Макс нас уже ждет.

Выглядит он неожиданно нервозным, что меня, естественно, пугает, но оказывает, что это не имеет к нам никакого отношения.

– У Каринки ложные схватки были ночью, – отвечает Лютаев на вопрос Марича, какого лешего он такой мрачный.

– Все нормально? – лицо Саши описать в этот момент сложно. Очевидно, он так далек от темы детей, что просто не знает, что спросить.

– Вроде.

– Ну и спал бы, зачем нас до следака звал?

Макс морщится:

– Это личное. Вальцов мне не нравится, хочу раньше него вас порадовать.

– Плохой следователь? – напрягается Саша.

– Нормальный, он просто один раз напугал Каринку. Мне было на руку, но я запомнил. Не люблю, когда она чего-то боится.

– Ну выкладывай, – Марич располагается в кресле для посетителя, и я следую его примеру. Сегодня все тело болит еще больше, но я радуюсь. Это говорит о том, что я еще жива.

От воды отказываюсь, но прошу по возможности включить кондиционер.

Погода стоит все еще беспощадно жаркая, а я, чтобы не сверкать синяками, вынуждена щеголять в джинсах и рубашке с рукавом.

Мы устраиваемся, и Макс начинает выкладывать нарытые им факты, честно признаваясь, что для анализа у него вчера времени по понятным причинам не было, но картину после его слов выстроить несложно.

Номер фуры, которая вчера осложнила нам жизнь, он пробил и выяснил, что машинка принадлежит логистической фирме «Трансдорлюкс», принадлежащей некоему Бажову Федору Григорьевичу. Вчера фура выезжать была не должна. Стояла груженая, ожидая рейса в понедельник. Каким-то непостижимым образом ее отсутствие на стоянке замечено не было. Водитель, закрепленный за фурой, все выходные копал грядки на даче у тещи, чему есть масса свидетелей. А вот Бажов неожиданно оказывается однополчанином дяди Сережи, мужа тетя Оли. Вместе служили в одной части, вместе в свое время работали в одной фирме дальнобойщиками, только вот лет пятнадцать назад их пути дорожки вроде как разошлись. Сергей устроился в группу компаний моего отца и женился на тете Оле, а Бажов открыл свое дело по перевозкам.

После этих сведений предполагаемая версия Марича о причинах смерти папиного брата становится очень реалистичной.

Уверена, что если Макс копнет, то выяснится, что машина, участвовшая в том несчастном случае имела отношение к этому Бажову.

Что касается проникновения в дом родителей, когда устроили погром в моей комнате и прислали ужасное фото, тут Лютаев разводит руками.

– Вальцов что-то имеет, но пока не колется. Думаю, сегодня вам сам расскажет. Судя по камерам на въезде в поселок, чужих машин не было, только те, кто там живут. Ни такси, ни гостей. А вот покушение на вашу тетку – жалкая липа. Хотя бы потому, что она не обращалась ни в один травм пункт, не говоря уже о полиции по факту наезда. Да и с первого взгляда понятно, что повязка наложена дилетантом, а не медиком. Я теперь дока в первой помощи, и могу утверждать это точно, как точно могу утверждать, что организовать наезд во дворе дома Ольги Федоровны практически невозможно, только если велосипедом или мотоциклом. Она же утверждает, что это был автомобиль.

– Как думаешь, – Саша барабанит пальцами по столешнице, – зачем ей этот идиотский спектакль?

– А это зависит от того, соучастник ли она или просто догадывается о том, что происходит. Я склоняюсь к первому варианту.

– Что по видео из подъезда?

– Один мужик похож на вашего Сергея. Сейчас бодаемся с ментами за сведения с его авторегистратора.

Пока выходит, что кругом засветился именно дядя, а не тетя Оля.

Неужели кто-то в моем окружении не завяз в этом дерьме?

Мне уже не верится, что я могу хоть кому-то доверять.

Мы прощаемся, потому что время, назначенное нам следователем, приближается. На выходе я сталкиваюсь с очаровательным созданием. Несмотря на свое положение, видимо, уже близкое к разрешению, девушка такая хрупкая. Похоже, моложе меня, а уже беременная. Неожиданно, я чувствую укол в сердце.

Я тоже хочу ребенка.

Как только разберусь со всеми проблемами, нужно будет завести ребенка.

Глупо откладывать на потом. Подходящего времени никогда не наступит.

А так у меня будет хоть кто-то, кто будет любить меня, и о ком я смогу заботиться.

– Жена Макса, – поясняет мне Саша, перехватив мой взгляд на миниатюрную шатенку.

– А у тебя есть дети? – вдруг спрашиваю я.

– Нет, – качает головой он. – Где я и где дети?

Закусываю губу. Значит, будем брать ребенка в другом месте. Навязывать малыша тому, кому он не нужен, я точно не стану.

На пороге следственного управления Сашу настигает телефонный звонок.

– Я должен отъехать ненадолго. Вернусь за тобой через два часа, – вздыхает он, убирая мобильник в карман.

– А разве тебе не надо дать показания по поводу вчерашнего? – теряюсь я.

Мне очень не хочется, чтобы Саша оставлял меня одну. Я себя чувствую очень неуютно в этом учреждении.

– Надо. Я вернусь и обязательно дам. Если освободишься раньше, подожди меня вон там, – Саша указывает на кофейню напротив. – Без меня не уезжай, хорошо?

– Да, конечно.

Я даже не очень представляю, куда бы я сейчас могла пойти.

Саша целует меня в макушку и сбегает по ступеням обратно к машине.

Потоптавшись немного на месте, я выуживаю паспорт из сумочки и захожу внутрь.

Миновав пропускной пункт, я неуверенно иду в кабинет Вальцова, он на первом этаже, похоже, рядом с курилкой. Удивительно, я думала уже не осталось публичных мест, где категорически запрещено курить. Правда, мельком брошенный взгляд на дверь, из-за которой тянет табаком, попадает как раз на запрещающую надпись. Неожиданно для себя хмыкаю. Люди такие люди. Это осознание немного меня подбадривает, и я тяну на себя дверь кабинета номер восемь, где меня дожидается следователь.

Кроме самого Дмитрия Валентиновича в кабинете еще трое, и я растеряна, потому что понятия не имею, как выглядит тот, кто мне нужен. Но двое из трех полностью игнорируют мое появление, зато при виде меня кривится высокий мужчина с седеющими висками, наливающий из электрического чайника кипяток в кружку размерами, больше напоминающими ведро.

– Анастасия Суворова, – мекаю я, снова оробев.

– Капитан Вальцов Дмитрий Валентинович, – кисло кивает он мне.

Следователь на удивление похож на героев сериалов про милицию. Только взгляд у него не обаятельный, а цепкий, пронзительный. Наверное, это объяснимо. У человека работа такая.

Я настороженно приглядываюсь к нему. Мало того, что я никогда не бывала в следственном управлении, так еще этот Вальцов напугал жену Лютаева.

Хотя, на первый взгляд, я бы назвала его скорее уставшим и раздраженным, чем угрожающим. И все равно мне не по себе. Непроизвольно вспоминаю, что стырила в детстве конфеты из буфета, и прикидываю, можно ли считать это преступлением.

Совсем нервы ни к черту.

И Саши рядом нет.

Правда, не уверена, что нас опрашивали бы не по отдельности.

Вальцову явно хочется высказаться, но вместо этого он, крякнув, садится за стол, ставя свою огромную дымящуюся кружку опасно под локоть.

– Садитесь, – мне предлагают стул с торца следовательского стола, и я опускаюсь на предложенное место, вцепившись в ручки сумочки так, что костяшки белеют. – Рассказывайте.

– Про что именно? – хлопаю я глазами, явно этим подбешивая Дмитрия Валентиновича, но я серьезно не понимаю, что именно он хочет услышать в первую очередь.

– Все. По порядку. Начиная с вашего возвращения в Россию.

– Можно воды?

Посверлив меня взглядом, капитан приносит мне пластиковый стаканчик с теплой водой, но это лучше, чем ничего.

Смочив горло, я начинаю свой монотонный рассказ, стараясь выключить все эмоции. Выслушав меня, Дмитрий Валентинович приступает к своим вопросам.

– Почему вы не обратились в полицию сразу же после той ночи, когда почувствовали опасность? Вас же могли убить в пустом доме, и никто бы не помешал. Вряд ли бы вас спасла пусть и запертая, но простая межкомнатная дверь по сути из фанеры.