– Понятно. Пятерых хорошо экипированных наёмников вы убили один?

– Да, – подтвердил я. – Не стал будить невесту. Она бы разнесла полквартала с досады. Тяжёлый характер, – посетовал я.

– Она настолько сильна? – удивился агент.

– Я – Глава древнего Чистокровного Рода Гонтов, ведущего свою историю от Салазара Слизерина! Мне бы и в голову не пришло брать в жёны слабую ведьму! Как и Джеймсу Поттеру - наследнику древнего Чистокровного Рода Поттеров, ведущего свою историю от самого Кадма Певерелла! – “рассердился” я.

– Я понял-понял, – втянул голову в плечи агент.

– Это хорошо, что вы поняли, – все еще продолжал хмуриться я, но уже “постепенно остывал”.

– Следующий вопрос, извините: один из трупов… расчленен. Почему?

– Я пытался взять главаря живым, поэтому отрубил ему руки и подрезал ноги. Но, когда включился свет и он понял, кто именно перед ним, то обмочился и умер от страха, не успев ничего мне сказать. В такие моменты начинаешь жалеть, что Некромантия причислена к Темным искусствам и запрещена законом…

– Последний вопрос: почему руками? Почему не магией?

– Так быстрее. И меньше разрушений в магазине моего друга, – пожал плечами я, держа руки сложенными на груди. Я возвышался над хлюпиком-агентом на целую голову. И раза в полтора был шире в плечах. А взгляд мой выражал лишь недовольство прерванным отдыхом и скуку.

– Всего вам хорошего, мистер Гонт, – суетливо поклонился он мне. – Эксперты уже проверили палочки преступников и нашли следы многократного применения запрещенных и Непростительных заклинаний. Вы были полностью в своём праве.

– А тела?

– Что тела? – не понял агент.

– Кто будет убирать тела и выводить пятна? Я что ли этим должен заниматься?! – снова начал “вскипать” я.

– Нет-нет, что вы, мистер Гонт! Сейчас эксперты закончат и всё уберут… но, мистер Гонт…

– Что еще?

– Обливэйтор обязан стереть вашему другу память о произошедшем, – быстро проговорил он и снова втянул голову в плечи, ожидая “взрыва”.

– Статут есть Статут, – вздохнул я. – Тут ничего не попишешь. Но оставьте ему воспоминание о том, что нападение вообще было. Пусть он считает, что нападали магглы и их остановила полиция.

– Хорошо-хорошо, мистер Гонт, так мы всё и сделаем, – снова поклонился агент и поспешил слинять от меня куда-нибудь подальше. Видимо с Чистокровными Магами-убийцами ему приходится иметь дело не часто.

Эх, знал бы он, что я сквиб, вел бы себя совершенно не так. Но кто ж ему скажет-то? А проверить это можно только глубоким сканированием в специальном рунном кругу. В который я уже сам не полезу ни под каким предлогом.

***

Представители Департамента управились со всем за час. Еще полчаса Синки с Нейджи наводили окончательный порядок. После этого мы разошлись, наконец по своим кроватям. Точнее Дункан уже давно спал после обработки Обливейтором, а мы с Лили пошли спать только теперь.

– И кто это был? – тихо спросила меня Лили, устраиваясь поудобнее на моём плече.

– Наёмники, – вяло отозвался я.

– Это понятно, но кто их послал? – не сдалась девушка.

– Августа Лонгботтом, – вздохнул я.

– Дамблдор значит, – нахмурилась Лили, сделав правильный и логичный вывод. – Прощупывает. И опять чужими руками…

– Дамблдор, не Дамблдор, а старушку придется кончать, – грустно вздохнул я. – Она теперь не отстанет.

– Гадство, – выдохнула через сжатые зубы Лили. – Но, если попробовать ей объяснить…

– Что именно? Что я Волдеморт, который исправился? Или, что я вселенец, сожравший его душу? Она прямо так и будет слушать.

– Гадство… – насупилась Лили, понимая, что поверить в такое не захочет никто. А особенно мать, потерявшая сына.

– Ладно, засыпай, утро вечера мудренее…

***

Примечание к части

Нож Тома

https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/99101/pub_5a7d6fe68c8be39c77ac7d41_5a7d78a8610493845866e232/scale_720

Пфф https://youtu.be/dH26fsFe6JA **Харибда®**

***

Утро выдалось хмурым. И не из-за погоды. С ней как раз все было в полном порядке: тепло и солнечно. Хмурыми были мы с Лили. Хмурыми были наши лица. Хмурыми были наши мысли. Мы не сказали друг другу ни слова до самой пробежки, на которую отправились я и Маклауд. Девушка осталась заниматься с сыном.

Дункан тоже не сильно стремился к общению. Он был погружён в свои мысли. Что, впрочем, не мешало тренировочному процессу.

Когда пришло время сенсействовать мне, я вручил Маклауду один из амулетов ментальной связи. Второй надел на себя. Дальше усадил его в позу для медитации, сам в такую же сел напротив и активировал амулет.

Такой грандиозный разум что я, что мой оригинальный предшественник не встречали еще ни разу. Огромный океан воспоминаний, опыта, навыков, умений… Почти четыреста лет жизни, причем далеко не скучной жизни, не однообразной рутины, а полной событий, приключений, встреч. В этой пучине можно пропасть, затеряться, утонуть и не выплыть.

А еще все это было насквозь пропитано тоской и чувством одиночества. А ещё боль. Много боли. Очень много боли. Как физической, так и душевной. Боль с которой невозможно жить. Но он живет, потому что воин.

Я не такой. Хоть, тоже уже многих своих друзей похоронил. Друзей, женщин. Не так много, как Горец, но за свои две с половиной (в общем зачете) сотни лет успел понять и прочувствовать, что это такое. Но главное отличие не в этом. Я эгоист. И интроверт. Очень трудно подпускаю к себе людей. Да и тех, что подпускаю…

Что я делал двести лет? Тренировался. Учился. Занимался собой. По большому счету мне было на всех и на всё наплевать. Мир окружающий был всего навсего декорацией. Не больше. А люди, что мне встречались на пути: статисты. От того и расставался с ними легко.

Мак не такой. Он очень сильно привязывается к людям. Душой прирастает к ним. И каждый раз, теряя, с корнем, с кровью выдирает из неё куски. Я могу быть один. Он не может. Его мучительно тянет к людям… Он живет.

А я?

Есть и ещё одно большое различие между нами: я знаю, что там за порогом Смерти не конец пути. Я это знаю, я это видел. А он нет.

Но всё это лишь отвлеченные рассуждения, влез ему в голову я не за тем, чтобы считать, сколько женщин в своей жизни он похоронил, скольких друзей потерял, скольких из них зарубил собственным же мечом. Хоть и слегка обидно было узнать, о том, что Горец до сих пор не верит в “формулу суперсолдата” вколотую Тессе. Ну, да у него еще будет время и возможность убедиться.

Я влез в его голову, чтобы взломать ночной блок, наложенный на его память дежурным Обливейтором. Зачем? Не знаю. Но я привык быть честным с друзьями. А с Дунканом дружеские отношения я хочу сохранить. Он один из тех людей, которых я глубоко уважаю. Один из тех людей, что способен принять меня таким, какой я есть.

Обливэйтор, ставивший блок, оказался дилетантом, а сам блок – халтурой. Недаром все утро Маклауд был погружён в свои мысли: наложенные воспоминания конфликтовали с общей структурой его памяти.

Легкий щелчок пальцев, как триггер, выводящий его из состояния легкого транса, и Дункан распахивает глаза.

– Что это было, Том?! – полными смятения глазами уставился он на меня. – Почему… – затем замолчал, задумался, нахмурил брови, опустил взгляд и снова поднял его. – Зачем?

– Не знаю.

– Ты же нарушаешь сейчас ваш закон. Тебе это может грозить неприятностями.

– Ну и что? Я и так заочно приговорён к Поцелую Дементора. Статьёй больше, статьёй меньше – особой роли не играет.

– Но зачем? Для чего это тебе? Так раскрываться передо мной? Раскрывать существование целого мира, спрятанного у нас под носом?

– Ты ведь умеешь хранить секреты? – лукаво прищурился я.

– Есть такое дело, – ухмыльнулся Маклауд.

– Я в очень трудной ситуации, Дункан, – вздохнул я. – И мне совершенно не с кем посоветоваться… выслушаешь?

– Конечно, – серьёзно кивнул головой он. – На то и нужны друзья.