— Мы готовы? — уточнил я, глядя на Белку.

— Нам надо вскрыть только один маленький кристалл, — сказала мне Аня. — Взять Пыль — и тут же бежать! Возможно, жуки не сразу почуют, что мы рушим их дом?

— Как бы мне не свалиться от её приёма на месте, — я скрипнул зубами, вдруг подумав об этом. Но Белка меня утешила.

— Пыль можно собрать, — сказала она. — Телекинезом же ты владеешь? Вот и собери её себе в карман! Никуда не денется.

— Попробую, — вздохнул я, и мимоходом взглянул на её брата. Тот не сводил с меня глаз, и я был готов поставить на кон что угодно — он плёл для меня козни, чтобы тоже получить вожделенную Пыль. Ещё и эта проблема, чёрт.

— Выруби его перед тем, как принимать Пыль, так чтобы сутки не встал. А до этого — не выпускай из поля зрения, — серьёзно посоветовал мне Шут.

— Я подумаю, — скрепя сердце я согласился. — Если он попробует что-то — я так и сделаю, Шут.

— Сначала стреляй — потом спрашивай, — неодобрительно ответил он мне, и замолк.

С неуверенностью в душе, я достал Проектор из-за пазухи, и положил его на ладонь. Маленький шарик покатался в моей руке, прежде чем причудливым образом приблизиться к глазам, и затянуть моё сознание внутрь. И я взглянул на мир вокруг меня сквозь призму волшебного зрения. Проектор — технология неведомых Предтеч, в чьём обиталище теперь жили люди, и его свойства были для меня неотличимы от магии.

Возможно, в этом вся суть, ведь разуму людей не дано понять всё. И поэтому мы обречены на то, чтобы вокруг нас всегда было волшебство в обложке из чудес, завёрнутое в загадку.

Я вздохнул, и тронул хрустальный кристаллик незримым щупальцем разума, оставляя глубокую царапину на прозрачном камне. Внутри него зашевелилась золотая Пыль, лёгкими ленточками выскальзывая на свободу. Крошечный пучок лучей света застыл в воздухе у самого выхода, словно не решаясь перешагнуть порог — и скользнул в мою сторону, будто бы любопытным взглядом маленького зверька. Вспыхнул яркими искрами, и калейдоскопом красок, и заколыхался в воздухе — прежде чем поплыть прямо ко мне, выписывая на пути златые зигзаги.

Я не применял телекинез и не трогал её — эту Пыль, но её и саму влекло ко мне, без моего участия. Уже вскоре она под моим изумлённым взглядом поползла по полу, словно золотой полоз, стремясь ко мне, и я поспешно раскрыл карман. Лишь в последний момент я опомнился, и подхватил её невидимой ладонью, чтобы засунуть в безопасное место. Очевидно, она собиралась познакомиться ко мне столь же близко, как и в тот, первый раз.

По моей коже пробежались мурашки, когда я вдруг вспомнил ощущения от пыльцы, которая забивается в рот и ноздри. «Наверное, я чем-то ей интересен?» — опасливо подумал я. Но, к счастью, она была согласна тихо-мирно сидеть в кармане, хотя я уже понимал, что просочиться она может хоть где угодно. Живое существо? Или... Пыль? Интересно, одушевлена она, или нет?

— Побежали отсюда, Антон! — стоило мне положить в карман Пыль, как молящий взгляд Белки остановился на мне. В её глазах была лёгкая паника, и она оглядывалась, всячески пытаясь понять — поднялась в улье тревога, или ещё нет.

— Бежим! — опомнился я, и указал спутникам на проход, через который мы шли.

И мы побежали сломя голову, задыхаясь от недостатка воздуха в лёгких, и с бешено бьющимися в груди сердцами, будто в барабан стучал дикий шаман. Камень под нашими ногами стонал, словно живое создание. И в ушах стоял пронзительный свист ветра, что как шторм, бил в лицо, пока мы бежали.

У входа в очередной коридор я огляделся назад, и замер. Запоздалая мысль пронзила меня, и я тут же схватил Проектор. Как я не додумался до этого раньше!?

— Подождите! — крикнул я остальным, а сам погрузился в рисование, прямо поверх красок мира. Моя кисть коснулась каменных стен пещеры, и стала закрашивать её, в тон камню окружающей нас породы. Я, скорее, не заполнял проход, а сдвигал многотонную скальную породу на нашем пути, чтобы жуки уже не могли за нами проследовать.

Сходящие глыбы создали звук, от которого сердце у меня ринулось в пятки. На миг я подумал, будто я окажусь погребён здесь — под многотонной, твёрдой скалой. Но всё обошлось, и в облаке пыли я попятился, прижимая к лицу ладонь. Проход был замурован.

— Теперь пусть они упрутся в тупик, — с торжеством в голосе произнёс я спутникам, и усмехнулся.

Но расслабляться нам пока было рано, и мы продолжили путь — пусть уже не столь спешно, как раньше. Спринт сменился расчетливой быстрой поступью, с которой мы ступали вперёд — чтобы пройти наибольшее расстояние перед тем, как выбиться из всех сил.

Наконец, мы оказались в раздольной галерее, которая раскинулась далеко за пределами, что могли осветить наши фонари. Под нашими ногами сверкал серебряный пол, как очерченный Предтечами край мира.

Здесь мы могли перевести дух — и когда Артём сбился с шага и упал на колени, тяжело дыша и держась при этом за бок, стало ясно — хватит бежать. Выносливости у парня шестнадцати лет было меньше, чем у меня, или даже у привычной к походам Белки. Но и нам этот забег дался непросто.

Некоторое время нам потребовалось, чтобы отдышаться.

— Антон, ты помнишь? — спросила у меня Аня, внимательно посмотрев мне в глаза. — Помнишь, о чём мы договорились?

— Да, — тихо сказал я, отвернувшись. Меньше всего в жизни я хотел сделать то, о чём она просила. Но выбора не было. Или так — или мы обречены будем прятаться от всех, до конца наших дней. Не этой судьбы я хотел нашим детям.

«Если Белка ответит взаимностью мне потом» — мрачно подумал я, и стиснул зубы. Выбора нет.

— О чём вы шепчетесь!? — настороженно спросил Артём, ради этого даже чуть привстав с места. Его сестра взглянула на него, с некоторым состраданием на лице, и заговорила.

— Артём... мне нужно, чтобы Антон стёр мне память о том, что было последние дни, — прошептала она. — Так надо.

— Что!? — возопил её брат, но Белка его перебила.

— Так надо! Любой телепат сможет прочесть в моей голове, что мы вскрыли кристалл ради Пыли! — закричала она. — Владеть Проектором тоже никто не вправе — но он у нас есть. Пойми — я не смогу защитить свой разум даже от поверхностного чтения! И тогда к тебе придут. Ко всем нам придут! Пусть будет так. Я знаю — вы позаботитесь обо мне. Если не вы — то кому мне ещё доверять?!

Артём тяжело задышал, осмысливая её слова. Наконец, он опустил голову и закрыл глаза, стиснув пальцами лицо.

— Проклятье... — прошептал он, чуть слышно.

Некоторое время Аня рассматривала его лицо, но, похоже, парень погрузился в себя целиком, и отвечать больше ей не хотел.

— Принимай Пыль, — приказал мне Шут, неожиданно заговорив в моей голове. — Время пришло.

Я вздрогнул от неожиданности, но послушно потянулся в сторону кармана комбинезона, где Пыль ждала своего часа. Зачерпнул её горстью, которая перетекала у меня между пальцев, и потянулся ею к лицу. Меня сотрясала дрожь предвкушения, и дрожь страха — я боялся того, как она может меня изменить — Пыль. Скорее живое создание, нежели артефакт или волшебная чаша Грааля, способная исполнять человеческие мечты. Кажется, она обладала разумом, в своём роде.

В последний момент меня обхватили вокруг груди девичьи руки, и Аня взглянула ко мне в лицо. Бирюзовые глаза глядели, не отрываясь от меня, и я замер, как соляной столб, ожидая её слов. Возможно, последних.

— Я знаю, что я забуду нашу с тобой встречу, Антон, — сказала она, и улыбнулась, доверчиво глядя в мои глаза. — Но я надеюсь, что не забуду, что я люблю тебя. Слышишь? Слишком часто ты спасал меня, чтобы случилось иначе...

Дыхание перехватило в моей груди, когда я услышал это — но ещё раньше, золотистая Пыль без всяких действий с моей стороны, скользнула мне в ноздри. И в моём сознании раздалась вспышка.

***

— Ты наполнил Проектор эссенцией, я смотрю? — голос исходил от меня, и звучал спокойно, негромко. Но почему-то стоящий неподалёку от меня человек вздрогнул, услышав мои слова. Мужчина был высоким и стройным, но его волосы тронуло сединой. Морщины усыпали его вокруг век, а в глазах застыл смертный страх.