Доктор поднимается с кресла, приближается ко мне и задирает короткий рукав моего шелкового серебристого халата. Воткнутая игла заставляет меня немного вздрогнуть от легкой боли, но когда доктор начинает вводить в мой организм желтую жидкость, я напрягаюсь и терплю жгучую боль. В мою руку словно вливают расплавленный металл. После последней капли жидкости моя рука немеет, словно металл в нем застывает и холодеет.

Я громко выдыхаю и расслабляюсь, откидываясь как тряпичная кукла на спинку кресла, сильно сжимая ладонью место укола. Стараюсь шевелить пальцами, но это удается с трудом. Что же за химическое взаимодействие в этой жидкости-убийце?

Как я была счастлива, когда не было этих уколов. Препарат в меня вливают каждую неделю. Я вроде как начинаю воспринимать свою личность, внешний мир, перестаю быть вечно раздражительной и ко мне возвращаются эмоции, я начинаю чувствовать тепло к своему супругу. Но есть побочный эффект — я много что забываю из своей жизни. Я могу забыть, чем занималась вчера, и мой супруг мне с радостью все заново излагает. И ему не надоедает. Это показатель его любви ко мне. Но его излишние наблюдения за мной вызывают во мне только негативные эмоции. В общем, я не знаю, как оценивать этот препарат и какие отзывы ему давать. Мой муж обещает мне усовершенствовать его, чтобы у меня не было таких пробелов в памяти, потому что это последнее, что мне нужно. Ведь я совсем не помню период со своего рождения и до восемнадцати лет.

— Все будет хорошо. — Он целует меня в голову. — Господин Доктор, я провожу Вас.

Мужчины выходят из комнаты, и я остаюсь одна со своими неуправляемыми мыслями. Может все-таки хорошо, что мой муж всегда рядом? Он подавляет во мне желание вспоминать свою жизнь, а это приносит мне головные боли. Достаточно того, что он мне обо всем всегда рассказывает. Он подавляет мои неуправляемые мысли и мне становится легче. Или это препарат начал действовать, или это у меня нет устойчивого мнения.

Надолго я не осталась одна. Вернулся мой супруг и сел на корточки рядом со мной.

— Джексон, почему все так? — тихо спрашиваю я его.

Он берет мои руки в свои и покрывает их поцелуями.

— Последствия автокатастрофы. Удар пришелся прямо на твою голову.

— Я пока помню про это.

Я повернула голову в сторону. Почувствовала, как Джексон начинает осыпать нежными поцелуями мои бедра. Я сглатываю.

— Как на счет отдать супружеский долг? — нежно спрашивает он и сжимает мою бедро.

Я сильно вздрагиваю, упираюсь руками о подлокотники кресла и пытаюсь отстраниться от своего мужа.

— Не хочу, — резко выплевываю я и снова расслабляюсь.

Джексону мой ответ не понравился, и он мрачнеет, теряет свое благоприятное настроение. Я не в первый раз наблюдаю такую картину, потому что не первый раз отказываю ему в этом. Ничего не могу с собой поделать. Да, я зависима от Джексона, потому что без него я никто, но физического притяжения у меня к нему нет. С самого первого дня после выписки и на протяжении пяти лет жизни с ним под одной крышей в моих установках ничего не меняется. Я даже не против, если он заведет любовницу для утех, настолько у меня отсутствует желание заниматься с ним сексом.

В моей памяти есть что-то далекое, касающееся нашей близости. Иногда всплывает какой-то образ, но я быстро отмахиваюсь от него. Возможно, это воспоминания из далекого прошлого, до момента аварии, потому что на протяжении пяти лет я не соглашалась. Любовница наверняка имеется.

Иногда задаюсь вопросом, зачем я нужна ему такая. Каждый день я вижу в его глазах сумасшедшую одержимость и страсть, когда Джексон смотрит на меня.

— Я не могу, — заговорила я, чтобы отогнать напряжение, нависшее между нами.

— Пять лет, Алиса. Ты просила дать тебе время привыкнуть ко мне, и я пошел на встречу. Ты просила целый год. Что сейчас не так? Ты не любишь меня?

— Люблю. Я люблю тебя, — без колебаний говорю я. — Просто…я изменилась. Во мне нет этого желания. — Я опустила глаза. — Может помимо своих психических отклонений и амнезии я еще стала фригидной.

Джексон выпрямляется и нависает надо мной мрачной тучей.

— Просто ты меня не хочешь, — жестким голосом поправляет он меня.

Я поднимаю на него виноватый взгляд. Джексон смотрит на меня сверху вниз без какого-либо проявления нежности в глазах. Мне нечего ему сказать, хотя он ждет каких-то оправданий.

— Буду поздно, — грубо бросает он и покидает меня.

Громкий хлопок двери вынуждает меня вздрогнуть.

Да, я не хочу его и никогда не хотела. С нашей самой «первой встречи» в клинике. Но это для меня она первая, поскольку я до сих пор не могу вспомнить как мы познакомились. Моя жизнь началась пять лет назад. Что было до этого периода, я знаю лишь со слов своего супруга. Сама же я не в состоянии вспомнить, а Джексона это даже не расстраивает. Он не спрашивает меня о том, смогла ли я что-то вспомнить, его устраивает та позиция, когда он должен мне обо всем напоминать или рассказывать заново из-за побочного эффекта препарата. Удобная? Или ему просто меня жаль, поэтому я все еще в статусе его жены?

Все пять лет он опекает меня, заботится о моем комфорте и здоровье, а я даже отдаться ему не могу по своей воле. Совершенно бестолковая жена с полной и прогрессирующей потерей памяти.

Пять лет назад.

До этого сплошная темнота перед моими глазами резко наполняется ярчайшим белым светом, который причиняет боль моим глазам. Я открываю глаза и часто моргаю, дабы привыкнуть к новому освещению. В это же мгновенье я начинаю чувствовать запахи — пахнет различными лекарствами, но когда я медленно поворачиваю голову в другую сторону, этот специфичный аромат смешивается с приятным запахом цветов, которые стоят на прикроватной тумбочке, и пока еще размазаны перед моим взором.

Я ничего не понимаю совершенно и от этой неизвестности мне становится дурно.

Я сглатываю образовавшуюся слюну и ощущаю сухость во рту. Облизываю пересохшие губы. Зрение наконец возвращается ко мне и мне удалось, в первую очередь, с ясностью разглядеть силуэт, нависший надо мной. Это был мужчина лет двадцати трех на вид с идеально выбритой щетиной, резкими чертами лица и черными как сама бездна глазами. На нем стильная черная рубашка и идеально выглаженные брюки. Он молчал и внимательно смотрел на меня. Словно изучал и проникал своим проницательным взглядом в самую душу.

Я снова сглатываю и хмурю брови, когда ощущаю резкую головную боль.

— Алиса, — слышу я глубокий, но вместе с тем нежный голос мужчины.

Я подумала, что он обращается ко мне, если помимо меня в этой незнакомой комнате больше никого из женского пола нет. Поэтому открываю глаза и фокусируюсь на нем.

— Ты узнаешь меня?

Я опускаю глаза и начинаю свои мыслительные операции, пытаясь раскинуть в голове имеющуюся в ней информацию, но…есть ли сплошная пустота. Первое чувство, которое я испытала — это дикий испуг. Мое сердце от страха забилось быстрее. Я снова постаралась и напряглась, но тщетно. В моей голове мрак и больше ничего. Будто из нее выкачали все.

Я снова смотрю на мужчину, который напряженно выжидает мой ответ, и только сейчас до меня доходит, что я ничего не помню. В моей голове ничего нет. У меня не получается вспомнить не то что этого мужчину, но и свое имя и возраст. Незнакомец назвал меня Алисой. Получается это мое имя. Это единственное, что мне становится известным и это не приносит мне облегчения.

Я начинаю дышать чаще.

— Я не знаю Вас, — хриплым голосом отвечаю я.

Мужчина обреченно вздыхает. Его плечи опускаются. Он берет стул за спинку и садится рядом с моей кроватью, сцепив пальцы в замок.

Дверь комнаты открывается и входит женщина средних лет в белом халате. Судя по белоснежной комнате, в которой я нахожусь, этой женщине и моему состоянию, я делаю вывод, что нахожусь в какой-то клинике. Хотя бы навык анализировать не растеряла. Надеюсь, мне сейчас объяснят, что произошло со мной, иначе от неизвестности сойду с ума.