— Ну же, птичка, мы не дикие звери, — сказал он и двинулся вперед, уверенный, что пойду следом.

— Я не шлюха, — огрызнулась я и оглянулась ко входу: вот он — рукой подать. Но тут же наткнулась взглядом на мутные глаза Чарли, сосредоточенные на мне. Он усмехнулся жестко, холеное лицо исказилось. Он понял. И не намеревался меня отпускать. Точно не после перенесенной обиды. Я сглотнула и проследовала к дивану.

Подумать только, а ведь когда-то я любила этого человека. И внешность его виделась идеальной, только вот вся эта идеальность оказалась ложной, навеянной сознанием, завернутым в розовую обертку глупых чувств. Стоило её раскрыть, как облетела цветастая фольга, обнажая гнилое нутро. И оно дурно пахло.

— Ты сегодня так никого и не оприходуешь, — засмеялся Никола.

Чарли покривился и фыркнул:

— До жалования всего ничего, вскоре закатим пир.

— Долго он там, — произнес мужчина задумчиво, наклонив бокал со спиртным, где в янтарной жидкости плавал колотый лед. Я в очередной раз поразилась прибыльности бизнеса веи Шу. Лед — не то, что мог себе позволить каждый. Наша с матушкой лавка приносила немало, но приобрести холодар[14] — такая покупка точно стоила бы нам трехмесячного заработка.

— Брось, будто не знаешь. До утра там пробудет. Мне даже жалко рыжулю, — протянул Чарли, забрасывая в рот дольку мандарина.

Сбоку от меня дернулась рука Диаса. Повернув голову, я осознала, что он замаскировал смех под кашель. Его явно забавлял их диалог.

Я решительно не понимала, что связывало такого знатного человека с убогой компанией. Да, у Чарли имелся титул, но аристократы имели свою иерархию. Мой бывший не дотягивал и до середнячка. Никола же и вовсе потерял все состояние.

— Как твое имя? — протянул Ширр, пригладив свободной от напитка рукой торчащие каштановые пряди.

Я упорно молчала, не желая заводить навязанный диалог. Но парень не планировал сдаваться.

— Я же могу выведать это у Чарли. Не думаю, что ты этого хочешь. — Его голос звучал тягуче и приятно, но отчего-то ощущение, что ты находишься в шаге от змеиных клыков не оставляло, наоборот, становилось все отчетливее. Похожее на то, что я испытывала, когда Джо проявлял свою сущность. Но Диас был… человеком, однако его присутствие давило, заставляя нервы плавиться нагретой и пока еще не сожжённой карамелью.

— Кажется, вас мало беспокоят мои желания, — огрызнулась я, не сумев скрыть осуждение в тоне. — У вас увлечение такое: ловить на улицах девушек и тащить их в бордель?

Он улыбнулся широко, пожал плечами и, подняв бокал, отсалютовал.

— Что же, простите мне эту вольность. Ваше общество мне жизненно необходимо, иначе я умру со скуки среди этих снобов. — Его речь была вежливой, а игривая манера заставляла расслабиться. Но мне не хотелось расслабляться! Точно не сидя в «Птицах» в нежеланной компании!

— Я — лекарь, не работница этого заведения, — натянуто прошипела я, все еще надеясь надавить здравым смыслом. Как будто бы это могло сработать. — И мне нужно домой, время позднее. Скоро меня начнут искать, если не вернусь.

— Она врет, — вставил несколько монет Чарли. Он смотрел на меня с неприязнью, где от недавнего интереса не осталось и следа. — Кто будет тебя искать? Мать, которая уехала из столицы? Или подручный? Боюсь, его куда больше влечет то, что могут дать действительно стоящие красавицы Гении. Твой зад слишком тощий, чтобы привлечь чье-то внимание.

Меня это взбесило. Мало того, что сам заварил кашу, так теперь еще и оскорблениями бросается. Причем совершенно глупыми, ведь в опровержение, именно его с десять минут назад и интересовал мой «тощий зад». Более того, то, что он знает нынешнюю ситуацию, означает, что наблюдал за моей жизнью так или иначе.

— Закрой рот, Чарли! — Я сощурилась и смерила его взглядом, чего обычно хватало, чтобы усмирить хулиганистых мальчишек на рынке. Однако Чарли не был бесхозным юнцом и на нем это не сработало.

— Иначе что? Что ты мне сможешь сделать? Предложишь свои услуги?

Я поперхнулась воздухом от возмущения. И он смеет мне это говорить? Тот, кто ни во что не ставит чужие чувства не имеет права бросаться такими заявлениями. Это подло. Хотя… я ведь имею дело с Чарли.

Диас не вмешивался и лишь смотрел, откинувшись на спинку дивана. Он наблюдал за зародившейся перепалкой сквозь опущенные ресницы. Мне захотелось рассмеяться: вот, где находится его интерес. Достаточно, чтобы занимать мое время, но слишком незначительно, чтобы действительно вступиться, защищая девичью честь.

Я повернула корпус к Чарли и откинула волосы за спину, те колыхнулись и легли на лопатки.

— Боюсь, сейчас ты не в силах оплатить даже услуги шлюхи, что говорить о моих.

Намеренно используя их недавний диалог, я рассчитывала уязвить его самолюбие. Для аристократа важны две вещи: происхождение и размер кошелька. Деньги решают все, в том числе и любовные вопросы. К счастью, подступившую ярость удалось сдержать. Голос не дрогнул, прозвучав так легко и безразлично, точно то, что я говорила невозможно оспорить. Так порой делал Джо: резал осколком прямо по горлу оппонента.

Мужчина рядом хохотнул, заметив, как лицо Чарли покрылось багровыми пятнами. Он намеревался что-то ответить, но Диас вмешался, видимо, достаточно позабавившись во время нашей короткой склоки.

— Чарли, ты же позвал меня для чего-то важного. — Его взгляд изменился, став на удивление серьезным. — Надеюсь, ты не станешь попусту тратить мое время.

Кажется, Чарли покраснел пуще прежнего, даже уши и те окрасились алым. Он нервничал. А я начала догадываться, в чем тут дело. Мой бывший планировал попросить у Ширра об услуге, но, судя по глазам, совершенно не хотел этого делать в моем присутствии. Отчего-то понимание того, что у него нет выхода и сказать все же придется, грело душу.

— Советую перестать притворяться немым, — хмыкнул Диас.

Он достал из кармана портсигар и, подцепив пальцами металлическую крышку, вынул длинную плотную сигару коричневого цвета. Перстень на его пальце моргнул красным. В нос мне ударил запах табака, смешанного с фруктовыми нотами и, кажется, коньяком. Я поморщилась и чихнула. Ширр, взглянув на меня, коротко улыбнулся.

Кроме нагревательного элемента я заметила на кольце знаки — древние письмена, которые больше не использовали на материке. Нахмурилась, но промолчала, решив, что спрашивать будет неуместно. В конце концов, его семья может хранить в доме одну из сохранившихся с тех времен летописей, а кольцо — семейная реликвия. Что правда странно, обычно реликвии не использовали для возгорания табака.

— То, о чем мы говорили в прошлый раз… Это еще возможно? — выдавил Чарли.

Диас выдохнул вверх полупрозрачные клубы и прикрыл веки. Он выглядел так, будто сейчас своим решением может казнить или помиловать, а взвинченность и волнение бывшего это подтверждали.

— Конечно. Ты знаешь цену.

— Я оставлю чек, — кивнул Чарли, но мужчина мотнул головой и стряхнул пепел прямо на пол.

— Нет, мне не нужны чеки с твоим именем. Мне нужны золотые. Завтра на рассвете, — я заметила, как затряслись пальцы просящего, как его челюсти сжались, а кадык дернулся, когда он шумно сглотнул.

— Но… как мне достать столько за одну ночь? — В голосе засквозили жалостливые просящие ноты.

— Обворуй отца, ему все равно осталось жить не дольше недели, продай сестру в чужой дом. Мне насрать на твои проблемы, Чарли. Я не твой благодетель, я лишь продаю услуги. А ты покупаешь. Ясно?

Я поежилась от безразличия и холода. Ими сквозил весь Ширр, будто пропитался насквозь: поза, тембр, выражение лица, даже глаза — в них не было ничего человеческого, только необъятная пустота. И мне стало жутко от того, насколько близко он ко мне находится: его колени касались моих, а локоть то и дело задевал ребра.

Мне не сообщали о болезни вея Ворлоу, но, раз так, значит, дело касается наследства. У Чарли три брата и сестра, он самый младший в семье, верно, как только умрет старик, он не получит ровным счетом ничего. В лучшем случае — останется жить в родовом поместье, в худшем — от него избавятся. Пусть последний в очереди, однако он все равно кровный сын и носит фамилию Ворлоу.