- Скажи ей... - Я колебалась. - Скажи ей, что я собираюсь оставить ее в живых.

- В живых? - сказал вампир, сбитый с толку.

- В живых, - повторила я, тщательно выговаривая слова. - Она будет жить с осознанием того, что ей дали Цинциннати, а она не смогла сохранить его, потому что я сказала «нет». Думаешь, вонючий цветок - это предел моих возможностей? Это мой город, - сказала я, чувствуя себя уродливой, злой, могущественной и мстительной. - Не ее. Я ее предупредила и дала шанс, а она предпочла проигнорировать. Я - чертова Демон Суброса, и если она не знает, что это такое, она может посмотреть. Я здесь главная, а не она. Если она хочет остаться, то по моим правилам.

- Э-э, Рейч? - спросил Дженкс, широко раскрыв глаза, когда я мысленно съежилась от чудовищности того, что я приняла на себя. Но это было неизбежно, и Ал был прав. Может, я и не так хороша в этом, но когда случалось что-то плохое, я была тем, кто вмешивался. Если я не собиралась получать за это деньги, я могла бы с таким же успехом иметь блестящий титул.

«Боже, помоги мне. Как я это сделаю?»

- Подожди! - взвизгнул вампир, когда я потянулась к нему, но я потянулась за веточкой сирени, и со вздохом его глаза закрылись, и он заснул.

Один день, один кризис за раз. И прямо сейчас это Констанс. Сделав глубокий вдох, я уронила сирень на пол и выпрямилась, дрожа, когда оглядела комнату. Все выглядело так, как я чувствовала: знакомое исчезло, а коробки с новым были открыты и разбросаны в хаотичном, непригодном для использования беспорядке. Мне было холодно и хотелось оказаться в единственном луче солнечного света, проникающем в открытую дверь.

- Мой город, мои правила, - тихо сказала я, странная, неожиданная сила заставила меня выпрямиться. Она была рождена в результате с трудом принятого решения. Нэш заплатил за это своей жизнью. Но это был правильный выбор.

- Рейч? – Дженкс, обеспокоенно глядя на меня, завис так близко, что у меня не было выбора, кроме как посмотреть на него. - Мы должны идти. Что ты хочешь сделать с телом Нэша?

Я обернулась, горло сдавило, когда я увидела его там, спокойного и неподвижного. «Ненавижу запах лилии».

- Бери его, - сказала я, и Дэвид медленно подошел к дивану. - Мы похороним его на кладбище. - Я издала смеющийся кашель, но это больше походило на всхлип. - Какой смысл иметь кладбище, если им не пользуешься?

Может быть, я смогу уложить туда и Констанс. Шесть футов, лицом вниз.

Дэвид снова поднял Нэша. Каким-то образом тот выглядел легче, будто тяжесть мира покинула его. Все это свалилось на меня, и когда я последовала за Дэвидом и Дженксом обратно на солнце, я поклялась стать лучшим демоном, даже если это убьет меня. Жители Цинциннати заслуживали этого.

Глава 13

- Shonook coo ta ra rian, - сказал Ходин ровным низким голосом, его взгляд был обращен к земле. - Umbringe un ta na shonookey. - Он поднял голову, и я подавила дрожь при виде его красных глаз с козлиными щелочками, таких чужих на солнце. Прохладный весенний воздух разметал мои волосы по лицу, но я не прикоснулась к ним. Я и не знала, что можно быть злой и подавленной одновременно.

Нэш лежал на нетронутой земле между нами, побитая зимой трава была тусклой и коричневой, сквозь нее пробивались только первые намеки на зелень. Ямы не было. Ходин сказал, что в этом нет никакой необходимости, и я поверила ему на слово. Я стояла у ног Нэша. Ходин стоял у его головы, выглядя как священник в одной из своих ауратических заклинательных мантий, маленькие колокольчики на поясе звенели, когда он указывал на тело Нэша, завернутое в одну из черных шелковых штор Айви. Дэвид стоял справа от меня, а Дженкс слева, рядом с пикси на вершине ближайшего надгробия. Больше никого не было, хотя с заднего двора церкви за нами наблюдали.

Нэш был последним из его семьи. У него не было второй половинки. Дьюар был его жизнью, и он отдал ее, чтобы защитить Зака. Этот человек заслуживал гораздо большего, но, возможно, то, что его похоронили по эльфийской традиции погребения, которая не применялась уже тысячи лет, могло бы компенсировать это.

- Ибо все возвращаются оттуда, откуда мы пришли, - продолжил Ходин, хотя я не знала, сказал ли он что-то новое или повторил то, что только что сказал по-эльфийски. - Прими нашего падшего, потерпевшего неудачу телом, но не делом. Прими теперь его свет, чтобы он мог осветить наши мысли и утешить нас, когда мы одни и во тьме. Прими его таким, каким мы любили его, полностью и навсегда, пока два мира не столкнутся.

Два мира столкнулись в прошлом году, но это чувство осталось верным, и я подавила волну печали, которая затопила мой гнев. Я могу позлиться позже.

Крылья Дженкса захрустели, когда он подлетел к моему плечу. Его усталый вздох был едва слышен, хотя он был в нескольких дюймах от моего уха.

- Не думаю, что даже Трент знает древние эльфийские правила похорон.

Дэвид наклонился ближе, когда Ходин присел на корточки, чтобы сделать над Нэшем широкие жесты, похожие на коммуникационные символы.

- Они, вероятно, не произносились с тех пор, как демоны поменялись с ними ролями, - пробормотал Дэвид, и Ходин поморщился, явно услышав оборотня.

Что само по себе было интересно. Демоны могут поносить Ходина, называть его слабым и неэффективным, но он, вероятно, имел больше эльфийских знаний, чем последние три лидера дьюара вместе взятые.

Я опустила голову, когда сжала бумагу с заклинанием, которое Ходин дал мне прочесть. Ходин не стал связываться с Богиней для последнего призыва, так что все зависело от меня. У меня сжалось горло, и от стойкого запаха лилии я поперхнулась. Под этим чувствовалась приторная вонь вампирского страха. Или, может быть, это был мой страх. Я сказала Констанс, что Цинци - мой. Я была главной. Что она должна смотреть на меня, а не наоборот.

И все же, потребность принять меры росла во мне, поднимаясь от тихо произнесенных Ходином слов. Мой пульс участился, когда Ходин встал, указывая на небо и землю, привлекая на кладбище столько скрытой энергии, что у меня волосы встали дыбом. Если бы Ал не вытаскивал желуди из огня за кражу книг, которые отдал мне, Нэш мог бы быть все еще жив. Эта мысль преследовала меня. Я нуждалась в нем, а он не пришел.

Поэтому, когда Ходин неожиданно снова появился в церкви, я начала кричать, видя в замкнутом, злобном демоне горькое напоминание о моих слабостях. Ходин стоически перенес мое неуместное оскорбление, будто он этого заслуживал: мой гнев из-за того, что я не пошла к нему первым, а затем мое разочарование, когда я узнала, что даже если бы позвала Ходина, Нэш все равно бы умер. Очевидно, демон не знал исцеляющего проклятия.

Но в конце концов моя гневная тирада рассыпалась, оставив после себя растущий стыд. Видя его сейчас, элегантного и уверенного, когда его рука с множеством колец жестикулировала, а слова, которых я не знала, слетали с губ, я начала гадать, может быть, это тот демон, которым я предпочла бы быть: прилежный, обособленный, обладающий мудростью, которой никто другой не обладал. Шикарный костюмер.

«Не все должны быть всемогущими», подумала я, когда Дженкс захрустел крыльями, чувствуя себя неуютно, поскольку скрытая энергия продолжала накапливаться. Хотя, по общему признанию, только могущественные выжили в войне демонов и эльфов. Мой взгляд снова обратился к Ходину. В основном.

Сожаление, наконец, начало вытеснять гнев там, где не было печали, сожаление о том, что я сказала ему, что ему чего-то не хватало, что он был бесполезен. Он не был бесполезен. «Вот», подумала я, когда он посыпал тело Нэша травами, «не бесполезен». Исцеление не было бесполезным. Поиск того, как жить с тем, что произошло, не был бесполезным.

С внезапным озарением я поняла, что Ходин воплощал в себе то, чего не хватало демонам: он знал, как прощать, если не забыть, способ обрести мир с самими собой, если не со всеми остальными. Я решила, что Ходин может предложить гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.