— Убьете меня? — она горько усмехнулась.

— Ну что ты такое говоришь, — он шагнул еще ближе. — Конечно, нет. Для твоего же блага, я предлагаю…

— Ты неисправим, — она махнула рукой, прервав его. — Привык добиваться чего хочешь, да?

— Допустим, кое-чего я уже добился, — он улыбнулся со своим привычным очарованием. — Мы окончательно перешли на «ты».

Ксения вдруг засмеялась, звонкий смех разрезал морозный воздух и отразился от ледяной глади реки. Этот звук был резким контрастом к тишине, и в Андре что-то задрожало, словно забытая струна коснулась его сердца. В следующий момент, не ожидая его реакции, Ксения помчалась по льду реки, оставляя следы своих ботинок на снежной пудре. Она казалась свободной и беззаботной, словно забыла обо всем на свете.

— Поймай меня, господин Мартен! — крикнула она через плечо. Ее фигура все удалялась, а слова парили в воздухе, предложение и вызов одновременно. Андре стоял, прикованный к земле, его непривычное скрытое желание влиться в эту игру упиралось в холодную стену его собственных амбиций и скептицизма.

Андре колебался. Всё в его приученном к расчету разуме кричало о том, что это глупость, бессмысленный и даже опасный трюк. Но взгляд Ксении, её веселый смех — это все вызывало в нем нечто, чего он долго не испытывал. Жизнь ютилась в этих звуках, настойчиво стуча в его замкнутую душу.

Андре, словно в детстве, на секунду увлекся этой игрой. И, прежде чем он успел понять, что происходит, он уже бежал за ней, почувствовав, как морозное покалывание заставляет его пульс учащаться, как большой, тяжелый, но удивительно крепкий лед Волги стучит под его ногами, словно барабан, зовущий к древнему обряду.

Лед под его ботинками поскрипывал, но устойчивость Ксении и её уверенность в безопасности льда придавала ему силы двигаться дальше.

Она продолжала свой бег, время от времени озираясь на Андре, ожидая, что он последует за ней. В каждом ее движении читалось желание пробудить его, вселить в его сердце частичку своей страсти, своего необузданного духа.

Он следовал за ней, не сбавляя темп, и несмотря на всю его привычную жесткость и холодность, в этот момент он был просто Андре, мужчиной, одурманенным резким морозным воздухом и девушкой, которая бежала перед ним.

Андре остановился, а когда он поднял глаза, встретившись взглядом с Ксенией, внезапно уловил красоту зимнего ландшафта: бесконечное полотно льда и снега, окутанное мягким сумраком закатного солнца, крупные звезды уже пробивались сквозь вечернее небо. В этот миг его захватила странная гармония, чего он никогда не испытывал в своей напряженной жизни делового человека.

Андре подошел к Ксении, теперь стоявшей неподвижно посреди реки, и уловил дуновение ветра, несущего нотки далеких лесов и замерзших полей. «Так вот как она видит мир…«— пронеслось у него в голове.

— Не празднуйте заранее победу, господин Мартен, — она развернулась, снова готовая бежать от него.

Не ожидая, когда он соберется с мыслями, Андре сделал широкий шаг к ней, сокращая дистанцию, затем его руки скользнули вокруг ее талии, и он схватил ее — одним движением, на грани реальности.

Ксения в его объятиях задохнулась от неожиданности. Андре решительно прижал ее к себе и захватил ее губы своим поцелуем. На середине гигантской заснеженной реки, в самом сердце морозной стихии, где и Волга, и ветер становились свидетелями, их губы соединились и ни ей, ни ему не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Андре почувствовал ее тепло сквозь холод, ее живость, столь отличную от его обычной бесплодной жестокости. Внутри него пробуждалась человечность, и какой-то тайный огонь зажигался среди векового льда.

Ксения, сначала замершая от неожиданности, стала отвечать на его страстный поцелуй, и Андре понял — это начало чего-то нового и опасного, но также чего-то истинно живого. Живого, как битва холода и тепла, дня и ночи, сердца бизнесмена и души активистки.

Когда они оторвались друг от друга, оба дышали тяжело, глядя друг другу в глаза, полные недоумения. И пока Волга несла свои воды куда-то в бесконечность, казалось, что вечная река временно остановилась в этом моменте — моменте когда беспринципный бизнесмен начал что-то чувствовать, и толстый лед начал трескаться под тяжестью этого признания.

Ледяные узоры тянулись под ногами Андре и Ксении, когда они неспешно направились назад к машине, стараясь поддерживать баланс на скользкой поверхности. По пути они разговаривали лишь о погоде и мелочах, избегая того, что только что произошло между ними.

Поцелуй посреди Волги словно открыл новую страницу между ними, запустив вихрь неуловимых чувств. Хотя небо и было темно-синим, снег под ногами казался свежим и чистым, а воздух — острым и пронзительным, Андре чувствовал, как каждый вдох наполняет его лёгкие холодной резкостью зимы, а сердце — неопределенной тревогой.

Достигнув автомобиля, Андре молча открыл дверь для Ксении. Она взглянула на него снова, и в тот момент, казалось, они были способны увидеть глубины душ друг друга.

Они стояли несколько мгновений, замерев на месте, словно опасаясь разрушить хрупкое равновесие, возникшее между ними.

«Ничего не изменилось, — напомнил он себе, — Это та же Ксения.»

Но в то же время он не мог отрицать, что ее неожиданная выходка только подстегнула его интерес. Она была не просто противником в этом хитросплетении игры; она стала чем-то большим. Высокие стандарты успеха, которые он установил для себя, теперь казались слишком схематичными и холодными. Ведь она боролась за то, во что искренне верила.

В молчании, время от времени обмениваясь взглядами, они ехали в машине к дому Ксении. Когда внедорожник остановился у подъезда, девушка нарушила молчание.

— Я буду продолжать бороться, — произнесла она с твердостью в голосе, в её зеленых глазах сверкнула непреклонность. — Это ничего не меняет между нами, Андре.

Андре ничего не ответил. Он открыл ей дверь автомобиля, и она вышла, не оглянувшись. Он вздохнул, следя за ней, пока она не скрылась в своем подъезде, и чувство разочарования мелькнуло в его груди. Вздох был глубоким и помимо его воли на мгновение обнажил истинные эмоции.

Заведя машину, Андре почувствовал, как привычная маска беспристрастности возвращается на его лицо. Разум напомнил о необходимости действовать, ведь в игре на высоких ставках не место колебаниям или чувствам, особенно когда на кону стоят амбиции и деньги.

Он извлек мобильный телефон и набрал номер Бориса Ивановича.

— Пришло время для жестких методов, — начал он тихим, но решительным голосом.

— Жесткие методы, Андре? Вы действительно хотите пойти на это? — уточнил помощник депутата, его голос заставлял предполагать ухмылку сквозь телефонную трубку.

Андре сделал паузу, прежде чем ответить. Он подумал о блеске в глазах Ксении, ее каштановых кудрях и о том, как сладко её губы отозвались на его поцелуй. Но в его жизни не было места для сентиментальности. Он был охотником, а она, хоть и не хотелось это признавать, оказалась его добычей.

— Да, Борис, и ускорим процесс. Наша цель — демонстрация силы. Она должна понять, что игра окончена.

Заведя мотор, он уехал, оставляя позади мерцающие светом окна Ксении. Ночь встретила его своим холодным, бесконечным покоем, который казался более зыбким и призрачным, чем когда-либо раньше.

Андре пробудился на рассвете, и первое, что пришло ему в голову, было воспоминание о вчерашнем вечере: огоньки закатного света на снежинках в её волосах и мягкость её губ под его поцелуем. Он почувствовал себя захваченным чем-то неуловимо прекрасным и одновременно опасным. Поцелуй стер границы, обнажил чувства.

Встал и подошёл к окну, сквозь морозное стекло наблюдая, как город на Волге пробуждается от ночного холода. Андре вышел на балкон, и с каждым выдыхаемым облачком пара он старался обрести ясность мысли. Бизнесмену надлежало сделать выбор: ведь он понимал, что стоит выбрать жесткий путь, назад дороги не будет.