— Как это — ещё во время похода? — не поняла Аня. — Почему тебя тогда они не забрали? Дали отсрочку?

— Нет, — хотя моя собеседница решила, что всё уже поняла, я возразил ей. — Мне не давали никакую отсрочку. Я вырвался оттуда. Трое псиоников их ранга не смогли меня остановить. Я вырубил их, и скрылся.

— Ты — Пыль-пробуждённый, пусть и непохожий на других, — опустила взгляд Белка, сразу поверив мне. — Наверное, так и должно было случиться.

— Теперь ты понимаешь, что воспитатели мне не помогут, — настойчиво сказал я. — Поможет мне только Пыль.

— Пыль? — удивилась Аня. — Но ты уже её принимал!

— Её можно принять дважды. Трижды. Сколько угодно раз — ей решать, — вдруг зашевелились мои губы, и я с удивлением и ужасом понял, что Шут вновь взял меня под контроль. Но Белка в этот раз не заметила во мне перемен — взгляд Шута оставался сейчас спокоен и не вызывал в других дрожь. Он спокойно и размеренно рассуждал.

— Пыль очищает человеческую природу. Приводит чужую натуру к совершенству, и дарует другим красоту. Если после её приёма мой псионический дар ещё пытается меня убить — значит, Пыли на меня не хватило, — закончил Шут говорить моими губами, и замолк.

Когда он освободил меня из-под своего контроля, столь же неожиданно, как он меня подчинил, я безотчётно растекся в постели. До последнего я опасался, что он выкинет какой-нибудь фортель — например, набросится на Белку и овладеет ей так, что о каких-либо отношениях с ней потом можно будет забыть навсегда.

Девушка поёжилась, когда мои губы освободились из-под чужой воли. Она подняла на меня свой взгляд, и протяжно посмотрела в мои глаза. О чём она размышляла, я не знал. Но мне казалось, будто она принимает важное для себя решение. Наконец, она тяжело вздохнула.

— Есть... один вариант, — помедлив, призналась Белка. — Но тебе может он не понравиться, Антон.

— Почему? — удивился я.

— Помнишь хрусталики кристаллов, которые поддерживали жизнь в биоме у насекомых? — спросила она меня, и я понял, к чему она ведёт.

— Ты предлагаешь заполучить Пыль оттуда? — удивился я. — Но ты же говорила, что биом после этого выйдет из строя! Люди не смогут охотиться на тварей, чтобы получить эссенцию. И тогда ещё большему числу людей придётся отправиться в Извлекатель, чтобы другие могли жить дальше. Это преступление, которое нам не простят.

— Да, — медленно кивнула мне Белка, и поёжилась. — Но я знаю, что потеря одного хрусталика биом не разрушит. Более того — он восстановится со временем. Именно так получают Пыль в наше время — снимая её крохи в биомах раз в сколько-то лет.

— Что же, — я подобрался, и продолжил. — Выходит, нам нужно туда вернуться, и сделать это. Но ты говорила, что вскрыть кристалл можно только особым инструментом?

— Да, — Белка улыбнулась. — Проектором, который уже у нас есть.

— Всё к одному, — расслабился я, откидываясь в постели. Похоже, других вариантов у меня действительно не было — я должен был вскрыть один из кристаллов, и добыть оттуда крупицу Пыли. Напоследок, я уточнил у собеседницы. — Этот план, кажется, очень хорош. Есть ли в нём подводные камни?

— Да, — пожевала губы Аня. — Весь улей слетится к нам, чтобы нас за это убить. И там, говорят, будут поистине жуткие твари, которые могут мгновенно убить даже Пыль-пробужденного.

— Ожидаемо. Им наверняка не понравится, что кто-то пытается разрушить их дом.

— Не только это, — прошептала девушка. — Они попробуют завладеть твоим Проектором. Именно для этого они, не в последнюю очередь, и пойдут. Это невероятно нужная вещь, как ты понимаешь, Антон. Они тоже знают, что это такое. Они умеют им управлять.

— Я понял, — я поёжился, представив себе последствия, если твари смогут им завладеть. И дело даже не в том, что Проектор бы дал им новые силы.

Проектор, в первую очередь, поглощал для работы эссенцию жизни. С получением Проектора, у разумных чудовищ появится стимул, чтобы охотиться ради эссенции на людей. Зная, что Извлекатель, на самом деле — это Червь, теперь я понимал, что насекомые к нему тоже имеют доступ. Наверняка, он много ещё где таится, в темени тоннелей. Тварь чёртова.

Я вспомнил, что я когда-то беседовал с Белкой насчёт возможности разводить жуков, как скот в Извлекатель. Возможно, прибыль в их случае не отбивала затраты на пропитание, но... в случае людей, всё было иначе. Если эти твари разумны достаточно, то они могут додуматься даже до того, чтобы разводить, как скот... нас.

Всё, что им для этого нужно — это получить Проектор. И тогда у них появится главное — экономические предпосылки. Дальше они могут догадаться, что с этим делать.

— Антон, — Белка внезапно потеребила меня за плечо, вырывая из мыслей.

Совершенно неожиданно, она взобралась на меня с бедрами и оседлала живот. Я задохнулся, когда её лицо стало совсем близко, и бирюзовые глаза встретились со мной взглядом. Тонкие ладони девушки дотронулись до моей груди, и пошли вдоль, пока не сомкнулись крепко на моей шее...

Я только теперь догадался, что эта ласка не была прелюдией перед занятиями любовью. На лице Белки было слишком серьёзное и печальное для этого выражение.

— Пожалуйста, не говори моему брату о том, что я попрошу тебя сделать, — прошептала она. — Он найдёт способ меня переубедить.

— Что такое? — я вздохнул, всё ещё чувствуя крепкую хватку её рук на моей шее. Белка слабо улыбнулась в ответ.

— Вскрыть кристаллы — это преступление, — поджала девушка губы. — И поэтому, как только это случится... тебе придётся стереть мне память.

— Что!? — я поперхнулся и попробовал встать, но Белка слишком плотно прижимала меня к постели, и не сдвинулась с места. По её взгляду я понял, что она нисколько не шутит.

— Стереть память — это тоже тяжёлое преступление, Антон, — слабо улыбнулась мне девушка. — И чаще всего это делают с нами, женщинами, поскольку нам сложно сопротивляться. Боюсь, тебе придётся заново меня завоёвывать, Антон, когда это случится. Я же не поверю тебе потом, что сама об этом просила. Буду думать про тебя нехорошие вещи.

— Боже мой, Белка!? — я изумлённо уставился ей в лицо. — Зачем тебе это может быть нужно!?

— Затем! — она потеряла терпение. — Любой воспитатель сможет прочесть в моей памяти много чего лишнего. И тогда ты пострадаешь из-за меня, как и я. Лучше мне вообще ничего лишнего не знать.

— Что помешает ему прочитать это в моей голове? — я задал глупый вопрос и сразу понял это по смеху Шута, который раздался в моём сознании. Белка снисходительно улыбнулась.

— Чем сильнее псионик, тем сложнее читать его мысли, — ответила девушка. — У Артёма сложно прочесть даже поверхностные его мысли — он довольно талантлив и прилежно учился пси-проявлениям. Что касается нас, женщин, то я могу выдать чужому телепату что-то опасное, и даже не понять, как это случилось.

— Я понял, — медленно произнёс я. Аня говорила правильные вещи. И пусть я пока даже не представлял себе, как сделать то, о чём она просит, но, надеюсь, после приёма Пыли это станет для меня проще.

— Когда всё кончится, — прошептала Аня мне в ухо. — Я просто хочу поселиться где-нибудь, где ты сможешь безопасно меня навещать, не привлекая внимание воспитателей. И я хочу, чтобы отцом моих детей был ты — только ты.

Я задохнулся, когда она начала об этом говорить. Словно что-то почувствовав, она приложила указательный палец к моим губам.

— Да, я знаю, как передаются по наследству гены, — заметила Белка. — Но возможно, Пыль — другое дело, и ты сможешь что-то передать нашим детям? Я не хочу, чтобы моих сыновей однажды на моих глазах забрали, и отправили в Извлекатель. Не при моей жизни. Никогда.

— Я позабочусь о тебе, Аня, я обещаю, — сказал я, и притянул дрожащими руками девушку к себе. Она упала в мои объятия, словно сорванный с дерева плод, и некоторое время мы просто обнимали друг друга, не решаясь двинуться дальше.

Наконец, я вздохнул. Однажды Белка забудет о том, как мы встретились. И тогда, возможно, проведённая вместе ночь лишь её от меня отпугнёт. Или напротив?