Я резко остановилась, когда достигла гостиной и увидела спящего Уила на диване. Он спал в своих брюках, но без верхнего одеяния. Я тихо пробралась ближе и осторожно забрала плед со спинки дивана. Только я начала его укрывать, как Уильям вскочил и схватил меня за запястье. Я вздрогнула и еле подавила крик. Громко выдохнула и положила свободную руку на грудь.

Уильям рассмотрел меня сонными глазами, а после начал потирать их пальцами.

— Ты что делаешь? — хрипло спросил он.

— Хотела укрыть тебя.

После своих слов я прикусила нижнюю губу. Я вдруг осознала, что мое действие не поддается объяснению. Я просто хотела это сделать, сработал некий инстинкт — забота о нем.

— Черт, испортил прекрасное.

Я посмотрела на свою руку, которую Уильям продолжает сжимать.

— Может отпустишь мою руку?

Уильям поднял на меня свои глаза. Они…восхитительны. Этот цвет завораживает, и я даже не знаю, с чем его сравнить. С чем я сравнивала их в прошлом?

Он резко потянул меня на себя. Я громко ахнула от неожиданности и сглотнула, когда наши лица оказались в дюйме друг от друга.

— Ты крепко стоишь на ногах. Я надеялся, что ты упадешь на меня.

Я поставила барьер перед его очарованием и вернулась в реальность, выдернув свою руку. Ему явно нравится, когда я злюсь.

— Какое доброе утро сегодня, как хорошо я спал, — зевая проговорил Майкл, входя в гостиную. — Как же мне хорошо. Правда было бы еще лучше, если бы ночь была бурной, а не спокойной.

— Размечтался, — буркнула входящая за ним мрачная Виви, затем она улыбнулась, как только увидела меня. — Доброе утро.

— Доброе утро, — улыбнулась я в ответ.

Что касается Вивьен, я чувствую, что она действительно была моей хорошей подругой в прошлом, которой мне не хватает в данный промежуток жизни.

— Я позвоню начальству и скажу, что мы сегодня возьмем с тобой отгул, — заговорил Уильям, поднимаясь с дивана. — Нужно разобраться во всем. Один маньяк пойман, следует поймать второго.

Не нужно быть провидцем, чтобы понять о ком говорит Уильям.

— Отлично. Нормально позавтракать можно.

— Алиса, поможешь мне? — попросила Виви.

— Да, конечно.

Уильям проводил меня до кухонной зоны недоверчивым взглядом. А когда я вовсе размешивала смесь для омлета, он стоял надо мной как надзиратель и внимательно наблюдал за каждым моим действием, скрестив руки на груди.

— Чего уставился на меня? — не сдержалась я.

— Пытаюсь убедиться в том, не врут ли мои глаза, и ты действительно готовишь. Уже сомневаюсь, ту ли Алису я нашел. Ту, которую я знаю, не умеет готовить.

— Я научилась, — огрызнулась я и Уильям поднял свои руки перед собой в знаке капитуляции.

— Прекрати издеваться над ней. Приготовь лучше всем кофе, будь полезен, — встряла Вивьен и защитила меня от контроля Уила.

Мы заняли небольшой стол на кухне, когда с Виви подготовили его к завтраку. На стол я накрывала в первый раз, поэтому делала это медленно и неуверенно, в то время как Виви чувствовала себя свободно во время этого дела.

Что касается готовки, то я действительно не умела даже яйцо разбить и при этом не потерять содержимое где-то на полу. В особняке мне хотелось хотя бы как-то коротать свое время, которое ни во что не могу определить, поэтому часто вызывалась готовить обеды вместе с поварами. Мне хотелось быть полезной и не чувствовать себя частью роскошного интерьера, какой меня делал Джексон. Он оттачивал из меня предмет великолепия, который можно вписать в стиль особняка.

Я старалась отбросить внезапно пробудившиеся мысли о Джексоне. У меня не получается не думать о нем и не анализировать то, чем он занимался и как ко мне относился. Я лично провоцирую свой мозг вспомнить то, как жила на протяжении пяти лет, что является моей тотальной ошибкой.

Так или иначе мне приходится думать о нем до тех пор, пока Джексон не исчезнет из моей жизни. Пока я не буду уверена, что его существование мне никак не угрожает. Поэтому, когда Уильям предложил разобраться во всем сейчас, я поняла, что разговоры о Джексоне сегодня будут долгими.

Мы приступили сразу после завтрака. Меня усадили на диван, а ребята с Вивьен заняли стулья, которые они выставили передо мной. Я чувствовала себя как в допросной и начинала нервничать, но напоминала себе, что выданная мною информация поможет мне избавиться от Джексона раз и навсегда. Насколько верно я поняла, Уильям и Майкл работают в полиции и им нужно как можно больше доказательств, чтобы компромат на Джексона сработал в суде. Компромат в нашем положении — это свидетели, которых Джексон запугал и заставил молчать. Заставить их говорить и убедить, что они в безопасности, будет тяжело.

— С чего начинать, — вздохнул Уильям и потер лоб ладонью.

— Начнем с того, что Джексон сейчас разыскивает Алису, и он может обратиться в полицию, — предположил Майкл.

— Это не в характере Джексона — обращаться в полицию, — опровергла я его доводы. — Он лучше наймет кучу людей или подкупит одного профессионального детектива, но в полицию не сунется.

— Значит ты сидишь здесь и никуда не выходишь, пока я его не прижму и не посажу, — твердым голосом высказался Уильям.

Снова в клетке. Но эта клетка с удобствами и безопасная. Я готова сесть в настоящую клетку, если она гарантирует мне защиту от Джексона. Готова жить под землей.

Я молча кивнула, соглашаясь. Уильям облегченно выдохнул, боясь, что я начну противиться его требованию.

Я обещала себе больше никому не доверять, дабы снова не быть обманутой и вовлеченной в адскую жизнь. Но эти ребята…они те, от кого меня прятал Джексон? Это те самые люди, которые необходимы были мне изначально, стоило открыть глаза.

— Начнем с этого. Кто такой доктор Адан? — спросил Уильям.

Я облизала пересохшие губы.

— Он помогает Джексону. Работает в его клинике и, собственно, изобретает препарат. Джексон все лишь финансирует, когда доктор Адан поднимает. У него имеется должная профессия в отличии от Джексона. Этот человек для него необходим, как воздух.

— Что это за препарат? — уточнила Вивьен.

— Джексон внушил, что он поможет мне жить нормально. Они приписали мне психическую болезнь, вроде искажения восприятия. Он действительно помогал, так я думала, но препарат просто делал из меня никчемную, неспособную ни на что. Я считала это лечением, поскольку больше не впадала в истерики, ни о чем не хотела думать и принимала себя такой, какая есть, принимала свою жизнь. Но загвоздка этого препарата в том, что я забывала многое. Могла забыть даже Джексона и заново привыкать к нему. Позже, когда доктор Адан прислушался к своей совести, выяснилось, что у меня нет никакого заболевания, а этот препарат создан, чтобы блокировать мои воспоминания. Один укол в неделю способен был стереть все, что я могла вспомнить, стереть прожитые мною недели или месяцы. А забытое прошлое вовсе не могла вспомнить.

— Какой кошмар, — произнесла Вивьен онемевшими губами, не скрывая сожаление и испытывающий ужас от моих слов.

Уильям сидел скрестив руки на груди и смотрел вниз, в одну точку, сжимая челюсти. Желваки на его скулах напрягались, а взгляд, устремленный в ноги, выражал гнев.

Майкл вовсе сидел шокированный.

Я понимаю, насколько это дико звучит и понимаю эмоции ребят, но сама уже привыкла к данному ужасному факту моей жизни, будто это совершенно нормально.

— Нужно найти эту лабораторию. Наверняка это не законно, — проговорил Майкл Уильяму.

— Я вспомнила! — воскликнула я, что ребята ожили и устремили на меня выжидающие взоры. — Я спрашивала у доктора Адана про эксперименты над людьми. Он растерялся, но решил убедить меня, что все совершенно законно, что люди добровольно на это шли, и что препарат создан не лично для меня.

— Он должен стать нашим свидетелем, — быстро сказал Майкл с энтузиазмом.

Уильям молча принимал предложения Майкла. Все его внимание устремлено на меня. Его пристальный взгляд сковывал меня. На каменном выражении лица можно прочитать только всепоглощающую ярость. Есть ли у него жалость ко мне, не знаю. Возможно, он умело прячет ее в себе и не показывает, подавляя своей злостью.