Когда Уильям взглянул на меня, наверняка ощутив на себе мой пристальный взгляд, я поспешно отвела его и уставилась на еду. Она выглядела вкусной, притягивающей, но в моем горле внезапно встал ком, вызванный моими никогда не исполненными надеждами.
Почему быть счастливой так тяжело? Почему люди борются за место под солнцем? И почему порой необходимо отказываться от своего счастья только потому, что оно сомнительно в будущем?
Внутренние барьеры, которые часто срабатывают как защита, а переломить их необходимо самостоятельно, поскольку на этот раз это ошибка системы, они не нужны. Борясь за счастье, всегда становятся преграды на пути, а люди их боятся и не пытаются сломить.
За все проведенное время в компании я пыталась включиться в разговоры и смеяться вместе со всеми, подавляя свою вечную печаль и внутренние голоса, которые только и делают, что занимают пассивную позицию. Я обязана пользоваться приятными моментами, которые мне предоставляет сложная и противоречивая жизнь, как счастливый лотерейный билет с хорошим выигрышем. Сейчас мне можно расслабиться, и только к вечеру занять оборонительную позицию.
Когда все начали расходиться, солнце уже скрывалось за горизонтом, а мне совершенно не хотелось возвращаться домой.
— До скорой встречи, — попрощалась со мной Вивьен, крепко обнимая.
— Да, пока, — улыбнулась я.
Вскоре настала очередь попрощаться с Уилом. Я приблизилась к нему и нехотя проговорила, переламывая внутри себя это нежелание уходить от него:
— До скорого?
Уильям смотрел на меня немигающим взглядом, как обычно изучающим, и я уверена в том, что он уловил мое категорическое отношение к возвращению домой.
Мне не хотелось больше стоять перед ним истуканом, понимая, что Уильям ничего не скажет, и повернулась в сторону дома. Только после моих движений, говорящих о моем уходе, он очнулся, схватил меня за локоть и остановил. Я посмотрела прямо ему в глаза, чтобы понять смысл этого жеста, и увидела тоску. Что можно прочитать наверняка и в моих глазах.
— Я хочу, чтобы ты осталась, — наконец заговорил он хриплым севшим голосом. — Время, проведенное с тобой в компании, не такое особенное, как время, проведенное наедине.
Я готова была раскрыть рот от услышанного. Его слова одновременно удивили меня и вызвали удовольствие, которое пронзило мое сердце насквозь.
— Хорошего вечера, дорогие моему сердцу друзья, — послышался саркастичный голос Майкла — любителя говорить на языке иронии.
Он хлопнул Уила по плечу, но тот не обратил на него внимания, которое все еще сконцентрировано на мне.
Вся компания исчезла, будто ее и не было.
— Чем ты хочешь заняться? — поинтересовался Уильям.
Я вспомнила про вчерашнюю ночь, про ее вторую часть, когда мы с Уилом были на качелях. Там я почувствовала себя счастливой намного сильнее. Там место, которое подпитано высоким напряжением счастья, где можно подзарядить себя надолго.
— Давай пойдем на качели, — предложила я.
Уильям улыбнулся и согласился. Он взял мою руку в свою, сплел наши пальцы как тогда, на заднем дворе, и повел меня вдоль берега. Этот его жест, как в первый раз, вызвал во мне трепет, что мне захотелось закатить глаза от удовольствия, так и сейчас я почувствовала сотни мурашек, распространившиеся по всему моему телу.
На берегу почти не осталось людей. Большинство из них ушли еще после обеда, некоторые только начинают собираться, а единицы остаются лежать на полотенцах и смотреть на небо.
Сейчас, во время заката, когда вся природа утихает и остается лишь тихий звук небольших волн, небо окрасилось сине-красным. Догорающие солнечные лучи подсвечивают облака снизу, делая их розоватыми. Волнующая притягательная красота, которая становится более особенной на море. Закат навевает в душу атмосферу романтики и ранимости, словно ее красота делает из людей уязвимых, готовых раскрыться тому, кому очень хочется.
В это мгновение я посмотрела на рядом идущего Уила, который сжимал мою руку и не желал отпускать. Ему я готова говорить обо всем на свете, даже о самом трогательном и незначительном. Я готова ему даже глупости говорить, зная, что он меня не осудит и только нежно посмеется. Но с ним даже молчать приятно.
Внезапно эта прекрасная атмосфера напомнила мне об одной важной истории, которая затронула мою душу. Закат, океан и обстоятельства, которые мешают мне признаться в чувствах Уилу — стали главными элементами напоминанию.
— Я тут вспомнила одну легенду, — решила заговорить я.
— Какую? — тут же заинтересовался он. — Я не знаю никаких легенд, поэтому мне очень интересно.
— Легенда о закате солнца.
— Люди и такие придумали, — усмехнулся он. — Расскажи.
— Когда-то давным-давно жили юноша и девушка, которые так сильно, нежно, красиво и преданно любили друг друга, что невольно вызывали зависть у людей. Но людская злоба и зависть стали преследовать их, и не в силах противостоять злым козням, влюбленные ушли от людей. Юноша стал синим морем, а девушка — красным солнцем. И лишь на закате море и солнце соприкасаются друг с другом. Юноша ласково поет своей любимой песни волн, а девушка нежно обнимает его своими лучами.
Уильям выглядел задумчивым, будто он подумал о том же, о чем думаю я. Если у него есть ко мне чувства, что заметно в последние дни, то он подумал о невозможности найти решение как побороть внутренние барьеры, возникшие из-за страха перед будущим.
— Красиво, — тихо ответил он.
За это время мы успели добраться до качелей. Я с радостью села на них и начала раскачиваться. Вода щекотала мои ноги после каждого соприкосновения. Я коварно улыбнулась и намеренно облила Уила брызгами. Он посмеялся и обрызгал меня в ответ, поднимая брызги руками.
Пока я не сильно качалась, Уильям пристально наблюдал за мной серьезным лицом. Заметно, что он погружен в свои мысли и в этих мыслях точно фигурируя я. Иначе он бы не смотрел на меня с такой внимательностью.
Мое сердце в груди начало биться сильнее, когда Уильям приблизился ко мне и плавно остановил качели, хватаясь руками за доску, тем самым склонившись надо мной. Его голубые глаза, освещающиеся последними лучами солнца, готовые уже через несколько секунд погрузиться за горизонт, смотрели прямо в мои. Я сжал края доски, на котором сидела.
— Почему ты, Алиса? — прохрипел он, а после сжал челюсть и окинул взглядом, от которого температура моего тела мгновенно поднялась.
Дыхание перехватило. Мое молчание вдруг разозлило Уила, каким я его еще не видела. Он ударил ладонью по дощечке, заставив меня вздрогнуть, и впился в меня глазами, которые накрыла темная ярость. Уильям словно не мог принять какого-то факта, который въелся в его организм не выводимым наркотиком, что его сильно раздражало.
— Почему ты!? — процедил он, повторяя вопрос, на который я не могу найти ответа.
Вместо раздумий я невинно, тонким голосом спросила:
— Что я тебе сделала?
Уильям сжал челюсть и отвернул от меня лицо в сторону. Я готова задохнуться от наплыва противоречивых чувств и уже не могла терпеливо ждать вердикта Уила. Ответит ли он вообще на мой вопрос?
Стоило мне об этом подумать, как он снова хмуро и решительно посмотрел на меня.
— Заставила влюбиться.
Я не успела среагировать, лишь раскрыла губы, и Уильям сразу же впился в них.
Сердце будто остановилось в груди. Уильям крепко обхватил мою талию и резко поднял с качелей, прижимая к своему телу. Я боялась задохнуться во время нарастающего страстного поцелуя, когда продолжала прокручивать в голове слова Уильяма. Они вызывали в моем сердце обилие чувств снова и снова. Я наполнилась удовольствием, которое ослепило меня и стало управлять каждой клеткой моего тела. Голова отключилась. Она во власти чувств.
Я обвила шею Уила своими руками, прижимаясь к нему плотнее. Его крепкая хватка на моей талии практически держала меня в невесомости. Его губы умело владели моими, поочередно ласкал каждую и периодически кусал.
