— Ну, допустим это я и что? — грубо, но в тоже время смущённо, ответил мальчик, почёсывая нос.

— А то, что теперь можно и передохнуть, — вяло протянул Усур. Вид он имел немного безумный из-за сложной изматывающей дороги. Из-за его спины выглянул насупленный Каин, недоверчиво всматриваясь в Камнескрёба. С его лба стекала тонкая струйка крови, где застряло несколько небольших камушков — последствие недавнего падения. Так, что не удивительно, когда Камнескрёб, увидев этих двоих, стал оглядывать нежданных гостей с ещё большим подозрением. Но вот он резко уставился на Сарасвати и нахмурился. Эд’М молча повернул голову к ученице и та, тихо охнув, с обиженным выражением на лице, опустила взгляд.

— Очень интересно, — пробормотал себе под нос новый мальчик. Он ещё раз внимательно осмотрел незнакомых ему людей, а потом вдруг неожиданно и весело улыбнулся.

— У меня тут есть надёжное и тёплое укрытие с припасами на случай, если меня настигнет непогода. Так что прошу проследовать за мной.

Мимолётная вспышка света. Теперь Дэвид стоял посреди светлой просторной пещеры — почти идеальный прямоугольный параллелепипед. Гладкий, почти без щербинок и выемок, коричневатый пол был слегка покрыт порами. В его центре была выдолблена небольшая яма для костра. Не считая хвороста, да свёрнутых в углу грубо шитых шкур, зал был пуст. В не менее гладких боковых стенах зияли арочные проходы, украшенные незамысловатыми, но изящными барельефами. Дэвид посмотрел вверх и искренне поразился потолку пещеры. На выкрашенной в тёплую лазурь поверхности, на почти идеальном расстоянии друг от друга, располагались крохотные хрусталики. Сейчас они ярко искрились всем цветами радуги. Он подумал о том, что должно быть где-то спрятано небольшое оконце, пропускавшее сюда свет. Он, проходя через кристаллы, преломлялся и заполнял пространство нереальным многоцветьем.

Шепард обернулся и вновь не была предела его удивлению. Стена за ним представляла из себя недоделанный барельеф, изображавший обнажённую девушку: красивую и стройную, державшую в руках охапку цветов. На груди была выемка.

«Наверное, сюда скульптор хочет положить особо красивый камень» — подумал Дэвид, восхищённо всматриваясь в эту красоту.

Сзади что-то заскрипело. Шепард обернулся и увидел в последней из стен, которой он до сих пор не уделил внимание, отверстие в форме почти идеального круга. Круг прикрывал щербатый и на вид не поднимаемый камень, лишь слегка пропускавший свет в самых не заметных для глаз неровностях по линии границы с проёмом. И вот, имитируя лунный ход, просвет стал шире, впуская внутрь серый свет и волну свежего воздуха, которого и до этого здесь было в достатке. Камень был сдвинут на четверть, и в просвете показалась фигура мальчика по прозвищу Камнескрёб. Он внимательно осмотрел пещеру, удовлетворённо кивнул, обернулся и тихо сказал:

— Прошу в мою обитель, не стесняетесь.

В пещеру, один за другим, вошёл Эд’М с учениками. Все без исключения восхитились красотой зала. Дэвида особенно позабавили реакция Сарасвати и Усура. Первая, увидев потолок, так и замерла на месте с отвисшей челюстью, запрокинув голову. И если бы не Эд’М, положившего на её плечо руку, то она бы так, наверное, и простояла, нисходя с места долгие часы. Усур же, впервые показался Дэвиду совершенно бодрым и даже довольным. Это выражение было столь ему несвойственно, что проходивший мимо него Каин с подозрением всмотрелся в своего собрата, а потом раздражённо щёлкнул языком, помотав головой.

— Это не похоже на порождения природы, — оживлённо начал Гильгамеш, смотря на всё это с привычной для него жадностью исследователя, — Кто это сделал?

— Во многом это и правда работа природы, но не меньше здесь трудов моего деда и отца, а прочее было проделано лично мною, — ответил Камнескрёб. Он, сев на присядки, начал перекладывать хворост в яму для очага. Дэвид не видел его лица, но сильно покрасневшие уши выдали в нём смущение.

— Ты?! Это ведь тяжёлый труд! — с сомнение, протянул Каин, подойдя к незавершённому барельефу и начав его внимательно рассматривать. Но затем он недоверчиво всмотрелся в хозяина. — Сколь тебе лет то?

— Скоро будет почти семнадцать полных циклов, — не задумываясь, ответил Камнескрёб. Он подошёл к свёрнутым шкурам, взял несколько штук, и постелил их возле медленно разгоравшегося пламени.

— То есть ты старше большинство из нас? — удивился Авраам, что с радостью уселся на шкуру, начав греть закоченевшие руки. — Если не ошибаюсь, то ты — Гиль, тоже прожил столько циклов?

— Если повитуха ничего не напутала при моём рождении, то уже совсем скоро будет семнадцать, — непринуждённо подтвердил Гильгамеш, также присаживаясь у костра.

— Тогда сколь лет у тебя ушло на то, чтобы всё это сделать? — спросил Каин, всё ещё полный скептицизма. Он также сел возле костра.

— Врать не буду, но где-то неполные восемь циклов. С тех пор как умерли от болезни мои родители, и я начал жить самостоятельно, — отозвался хозяин пещеры, скрывшись за одним из арочных проходов и начав там стучать и бренчать.

— Всё равно это невероятная работа! — продолжал восхищаться Авраам.

— Я же сказал, что тут уже до меня многое, что было сделано, — скромно ответил Камнескрёб, выходя из соседней комнаты и неся в руках широкую чашу наполненную простой едой: копчённым мясом, сушечными ягодами и орехами. В центре подноса стояла длинная керамическая бутыль с узким горлышком. — Многое было сделано самой природой. Дед и отец вынесли много камня и всё здесь укрепили. Можете не искать эти укрепления, так они хорошо замурованы в камень.

— Больно надо, — буркнул Каин, беря с поставленного подноса полоску мяса. Он понюхал его и резко убрал от себя. — А это что ещё такое?

— Это копчёное мясо, — небрежно ответил хозяин, подходя к выходу и задвигая камень, взявшись за неприметные выемки в нём. Он подался и с лёгким треском закрылся. Затем Камнескрёб скрылся в другой комнате, со словами, — Ой, ой. Совсем забыл о воде. Не пейте то, что я поставил, иначе вас накроет сильный дурман. Чтобы это пить, нужно его разбавить водою.

Слова были произнесены вовремя, так как Джитуку уже хотел пригубить из бутыли. Он поднёс сосуд к носу и в тот же миг окосел, сильно закашляв.

— Ой, ой. Он что у вас не приучен к такому? — испугался Камнескрёб, подбегая с большим кувшином воды, поставив сверху — друг на друга, неглубокие чаши. Положив посуду на пол, он начал что-то искать в небольшом мешочке, что висел на его верёвочном ремне. Спустя несколько секунд Камнескрёб достал оттуда клочок травы. — Пускай нюхнёт это.

Авраам выхватил траву, быстро осмотрел её и поднёс к носу Джитуку. Тот вдохнул терпкий запах травы и сильно расчихался.

— Вот и славно, — пропел хозяин, садясь к остальным, разливая жидкость на дно чашей и доливая к ней воду. — А вот так лишь слегка закружиться голова, но при этом станет хорошо на душе и сердце.

— Знаете, я это пить не буду, — кривясь носом, ответил Каин.

— А тебя и не заставляют, — холодно ответил Гильгамеш, слегка пригубив жидкость. Он встрепенулся, и к его щекам прихлынула кровь. — Странная вещь, но мне нравиться.

— Я бы не прочь побольше узнать про этот напиток и траву, — протянул Авраам, внимательно вглядываясь в разбавленный напиток. — Не расскажешь?

— Авраам, это пока подождёт, — вмешался до этого молчавший Эд’М. Дэвид заметил, что быстро изучив пещеру, все его внимание было сосредоточено на её хозяине. — Для начала я запрещаю пить этот напиток Сарасвати и Джитуку. Даже разбавленным.

Сарасвати, что уже с сильным вожделением почти пригубила жидкость, удивилась его исчезновению из собственных рук. Она посмотрела на Авеля и увидела свою чашу в его руках. Сарасвати сильно покраснела и хотела забрать у него посуду, но её остановил мысленный запрет Эд’Ма. Она замерла и, чуть понурившись, опустила руки. Сарасвати надулась и, поджав под себя ноги, начала хмуро жевать поданный Авелем кусочек копчёного мяса.

— Ну, если запрещаете, тогда ладно, — чуть смутившись, согласился Камнескрёб, но потом хитро улыбнулся, — Но это для начала, а что дальше? Будете склонять меня на свою сторону?