Сходила в душ, накинула халат и пошла на кухню, что-нибудь приготовить. Толком даже не было время рассмотреть кухню. Она очень просторная. В светло-зелёных тонах. Оборудована по последнему слову техники и дизайна. Именно такая, какую представляла себе в мечтах, сидя в тёмной кладовке и зачитывая до дыр кулинарную книгу. В холодильнике нашлись яйца, масло и молоко, всё необходимое для приготовления омлета. Пока омлет запекался, быстро переоделась.

Когда всё было готово, оставалось только накрыть на стол, раздался звонок в домофон.

— Кто? — с удивлением, подняла трубку. Кто мог пожаловать, так рано?

— Насть, это Артур. Открой, пожалуйста, есть разговор, — Соколов? Ему то, что понадобилось? За прошедшую неделю, мы начали немного общаться, в основном о состоянии Вовы или о предстоящем суде над Хасановым. Он для меня по-прежнему был не приятен, как человек. Хоть и общался нормально, ни чего грубого и плохого в мой адрес не говорил, но от общения с ним, у меня всегда холодела спина. С Ратмиром Усмановым, было намного приятнее общаться, особенно наблюдать, как он окучивает очередную медсестричку. Тот ещё Казанова оказался, за неделю всех медсестёр перепортил.

Молча нажимаю кнопку домофона, впуская его в подъезд. Повернула засов на двери. Сама пошла на кухню, готовить кофе. Хотелось быстрее вернуться в больницу, узнать, как прошла ночь, что нового у Вовы. Мы обменялись телефонами с Людмилой, она обещала позвонить, если что-то важное произойдёт. Надо сменить её, чтоб отдохнула, она вчера с самолёта сразу в больницу приехала.

— Доброе утро, — Артур появился на пороге, в руках держал пакетом с логотипом пекарни, на углу дома. — Я к завтраку круассаны купил, — потряс пакетом. — Угостить кофе?

— Конечно, проходи. Я завтракать собиралась, будешь омлет? — решаю проявить гостеприимство.

— Не откажусь. Только руки помою, — он удаляется в ванную, быстро сервирую стол, выкладываю в плетёную корзинку выпечку и наливаю кофе.

— Очень вкусно пахнет и выглядит аппетитно.

— Спасибо, — усаживаемся за стол, молча принимаемся за еду. — О чём ты хотел поговорить? — всё же решила спросить, за чем-то он же приехал.

— Хотел извиниться, за тот случай в больнице при допросе. Я прямой человек по жизни и сейчас не хочу врать, тогда я тебе не поверил. Мне казалась твоя история выдуманной. Чистейшей воды враньё. Моё мнение изменилось, когда увидел, как ты переживаешь за Лыкова. Ночи проводишь у его постели, не отходя. У вас, что и правда всё так серьезно?

— Любовь, для тебя серьёзное чувство? — не собиралась скрывать свои чувства к Володе.

— Более, чем... Хотел бы я, чтоб за мной, так же девушка убивалась.

— Глупости говоришь, захотел себе дыру в груди.

— Да, это я так, образно. Вчера ещё раз пересматривал видео с выстрелом. Володя и правда счастливчик. Можно сказать, в рубашке родился. Если б полкан взял чуть левее, пуля бы попала прямо в сердце, — его слова словно вернули меня туда. В ушах звенит выстрел. Словно на себе чувствую, тот ужас и боль, что меня обули. Слёзы душат. Тело немеет. Страх, что момент, когда он поцеловал меня в машине был последний, когда его видела, когда слышала его осознанный голос, смотрела в глаза. Руки просто опускаются. Неделя прошла, а он в том же состоянии, он словно застыл и не может выкарабкаться, как бы я этого не хотела.

— Насть, — теплые руки накрывают плечи. Когда только успел подойти. — Ну, что ты разревелась? Он же не умер.

— Но и не жив. Он обещал всегда быть со мной. Обещал защитить меня.

— Насть, если что я тоже... — прижимается ко мне крепче, вдавливает в свое твёрдое тело. — Насть, я...

— Перестань, — хочу вырваться, но он лицо в мою шею прячет. Целует, почти кусает. Блузку шифоновую порвать пытается. — Артур, убери руки, — кричу, мне становится противно от его прикосновений. Артур, привлекательный мужчина, наверняка многим девушкам нравится, а у меня внутри ничего не щёлкает. Низ живота не наливается тяжестью, как бывает находясь рядом с Вовой. Либидо спит и даже носа не кажет. — Артур! Не смей! Не смей! — он тянется к губам, а я отворачиваюсь. Тянет на диван, я сопротивляюсь. Не хочу! Не хочу! Противно! — Отстань, пожалуйста! — толкаю, как можно сильнее в грудь, бью по лицу. От удара он словно приходит в себя. Оставляет меня. Садится рядом и лицо в ладонях прячет.

— Если Лыкова не станет?

— Не говори так! Не смей! — надо его выгнать и пресечь любое общение.

— Если его не станет, одна ты всё равно не будешь.

— Мне никто не нужен, кроме него, — остервенело поправляю одежду. Ещё бы немного и порвал. — Почему нельзя быть просто другом, знакомым?

— Сложный вопрос, — поворачивает лицо и осматривает моё тело. Потом смотрит в глаза. — Потому что ты мне нравишься, я хочу тебя...

Подскакиваю, он следом. Обнимаю себя и тут же вздрагиваю, от громкого звонка телефона. Звонит Людмила.

— Алло?

— Настя, доброе утро. Володя в себя пришёл. Приезжай, он хочет тебя видеть.

Что? Я даже дышать перестаю. Он очнулся. А я тут? Что? Слушаю дифирамбы Соколова! Господи, какая же дура!

— Поехали, я отвезу, — Артур одевает куртку, обувается. — Жду в машине, — разворачивается и уходит.

Накидываю ветровку, ноги в кроссовки вталкиваю, хватаю сумку и выбегаю наружу. Мы за считанные двадцать минут доехали до госпиталя. Я ничего не слышала, не слушала. Только хотела поскорее увидеть его. Посмотреть ему в глаза.

— Настя! Да Настя! — Артур тормозит меня на лестнице, хочет что-то сказать. — Куда ты так несешься, под ноги смотри.

— Отстань! Меня не было с ним рядом из-за тебя! Ты меня отвлёк, — отталкиваю и двери толкаю. Бегу в палату. Забегаю, расцветаю в улыбке, когда замечаю, что Вова действительно пришёл в себя. Его глаза открыты, кожа не такая бледная. Он выкарабкался, он со мной.

— Что-то вы долго, голубки, — слышу женский голос и поворачиваю голову. Молодая девушка в форме, стоит рядом с Людмилой и насмешливо на меня смотрит. Моргаю, не понимая, кто она такая, и что она здесь вообще делает.

Всё это время, находясь в больнице, как будто тоже была в коматозе. Спала вместе с Вовой. Ничего не могло заставить меня проснуться. А тут... Под острым презрительным взглядом этой девушки. Просыпаюсь. Выныриваю из забытья, на меня резко накатывает чувство ревности. Почему, она первая пришла его навестить? Кто ей сообщил? Кто впустил в палату, куда должны запускать только родственников? И вообще, кто она такая?

— Кристина, спасибо, что навестила, — говорит Вова. Хриплый голос после долгого сна плохо узнаваем, но узнаваем. Слышать его, для меня, как музыка для меломана.

— Поправляйся, — девица явно не ожидавшая, такого расклада, делает недовольную моську, потом всё же покидает палату. Артур с Людмилой, выходит следом.

Перевожу взгляд полный любви на любимого, в глазах наворачиваются слёзы. Ни как не могу их контролировать. Я обязательно спрошу у него, кто она, но потом, а сейчас...

— Привет, засоня, — улыбаюсь, подхожу в плотную. В грудь лицом вжимаюсь. Запахом надышаться не могу. Но чувствую, как сильно бьётся сердце.

— Привет, малышка. Насть, почему ты приехала с Соколовым? — берёт за руки, глубоко заглядывая в глазах, словно уличить в чем-то пытается.

— Пришёл извиниться, как раз Люда позвонила. Он предложил подвезти. А кто эта девушка?

— Кристина, наш следователь. Почему, она назвала вас голубками? У тебя с ним что-то было...

— Нет, ты что. Я бы не смогла ни с кем с другим, — раздражение поднимается глухой стеной. Это после того, как я здесь дневала и ночевала. Как он может обо мне думать какую-то гадость.

— Насть, прости, я на минуту представил, что ты с ним... Просто он странно на тебя смотрел. Он к тебе приставал?

— Пытался.

— Сука. Убью, когда выйду отсюда.

— Вов, пожалуйста, давай не будем о других. Он просто завидует тебе. Я так рада, что всё обошлось. Я очень за тебя переживала. Чуть с ума не сошла. Как будто часть меня умирала мучительно, и мне потом с этой мертвой частью как-то надо было жить... — присаживаюсь рядом, взбиваю подушку. Замолкаю, потом прорывает опять на слёзы.