорит Мартиника.

― Не дай Ангусу услышать, как ты называешь его любовницей дьявола.

Она фыркает.

― Кстати, Джессика тебя ненавидит, она не перестает говорить о тебе гадости. Должно быть, ты очень разозлила ее за ужином.

Я вспоминаю тот момент, когда Салливан убрал ее руку с груди, и чувствую горячий прилив триумфа.

― Если бы Джессика Кейт была хорошего мнения обо мне, вот тогда бы я забеспокоилась. Меня волнует, что люди думают обо мне, только когда я ценю их мнение.

― Это касается и меня? ― Мартиника взмахнула ресницами.

― Тебя больше, чем кого-либо другого.

― Ну, я думаю, что ты замечательная. И я говорю это не только для того, чтобы ты помогла мне рассортировать M&M's.

― Но я помогу тебе.

― Слава богу, ― вздыхает она.

Салли приезжает в полдень, чтобы забрать Ангуса.

К этому моменту почти все в офисе вертятся вокруг своих столов, чтобы не пропустить моего парня.

― О Боже! ― говорит бухгалтер Лиэнн. ― Он выглядит так же, как тот актер! Ты не боишься, что он тебе изменит?

Меня больше волнуют шокированные выражения лиц, которые я вижу вокруг себя. Ни один человек не сказал: «Как повезло этому парню»…

Встречаться с Салливаном — не самое приятное испытание для самолюбия. Пока он не находит меня взглядом, и все его лицо не озаряется, и он не идет прямо ко мне через всю комнату. Теперь я чувствую себя на миллион долларов.

Он минует строй пристальных взглядов, не останавливаясь, пока не подхватывает меня на руки и не обнимает. Он дарит мне целомудренный поцелуй и ставит меня на пол со словами:

― Я сегодня очень скучал по тебе.

Вполне возможно, что все это — спектакль. Даже вероятно.

Но в этот момент я делаю опасный выбор: я притворяюсь, что все происходит на самом деле.

Я смотрю в глаза Салли и позволяю себе притвориться, хотя бы на минуту, что тепло на его лице, его волнение, его руки, все еще сжимающие мои, на сто процентов настоящие. Я притворяюсь, что Салливан отчаянно любит меня, и три часа разлуки действительно заставили его страдать от желания увидеть меня.

Я никогда не пробовала героин, но окситоцин, который заливает мое тело, пока я смотрю в его темные глаза, должно быть действует также. В тот момент, когда я поддаюсь, уже знаю, что проиграла. Скажите наркотикам нет, дети… всего одна доза может погубить вас навсегда.

Я говорю:

― Я тоже по тебе скучала.

И тут происходит нечто еще более ужасное — я понимаю, что не лгу. Даже не преувеличиваю.

Я соскучилась по Салли и безумно рада его видеть.

Запах его кожи и крема для бритья вызывает у меня прилив дофамина. Дьявольское выражение его лица превращает мой мозг в кашу. Я вдруг начинаю ревновать, что не иду на его прогулку с Ангусом, потому что мне нравится наблюдать за работой Салливана.

И хотя знаю, что весь чертов офис наблюдает за ним и это совершенно неуместно, я беру его лицо в свои руки и целую. Я целую его, потому что хочу. Потому что мне это нужно. И это может быть моим единственным шансом.

Салливан обхватывает меня сзади. Его руки скользят в мои волосы. Наши тела прижимаются друг к другу.

Это длится всего несколько секунд, но страсть, накал чувств не знают границ. Когда мы отстраняемся друг от друга, Салливан покраснел, мое сердце бешено колотится, а Мартиника улюлюкает.

― У вас двоих есть OnlyFans¹⁸? Я готова подписаться.

― Простите, ― говорю я, смущаясь. Не уверена, извиняюсь я перед своими коллегами или перед Салливаном.

Выражение лица Ангуса трудно прочесть. Он выглядит задумчивым, расстроенным, но есть что-то еще в его взгляде… что-то, похожее на тоску.

Я не думаю, что Ангус увлечен мной, не в каком-то серьезном смысле — он всегда относился ко мне как к обслуживающему персоналу, а не как к перспективному сотруднику. Но я начинаю думать, что он ревнует. Не меня, конечно, а к тому чувству, что, по его мнению, существует между мной и Салливаном.

Это единственное, чего у него никогда не было — человека, который действительно его обожает.

― Вау. ― Салли делает вид, что вытирает лоб. ― Напомни мне почаще навещать тебя в обед.

― Я бы хотела, чтобы ты делал это почаще. ― Я кладу руки ему на грудь с нелепой сентиментальностью.

Я разыгрываю эту сцену ради Ангуса, но в то же время я прыгнула на самую глубину. Я говорю себе, что веду себя правильно, когда смотрю на Салли так, будто люблю его. Пока я глубоко вдыхаю его кружащий голову одеколон.

Все прекрасно. Все в полном порядке. Еще пара вдохов…

― Все, разойдитесь, ― фыркает Ангус. ― Пора идти.

― Увидимся вечером, ― говорит Салли, заправляя мне за ухо прядь волос и в последний раз быстро целуя меня в щеку. Только после этого он обращает все свое внимание на Ангуса. ― У меня есть на примете несколько отличных мест.

― Надеюсь, что так. Те, что Коргус мне показывал, были дерьмом. Небрежные остатки от Безоса? Лучше убей меня.

Салли ловит мой взгляд и одобрительно подмигивает. Я чуть не взрываюсь от гордости.

Когда они уходят, Мартиника хватает меня обеими руками.

― Да, я определенно встречусь с его братом. Идентичны, говоришь? Типа, полностью?

― Риз немного грязнее.

― Отлично, ― невозмутимо говорит Мартиника. ― Люблю испачкаться.

Салли предупредил меня, что, скорее всего, задержится с Ангусом допоздна, поэтому после работы я еду домой и начинаю планировать ужин для тех, кто остался, то есть для себя и Меррика, Риз ушел на кастинг.

Я нахожу Меррика на дне бассейна, он без рубашки и весь в грязи, а вдоль бортика лежит огромная куча сорняков. Я переодеваюсь в то, что не жалко, и спускаюсь вниз, чтобы помочь ему.

Меррик не пытается меня остановить, он прекрасно знает, что я люблю работать руками так же, как и он. Он передает мне пару садовых перчаток, и первый час мы работаем в дружеском молчании, единственным спутником которого является мягкий звук наших ворчаний, движений и капающего пота.

Меррик кажется медленнее, чем обычно, пот течет по его спине, руки трясутся, когда он вырывает очередной глубоко укоренившийся сорняк.

Но к тому времени, когда солнце опускается к забору, мы уже очистили весь бассейн.

― Вы собираетесь его отремонтировать? ― спрашиваю я. ― И наполнить его водой?

― А вы с Салли будете купаться, если я это сделаю?

― Конечно!

― Тогда отремонтирую. ― Он опирается на ручку лопаты и вытирает лоб тыльной стороной руки. Золотистые пряди его волос сверкают в лучах заходящего солнца. Волосы на руках тоже золотистые на фоне темно-коричневого загара. Его грудь и руки выглядят чуть крепче, чем неделю назад, чуть менее истощенными. Его голубые глаза абсолютно ясные.

А вот его лицо… его лицо полно печали.

Меррик тихо говорит:

― Я должен был сделать это давным-давно.

― Второй лучший момент для этого — сегодня.

― Нет, это не так. ― Он качает головой, испытывая стыд. ― Второе лучшее время было бы намного раньше.

Он оглядывает двор и дом, которые все еще нуждаются в огромном количестве работы: стены в пятнах, на крыше не хватает черепицы, плющ и кудзу растут повсюду, поглощая домик с бассейном.