— Как тебя, говоришь, зовут? — переспрашивал уже в третий раз проверяющий списки гостей.

— Фрид, — тяжело вздыхая, повторил парень.

— Реально иностранец?! А каким боком ты в этой жопе оказался? — смеясь, спрашивал тот.

— Не поверишь, но мне задают этот вопрос каждый грёбанный раз...

— Ах-хах, сорян, чел, просто сам понимаешь: не каждый день встретишь «Фрида» в Рашке. Хотя тут ещё один есть.

— Шон, — спокойно добавил Фрид.

— А-а, кореш, значит. Ну ладно, проходи, а то и так тебя задержал.

Фрид проскользнул сквозь внутренний двор, будто знал его наизусть, и подошёл к одному высоковатому парню с кудрявыми волосами и проколотым ухом.

— Шон, — строгим голосом начал Фрид.

— Да?

— Я понимаю, зачем ты пригласил этого секьюрити, но мог хотя бы сказать ему, что это мой дом.

— Но организатор вечеринки же я, — без зазрения совести ответил Шон.

Фрид вопросительно поднял руки, ожидая более внятного объяснения. Конечно, он знал этого «организатора вечеринок» уже долгое время, и такая выходка была вполне в духе его беспечной жизни. Однако ему хотелось, чтобы все те приглашённые люди хотя бы знали, какому человеку придётся отдуваться за их послевечериночный срач.

— Ладно-ладно, — выдохнул тот. — Я сейчас разберусь. Эй, Саня!

«Возможно, всё же не стоило так скоро это затевать...» — подумал про себя Фрид, смотря, как дом его родителей превращается в ночной клуб. И хоть он спросил разрешения на проведение вечеринки, его не покидало чувство, словно вот-вот случится нечто нехорошее.

Двор постепенно наполнялся гостями, чьё количество существенно превышало ожидания хозяина дома. Неделей ранее Шон уверенно заявил, что на вечеринку придёт не более восемнадцати человек, что из его уст прозвучало как ничтожно малая цифра, но Фрид совершенно не представлял, как столько народу поместится в его доме — особенно теперь, когда их было больше сорока.

— Эй, Шон, что это за хрень?! — грозно шептал он другу, стараясь не привлекать внимания гостей.

— Хах, ну, кажется, кто-то пригласил своих друзей, а те друзей друзей...

— Будешь завтра вместе со мной полы от блевотины оттирать! — процедил Фрид с улыбкой и ушёл проверять местного тамаду.

Единственное, что было ему поручено к этой вечеринке, — это найти весёлого парнишку, готового разогревать и радовать публику. Почему этим не захотел заняться сам Шон? «Не хочу на своей последней вечеринке быть ведущим. Было бы славно так же оторваться, как и в старые добрые», — именно так бы он и ответил.

Фрид поднялся на второй этаж и вышел на балкон, где расположилась большая часть гарнитуры, в том числе и диджей-миксер с огромными басистыми колонками, что вскоре должны были начать оглушать всех близстоящих людей.

— Смотрите, здесь уже всё готово, — объяснял Фрид ведущему. — Просто выходите и начинаете представление. Поскольку эта зона хорошо просматривается, как только вы начнёте говорить, всё внимание сразу же переключится на вас. Захотите взять перерыв — берите: можете спуститься, перекусить, потанцевать — что хотите.

Закончив с приготовлениями, хозяин дома вышел во внутренний двор, где гости уже ожидали начала, и по привычке бросил взгляд на бассейн. Чтобы посчитать, сколько раз он тонул в нём, понадобились бы пальцы как минимум троих человек. И хоть родители Фрида знали о его боязни воды и о неумении плавать, они не пытались убрать угрозу для его жизни, а, наоборот, из раза в раз хотели помочь ему проработать его страх и научить плаванью, что, к сожалению, ни приводило ни к какому результату.

Фрид подошёл к Шону, стоящему чуть позади толпы.

— Уже пьёшь? — поинтересовался содержимым стаканчика друг.

— Не, это сок. Слушай, а нам точно нужен был бассейн?

— Я понимаю: тебе стрёмно. Но не переживай — здесь столько народу, что мы в любом случае тебя выручим, даже если что-то и случится.

— Да я не об этом. В нём вообще кто-то будет плавать?

— Кто-то бухой — определённо да, — задумчиво ответил Шон.

Фрид присел на садовые качели и тяжело вздохнул:

— И всё же мне не по себе от всего этого...

— Да не парься... О, кстати! Знаешь кого я здесь увидел? — смотря хитрым взглядом на Фрида, поддразнивал его Шон. — Ми-ла-крис-су!

Фрид, тут же изменившийся в лице, бросил недоверчивый взгляд на друга.

Когда-то, будучи ещё совсем крохой, Фрид познакомился с фантастической девочкой, чьё имя так же отличалось от остальных. Но девочку эта мелочь ничуть не волновала — напротив, она была так популярна среди сверстников, что, казалось, обычному мальчику никогда с ней не заговорить.

Они были одноклассниками до восьмого класса, пока Милакриссу не перевели в лицей. Фрид скучал по её роскошным нарядам, что были ограничены школьными правилами, по её милому лицу, аккуратно собранным тёмно-коричневым локонам... Скучал настолько, что на следующий же год упросил родителей перевести его в тот же лицей. Однако судьба не щадила Фрида, и вопреки своим желаниям ему удалось попасть только в параллельный класс. В течение всего года, он, говоря прямыми словами, сталкерил Милакриссу, хоть сам себе в этом и не сознавался, а когда последняя линейка подходила к концу, Фрида неожиданно сковал страх ухода предмета воздыхания в другую школу, может даже, в колледж или заграницу. Тогда-то он и решил наконец признаться в чувствах.

Они договорились встретиться в центральном парке. Он пришёл и, нервничая, обошёл его два раза, она — опоздала. Они ни разу не разговаривали друг с другом, но почему-то при встрече Милакрисса обняла его. В тот день она выглядела как ангел — лишь не хватало крыльев, — и Фрид именно такой навсегда её и запомнил. Он признался ей в чувствах, а она мягко отказала. Поведала, что первая любовь всегда слишком жестока, и понимающе поделилась своей историей. Во время прощания она, к удивлению Фрида, вновь обняла его. Так нежно и ласково, словно обнимала друга.

И на этом их история... должна была закончиться. Но Милакрисса не перевелась, не уехала, а осталась в том же лицее. Более того, из-за уменьшения численности учеников их классы слились, и с тех пор Фриду приходилось каждый день, перебарывая неловкость, ходить в школу. В то же время в жизни нашего героя появился Шон, который, узнав всю историю, несомненно стал шиппером парочки номер один и не упускал ни единого шанса прикольнуться над другом.

— Ты ведь знаешь, что всё уже в прошлом. У нас новая жизнь. Я правда хочу наконец забыть о ней.

— Ладно-ладно, так уж и быть, не буду сегодня тебя дразнить, — засмеялся Шон. — Пойду лучше найду жертву в толпе.

Фрида слегка успокоили его слова, но уже в следующую же секунду он увидел, как его лучший друг объяснял что-то до боли знакомой девушке — Милакриссе. Сразу же поняв, что к чему, Фрид оставил стаканчик на траве и поспешил затеряться среди гостей прежде, чем верный друг приведёт к нему девушку мечты школьных лет.

Однако от взора Шона ничто не могло скрыться — давняя знакомая Фрида стояла прямо перед ним, а главный фанат парочки медленно ретировался.

— Фрид! — её глаза блестели, а ангельская улыбка очаровывала сильнее, чем раньше. — Как поживаешь?

— А, я хорошо, да, — растерянно отвечал он, мысленно проклиная Шона.

— Ты... поступил в лингвистический, да?

— Э? Откуда ты знаешь?

— ...Видела твоё имя в списках, — рассмеялась Милакрисса.

Щёки Фрида порозовели. То, что она помнила его, несомненно, грело душу, но было и нечто иное, беспокоящее. Были ли это глаза, что вот-вот заплачут, или само дружелюбное поведение, когда они были едва знакомы, — Фрид не мог сказать.

— Я думал, ты хочешь уехать.

— Да. Вернее... Я не хотела, поэтому и выпросила остаться здесь, — её голос становился тише, и последняя фраза слилась с грохотом музыки: — Чтобы наконец увидеть тебя...