Она с надеждой подумала, что отец мог бы приехать и проведать ее здесь. В конце концов, Ичиго был прекрасным военачальником, но он также любил свою дочь.

— Как будет угодно, госпожа.

— Икебанами и цветами я займусь сама, — продолжила Сора. — А слуги пусть для начала все хорошенько вымоют.

Дойдя до своих покоев, она раздвинула сёдзи и прошла комнату насквозь, не задерживаясь. Сладкий аромат цветущих растений проник в ноздри — сад, хоть и был скромным, мог похвастаться обилием зелени. Задержавшись возле камелии, Сора задумчиво потрогала стебель, с которого кто-то безжалостно оторвал бутон.

— А мужское крыло? — напомнила о себе Аюми.

— Райден запретил его трогать. Как думаешь, почему? — она повернулась к служанке.

— Возможно, он хочет контролировать изменения лично? — вынесла предположение Аюми. — Эта часть дома принадлежит ему и будущим наследникам клана Хаттори.

При упоминании детей Сора помрачнела. О каких наследниках может идти речь, если муж отказался от нее? И ничего не сказал, не объяснил.

Молчание — цветок, но цветы Райдена оказались с шипами.

— Ступай, помоги Кейко с обедом, — приказала Сора.

Аюми обиженно ускользнула из сада, оставив госпожу наедине со своими мыслями, сражение с которыми всегда заканчивалось не в ее пользу. Тяжело вздохнув, Сора потрогала бутоны камелии — один из них, самый маленький, держался в стороне и был таким хрупким, что вот-вот грозил упасть. Детская привычка давать имена всему, что видно глазу, взяла верх.

— Я бы назвала тебя Самиши, — ее палец ласково дотронулся до бледно-розовых сжатых лепестков. — Одинокий.

Это имя подходило и ей. Одна в чужом доме, не считая Аюми, в далеком краю... Сора опустила руку, поправила кимоно и наткнулась на что-то жесткое в складке пояса. Пальцы нащупали прохладу металла — кольцо, что она нашла в мужском крыле, до сих пор лежало у нее.

На секунду стало стыдно — ведь она без спроса позаимствовала чужое. Но, с другой стороны, все в этом доме теперь считалось принадлежащим ей, а перстень, судя по тому, где он лежал, не был дорог Райдену.

Она поднесла его к глазам, чтобы рассмотреть получше — темно-фиолетовый камень, казавшийся черным, в обрамлении серебра. Невозможно определить, кому принадлежало украшение, если только...

Сора примерила кольцо на указательный палец и сразу же поняла, что украшение носил мужчина — перстень свободно болтался на фаланге. Он был искусно выполнен, а камень, скорее всего, являлся аметистом — и его цвет указывал на клановую принадлежность.

Возможно, это было затерявшееся украшение Райдена. Или же кого-то из его родных — отца или деда, того самого, что принес императору победу. Сора слышала, что после сражения на горе Року он стал затворником, укрывшись в стенах поместья. Ни о нем самом, ни о его семье ничего не было слышно, пока до императора не дошла весть об уже повзрослевшем сыне прославленного воина — отце Райдена.

А может... Мысль, закравшаяся в ее разум, была безумной. Что, если этот перстень — один из тех, что украшали пальцы младшего брата главы? Сора рассеянно покрутила ободок, заметив, что он стал еще холоднее на ощупь.

Мацуши сказал, что Мирай нашли на опушке. Что, если она все же отыскала могилу и смогла раздобыть кольцо? Возвращалась с ним домой, опьяненная скорым исполнением мечты и нашла свое пристанище меж темных деревьев...

Следующая догадка пронзила тело Соры смертоносной стрелой. Ведь если кольцо оказалось в поместье, это означало...

Она гневно сжала пальцы в кулак. Нет, это ничего не означало, кроме ее богатой фантазии. Кольцо не имеет никакого отношения к Рио, младшему брату главы. Удачное совпадение, не более.

Сора собиралась снять перстень, но замерла, услышав звук шагов позади. Спрятав руку за спиной, она повернулась.

Никого.

Только ветви ближайшего куста качались, словно их кто-то задел.

Взгляд Соры лихорадочно метался от одного дерева к другому, возвращался к раздвинутым сёдзи и обратно — но в саду царила тишина. Ни следов, ни звуков.

Она неуверенно позвала:

— Аюми?

Никто не откликнулся.

Чувствуя, как спина становится влажной от холодного пота, Сора сделала первый шаг в безопасность, к собственным покоям.

Второй ей сделать не удалось.

Что-то ледяное, пробирающее до костей, схватило ее за лодыжку, с силой дернуло. Рот Соры распахнулся в громком вопле ужаса. Не сумев сохранить равновесие, она упала, пачкая кимоно и больно ударяясь о твердую землю.

Чужая хватка стала крепче, а ощущение холода усилилось. Он добрался до колена — могильный, наводящий ужас и мысли о смерти. Изо всех сил Сора поползла вперед — от страха она резво перебирала локтями, извивалась, точно гусеница под острием лопаты и кричала, не переставая.

Что-то навалилось на нее сзади — казалось, тяжесть огромной каменной плиты упала сверху. Сора обмякла, будучи неспособной даже пошевелиться. Из легких толчками вышел весь воздух, а вдохнуть новую порцию не получалось. Перед глазами потемнело, руки, загребающие землю, сами собой разжались.

Кольцо соскользнуло с пальца и упало в траву, сверкнув фиолетовой искрой.

И все исчезло — неподъемная тяжесть, леденящий холод, ужас отступили, словно волна схлынула с берега прочь. Сора закашлялась, вдыхая воздух, кое-как приподнялась на локтях. Судорожно осмотрелась — сад был пуст.

— Госпожа!

К ней бежала Аюми, подобрав полы кимоно.

— Госпожа, — служанка упала на колени возле Соры, со страхом глядя на нее. — Что с вами? Что случилось? Вставайте же, ну, вставайте!

С помощью Аюми Соре удалось встать, но ноги не держали ее. Доведя госпожу до дзабутона, служанка бросилась за помощью, но была остановлена хриплым:

— Подожди. Там, в саду, в траве осталось кольцо. Найди и принеси его мне.

Аюми испуганно уставилась на нее. Нетрудно было догадаться, какие мысли посетили голову служанки — она опасалась, что рассудок Соры помутился.

Но Аюми ошибалась. Никогда еще Сора не мыслила так трезво и ясно. Она точно понимала: то, что случилось с ней, как-то связано с кольцом, а оно — с поместьем и лесом. Все здесь было связано, как единая паучья сеть, раскинутая для беспечных красивых бабочек.

Мирай была бабочкой.

А Сора была ящерицей. И она готовилась к охоте.

— Вам нужно переодеться, госпожа, — тихо заметила Аюми.

После того, как она исполнила приказ, принеся кольцо Соре, та неподвижно замерла, бездумно глядя в одну точку на стене. Аюми робко оглянулась — в месте, куда смотрела Сора, царила пустота.

Кольцо она перекатывала в ладони, ощупывала, точно силилась понять, что это такое. Подобные движения Аюми видела у слепых — но госпожа-то была зрячей...

— Госпожа, — чуть громче повторила служанка. — Ваше кимоно...

На синей ткани пятна грязи не выделялись так отчетливо, как на белой коже, но все же были заметны. Одно из них особенно поразило Аюми — отпечаток пятерни. Словно некто пытался ухватить убегающую добычу, стиснуть пальцами...

Сора вздрогнула, медленно перевела взгляд на служанку, будто очнувшись от долгого сна.

— Да, ты права. Мне нужно переодеться, но сначала — смыть всю грязь.

— Я поставлю греть воду.

Сора отрицательно мотнула головой.

— Я вымоюсь холодной.

Учитывая, что слуг в доме всего трое, нагрев воды занял бы несколько часов, которых у Соры не было. Внешне она выглядела спокойной, но сердце до сих пор гулко колотилось в клетке из ребер.

Если бы кольцо не слетело с пальца, она бы уже не дышала, — это Сора понимала отчетливо.

Напуганная Аюми даже не стала спорить и сетовать на то, что хозяйка может заболеть. Помогая ей раздеться, служанка заметила темные пятна на стройной щиколотке — присев на корточки, она с ужасом разглядела синяки. Округлые, цепочкой неровно расположенных отметин...

— Что же такое происходит, — Аюми попыталась встать, но ноги неожиданно подвели. Служанка плюхнулась на пол, неловко взмахнув руками. В ее глазах застыли слезы страха. — Госпожа?