Совершенно забыв, что он так умеет, Фрид создал небольшое пламя, освещающий несколько метров впереди.

После ещё нескольких шагов откуда ни возьмись раздался женский крик, заставивший юношу подскочить от страха и чуть ли не запрыгнуть на наставницу верхом. Богиня тяжело вздохнула и повела ученика за ручку прямо к тому месту, откуда недавно кричала девушка. Одёрнув штору, служившую неким замещением входной двери, Килия вошла в небольшую комнату, если это место так можно было назвать, где сидела... девчонка в кигуруми жирафа, что со всей серьёзностью играла в игру по тыканью в кружочки.

Помимо её яркого образа внимание привлекали и три широких экрана, один из которых был повёрнут вертикально, компьютер с ргб подсветкой, графический планшет, микрофон, и многое-многое другое, что буквально кричало само за себя: «Я геймарша-стримерша».

Гости стояли в ожидании на протяжении нескольких минут, пока девочка смачно не бросила перо и, вскочив со стула, вновь не закричала:

— Йес-с, зэтс эфси!

Килия искусственно покашляла, и девочка, сняв наушники, подошла к ним.

Несмотря на вызывающий подростковый вид, девочка оказалась девушкой, что могла быть даже старше Фрида — его взгляд естественно упал чуть ниже, — нет, точно была старше Фрида. Её белоснежную кожу украшали небрежно падающие золотистые волосы, а на лице виднелся лёгкий макияж, подчёркивающий природную красоту.

— Знакомься, это Инерай — богиня воды, — устало сказала Килия.

— Богиня мороза, если быть точнее, но да, — поправила её она.

— У богов есть какие-то подкатегории? — тут же поинтересовался у своей наставницы Фрид.

— Нет, — влезла Инерай. — Вода же может быть как в газообразном, жидком, так и в твёрдом состоянии. Просто так вышло, что у меня уклон именно в третью категорию, поэтому утверждение об излишних подкатегориях богов — ошибочно!

Фрид настороженно посмотрел на Килию, после чего заметил одобрительный кивок. Их мысли впервые совпадали друг с другом: Инерай не просто могла оправдать своё звание бога мудрости, но и вполне заслуживала другое — душнила.

— О, кстати, а ты... — её взгляд нервно покосился на Килию и обратно на парня. — Бог огня?

— Я Фрид, — представился неловко он, кивнув.

— Заморожка, у тебя есть еда? — перешла сразу к делу Килия.

— Н-нету. Я же не ем...

— Тц, я думала, что ты хотя бы мороженое ешь... Ладно, моя вина, — она потянулась к рюкзаку Фрида и достала оттуда кусок сырого мяса. — Научи его контролировать свою силу так, чтобы он смог приготовить этот стейк. Я пока в магаз сгоняю.

— А откуда это вообще? — спросил ученик, пребывающий в недоумении от нахождения данного продукта в своём рюкзаке.

— По дороге захватила, — бросила богиня и ушла восвояси, оставив двоих в неловкой тишине.

Первой взяла на себя инициативу Инерай, сказав парню следовать за ней. Они вышли обратно к лестничной площадке, поднялись на третий этаж и немного очистили местность от снега, чтобы поставить грубое подобие лавочки в виде развалившейся мебели. Перекладины от кровати послужили отличным основание для костра, а найденные Инерай железные прутья помогли создать нечто вроде гриля для прожарки мяса. Сперва Фрид намеревался раздуть огонь, но богиня Мороза его тут же потушила:

— Попытайся собственными усилиями приготовить его.

Фрид, не переча, принялся за дело. Ему было некомфортно рядом с этой девушкой, и тому способствовали далеко не надуманные им ранее великие образы богов и не заметные размеры её бюста — всё дело в его маленькости. Никогда прежде, находясь рядом с Килией, он не задумывался, как долго она живёт, как много она знает — словом, Фрид воспринимал её как сверстницу, если не младшую. Но в случае с Инерай... Она буквально давила на него всем своим могуществом.

— Ты даже не стараешься, — выдохнула Инерай. — Смотри.

Она раскрыла ладонь и создала несколько маленьких снежинок, левитирующих в воздухе.

— Это то, что ты делаешь сейчас — используешь свою силу по минимуму. В какой-то даже степени для красоты. Поэтому тебе нужно увеличить её мощь.

Инерай провернула ладонь, закрутив снежинки в вихре, что с огромной скоростью наполнялся ещё большим количеством ледяных кристалликов.

— Я не совсем знаю, как работает сила огня, но когда-нибудь ты должен в себе открыть и то, что выходит за её рамки.

Рука богини вновь очертила неизведанный рисунок, и весь снег, словно по волшебству, слепился в одну острую сосульку.

— Она настоящая? — удивился юный бог огня.

Инерай протянула Фриду только что созданную ледышку, вытирая об одежду влагу, пока тот в изумлении смотрел на её творение, обжигающее холодом и тающее в тёплой руке.

— Фрид.

— Да? — не отрываясь от удивительной игрушки, отозвался он.

— Как ты познакомился с Килией?

— Ну... — воспоминания с вечеринки пронеслись в миг. — Наша встреча была особенной... Она сама нашла меня.

— И протянула руку помощи... — добавила Инерай, словно уже слышала эту историю не один раз. Фрид обратил внимание на её поникший взгляд, что метался между желанием рассказать всю правду и страхом быть пойманной. — Ты ведь ничего не знаешь о Килии, да?.. — подтвердила она его домыслы.

— Я старался не думать о ней в плохом ключе, хоть и понимал, что кто-то вроде неё — проживший не один век, — просто не может оставаться белым и пушистым. Поэтому даже если её прошлое...

— А если это не прошлое? Что, если она гораздо хуже, чем ты думаешь? — продолжала давить Инерай, в чьём голосе слышалось раздражение. — Ты когда-нибудь спрашивал её, забирала ли она твою память?

По одним глазам Фрида Инерай поняла, что он мало того, что не спрашивал, так и вовсе даже не слышал о данной способности. Он действительно абсолютно ничего не знал о той, кого звали богиней времени; прикрывался иллюзиями о её благочестивом желании спасти мир, беспрекословно верил во всё, что та говорила, и даже не пытался найти правду.

— Сила богов намного шире их определяемого слова. И одной из сильных сторон Килии является манипуляция воспоминаниями. Она может их стереть, заменить, переписать — всё что угодно. И ты никогда об этом не узнаешь.

— Хочешь сказать... Она стёрла мне память? Зачем?

Инерай не могла выдавить ни слова. То, что Килия якобы ей доверяла, на самом деле превращалось в каждодневное испытание для той, кому та дала выбор между смертью и подчинением. Даже эта тренировка Фрида была не более, чем очередной миссией.

— Если хочешь знать, спроси у неё сам, — поднялась Инерай с места. — Продолжай тренироваться. Килия скоро придёт.

Она вышла на улицу. Залитые солнцем сугробы резали глаза, жгучий мороз щемил нос. Прижавшись к стене дома, Инерай соскользнула вниз и свернулась комочком, пряча в коленях лицо.

До дрожи знакомая тень встала рядом с ней:

— Хорошая работа.

Инерай ничего не ответила — лишь ещё крепче сжала зубы от злости. Когда тень двинулась с места, её голова тут же обратилась к ней:

— Когда я смогу увидеть брата?

— ...Скоро, — чуть подумав, ответила Килия. — Даже скорее, чем ты можешь представить.

Сидя в промёрзлом помещении, Фрид неподвижно уставился в центр ладони. В голове он рисовал узоры пламени, что с каждым разом становились всё больше и больше, но никак не выходили наружу, и из-за этого все попытки найти точку соприкосновения воображения и реальности заходили в тупик. Он снова создал маленький огонёк, что ему поддавался, и заметил странное ощущение, словно сила исходила не из головы, а от сердца — как в тот день, когда он начал общаться с Милакриссой. И как в тот день, когда Килия довела его до самой крайности.

«Значит, вся сила зависит от эмоций? Или это потому, что я всё ещё не стал полноценным богом?.. — Фрид опустил руку и тяжело выдохнул. — Может ли быть, что я не могу сделать огонь больше, потому что боюсь сам себя? Надо кое-что попробовать...»

Он закрыл глаза, направил руку на лежащее впереди мясо и с тяжелым дыханием стал копаться в воспоминаниях с самыми неприятными и тревожными моментами, когда его эмоции были сильнее всего. Легкий звук потрескивания и волнами доносившееся тепло — хорошие знаки, на которых вполне можно было уже остановиться, но погружение Фрида в глубины сознания оказалось слишком неподготовленным. Он тонул в густой плотности внутреннего мира без возможности покинуть его.