Больше мне не чем оперировать, чтоб его прижать. На его семью ничего не нашёл. Год назад развёлся с женой, оставив всё имущество, переехал жить в комнату общежития, которая досталось от родителей. Сын — студент второго курса, юридического факультета, дочь — заканчивает школу. Семье исправно помогает деньгами. Работает на Хасанова, тоже около года. До этого, вышел на пенсию и подрабатывал охранником в школе, где училась дочь. Всё чисто, нигде не подкопаешься.

— Значит я в тебе ошибся.

— Значит ошибся, Володь. Всегда очень неприятно разочаровываться в людях, — ещё некоторое время сидел и смотрел на него. Жизнь человека удивительна и непредсказуема. Всего за пару минут можно разочаровываться в человеке. Навсегда. — Можно уводить, — сказал сержанту, когда тот заглянул в комнату, после нажатия на сигнальную кнопку.

Корягина увели, я так и остался сидеть, ероша волосы, не понимая, что делать дальше. Меня пиздец крыло. Прошло несколько часов, а мне кажется, что я не живу, а существую. Фантазия работает на износ, страх скручивает кишки. Готов пойти на всё, только бы Настя осталась жива.

Дверь скрипнула, зашёл Палыч.

— Ну, что наговорился?

— Да, идея была провальной. Он матёрый волк, просто так его не возьмёшь. Всё обвинение построено на домыслах. Никаких доказательств нет. Сторона защиты разобьёт в пух и прах этот жалкий лепет.

— Всё, выговорился? — посмотрел на меня с укором. — А теперь давай рассказывай истинную причину беседы с Корягиным.

— Настю похитили, — молчать больше смысла не было. Время работает против нас. Палыч опытный, он обязательно, что нибудь придумает, не разглашая информацию, чтоб до похитителей не дошло, о не выполнении их требований. Один я не справляюсь.

— Долго собирался молчать?

— Они...

— Я не об этом... — перебил, — о том, что с девушкой связывают не только рабочие моменты.

— У нас всё только закрутилось, — опустил глаза. — Она у меня остановилась после больницы, ей идти не куда, из интерната выпустили.

— Ясно. Давай, рассказывай всё подробно.

Выложил всё, как на духу. Мы час сидели прорабатывали возможные варианты. Также рассказал больше о Корягине, выдвинул предположения об его Ахиллесовой пяте.

— Надо смотаться к его жене, с детьми поговорить. Если дочь на лечении, хотя бы с сыном. И подробнее узнать, что с девочкой произошло. Поедем вместе, — добавил Палыч, вставая из-за стола.

Разговор с бывшей женой особо не помог. Она о нём и слышать не хочет. Когда узнала, что задержан, на эмоциях выпалила: "Допрыгался". Разъяснять причину сказанного отказалась, свела всё на эмоциональное состояние. Про детей тоже не особо распылялась. Сын с ней давно не живёт, институт бросил, звонит редко, пошёл по наклонной.

— Сын своего отца!... — и опять на эмоциях.

Дочь, действительно в рехабе. Пыталась покончить с собой, наглотавшись таблеток.

— Мы запретили ей встречаться с парнем... Взрослым парнем! — обратила внимание. — Ей шестнадцать, познакомилась с ним в социальных сетях. Начала уроки прогуливать, на свидание бегать. Стали замечать от неё запах сигарет, алкоголя. Игорь, тогда ещё жил с нами, наказал и посадил под домашний арест, лишив телефона и планшета. Через день она выкрала из тумбочки у меня снотворное и выпила весь бутылёк таблеток. Повезло, что я вернулась раньше с работы. Так бы не откачали, — рассказала не сдерживая слёз. — Её на учёт поставили, хотели в психушку положить. Игорю удалось уладить, с условием, что она пройдёт лечение в частном реабилитационном центре.

— Когда всё это произошло?

— Год назад.

На следующий день в восемь утра уже был в участке. Ночь была мучительно долгой и бессонной. Не мог глаз сомкнуть. В голове крутились разные мысли, одна страшней другой. Лёг в Настиной комнате. Лежал уткнувшись в подушку, окунувшись в её запах. Только вчера мы здесь сгорали от страсти, а сегодня я один, сгораю он неизвестности. Разжимаю и сжимаю руку в кулак, ещё чувствуя фантомные касание к нежной коже Насти. Чувствуя её аромат, который ни чем не сравнить.

Прийдя в участок, сразу направился криминалистам.

— Доброе утро. Есть результаты?

— Кому доброе, а кому тяжёлое утро и бессонная ночь, — зевая, приветствует меня Леонид Костов, ас в своём деле. — Могу обрадовать, по последнему эпизоду есть совпадения, — смотрит что-то в компьютер, после этого озвучивает, — образцы почвы с места обнаружения девушки идентичны остаткам земли на подошве обуви Корягина, — когда нашёл Настю, хорошо там осмотрелся, прихватил образец земли с обочины, сфотографировал следы протекторов от машины. Местность там глухая, поэтому следов от колёс не много. — Видно, наш подозреваемый давно обувь не мыл, — отмечает Костов.

— Нам, это сыграло только на руку, — вчера перед тем, как ехать к жене Корягина, мы выбили ордер на обыск его комнаты. Взяли соседей в понятых и всё там тщательной осмотрели. Настя в показаниях описала, во что он был одет в тот день, мы нашли одежду и обувь наиболее похожую под описание и привезли на экспертизу.

— Также, — добавил Леонид, — я скрупулезно покопался в машине подозреваемого, в замочной скважине багажника, найдена засохшая кровь. Образец совпал с кровью Стрельниковой, — а это уже заслуга работников автомойки, которые выполняют свою работу спустя рукава. — След от протектора в лесу, полностью совпадает с рисунком на покрышке, той же служебной машины, — выдохнул. — По первым трём случаям, пересечений нет. На этом пока всё.

— Спасибо за работу, Лёнь. Думаю, теперь Корягину не отвертеться.

Возвращаюсь в кабинет, все уже на своих рабочих местах.

— Здорово, — приветствую всех. — У экспертов хорошие новости, — подхожу к Палычу.

— Да, отчёт уже видел. Через полчаса Хасанов приедет, я побеседую с ним. Ты с Усмановым опросите секретаря Сибирцевой и врача, которая осматривала Стрельникову в клубе. Соколов, в рехаб, может удастся поговорить с дочерью Корягина.

***

— Вагана Ашотовича видела несколько раз в детдоме. Он меценат, благотворитель, — щебетала секретарь Галина, изобразив руками благодарственный жест, — очень много сделал для интерната. В четверг его не было, — качала головой, — я бы запомнила. Клара Генриховна всегда заранее готовилась к его приезду, просила купить хороший кофе, вкусных конфет. Нет, не было.

***

— Я, терапевт, работаю в частной клинике, иногда подрабатываю в клубе у Вагана Ашотовича. Если что-то случается, меня вызывают.

— На вашей практике с какими случаями приходилось сталкиваться? — спрашивает Усманов.

— Много всего, — не на долго задумалась, — вот например, повар недавно руку сильно обожег, танцовщица ногу подвернула во время репетиции, посетителю плохо стало, приступ эпилепсии.

— Вы осматривали когда-нибудь эту девушку? — положил перед ней фотографию Насти. Лавренко пристально всмотрелась в фото.

— Нет, эту девушку вижу в первый раз.

— Вы уверены? — меня начинала накалять эта ситуация, ясно же, что их перед визитом в отделение запугали. — Помните, что за дачу ложных свидетельских показаний, предполагается уголовная ответственность.

— Да, да, помню, — глаза её бегали, — но я говорю правду.

— Хорошо, ознакомьтесь, — протянул бланк с записанными показаниями, — если всё верно, подпишите, — она быстро пробежалась взглядом по записям, чиркнула подпись.

— Могу быть свободна?

— Пока, да. Вот пропуск.

***

После допроса все собрались в кабинете. Палыч тоже уже закончил. Как и предполагал Хасанов знакомство с четырьмя девушками не подтверждает. На все эпизоды имеется алиби. Которое нам предстоит, ещё проверить, но почему-то уверен, что там всё уже заранее подготовлено. На Хасана могла указать только Настя, которую похитили, чтоб этого не случилось.

Похитители, так и не звонили. В очередной раз убеждаюсь, что похищение связано с Хасаном, а не с целью получения выкупа.

— Танцуйте, — в кабинет влетает Соколов, очень довольный, сияющий, как начищенный самовар, — у меня хорошая новость.