Валя криво усмехнулась, вспомнив свои разговоры с родителями, но Лена улыбнулась и покачала головой:

— Нет, нет, вы не думайте ничего такого, у меня очень тёплые отношения с ними, только я столько им нервов потрепала в своё время, что сейчас не хочу лишний раз их тревожить. Вы не против?

— Не против, Лен, только тогда давай на «ты». А ваш развод не отразиться на вашем сыне?

— А мой бывший муж не имеет к моему сыну никакого отношения, — как-то устало ответила Лена. — И слава богу. Мой малыш рождён не от мужа, а от любимого мужчины…

***

— Если уж признаваться, то с того, что я вашу заведующую знаю, сколько себя помню. Я по рождению столичная барышня, как теперь принято говорить, из приличной семьи. Я, Валя, никогда не знала, что такое «нельзя», «нет денег», «мы не можем себе это позволить». — Лена усмехнулась и глубоко вздохнула. — Папа уже работал на высокой должности, когда я начала что-то понимать. И они с мамой делали всё, чтобы я ни в чём не знала отказа. Английский? Пожалуйста. Музыка? Да ради бога. Любишь химию? Всё будет сделано. Тряпки, туфли заграничные, духи в заоблачную цену? Нет проблем. Сейчас вспоминаю, стыдно становится, правда. Я рано усекла, что я желанная и единственная. И таких больше не будет. Мама тяжело меня рожала… Вот и старалась. Правда, училась я всегда очень хорошо, да и в институт поступала… Хотя это отдельная история.

— Лена, может, потом поговорим? Ты устала, — Валя накрыла женскую ладонь своими пальцами и с улыбкой глянула на свою невольную собеседницу.

— Нет, нет, не уходи. Пожалуйста. Валя, Бессонова — это фамилия моей мамы. Я не хотела, чтобы во мне видели папину дочку, поэтому я получила паспорт на фамилию мамы. Папа… он, конечно, тогда так шваркнул дверью, что картина в коридоре упала, но потом мы с ним поговорили, и он меня понял. У меня никогда не было близких друзей. Потому что… потому что папа! Я училась в крутой школе, у меня сразу после выпускного появилась машина и квартира, наверное, меня можно было бы отнести к «золотой молодёжи», если бы не одно отличие. Я хотела что-то делать сама. И вот сейчас в свой неполный первый «четвертак» я являюсь «акулой». Бизнесменша, хозяйка сети складов, торговых точек и… одинокая мама маленького сына.

Валя встала и включила чайник.

— Я сейчас принесу чай и стаканы. Смотри, акула, не усни!

Лена широко улыбнулась и быстро помотала головой.

Через несколько минут они пили ароматный чай, а Лена продолжала свою исповедь.

— В двадцать лет я влюбилась. Дура, — в сердцах прошептала она и сделала глоток чая. — Когда я была маленькой, принесла домой как-то котёнка, а мама сказала: «Вот вырастешь, станешь взрослой, будет своя квартира — хоть барана приводи!» Как в воду глядела… Какую развесистую лапшу мне вешали на уши!

— Недаром говорят, что женщина любит ушами, — тихо заметила Валя, криво усмехаясь и вспоминая своё прошлое, там тоже было предостаточно и лапши, и полыни.

— Да, а мужчина — глазами, — подхватила Лена. — В обоих случаях полное отсутствие работы мозга. Правда, длилась моя черёмуха недолго. Как говорится, спустя несколько месяцев индеец «Зоркий глаз» заметил, что у сарая нет одной стены, а у моего мужа мозгов, честности и порядочности. Это потом я поняла, что он окучивал меня очень грамотно. Типа и машину мою не замечал, и не подозревал, что его начальник — мой отец. И не думал о моём бизнесе и жилплощади. И хотя папа пытался открыть мне глаза, но кто же слушает родителей? Что они понимают, ретрограды и противники нашего счастья? Уже через полгода я вышвырнула муженька из моей жизни и квартиры, но совершенно не озаботилась разводом. Кстати, мне этот брак в чём-то даже и помог. Кроме появления дополнительных извилин, я получила пропуск в мир деловых людей, которые ой как пекутся о внешнем благополучии. Хотя лгут, как дышат! Бывает говоришь с человеком, знаешь, что врёт, а глаза у него такие честные-честные. И понимаешь в этот момент — от души врёт!

Лена подошла к окну и улыбнулась, глядя на белое снежное покрывало.

— Зима, как тогда, когда мы познакомились. Я тогда должна была встретиться с одним врачом, папа попросил передать ему дефицитные лекарства для тяжёлого больного с инфарктом… Но это неважно. А ему сказали, что его бизнесмен ждать будет. «Акул бизнеса» часто себе представляют почему-то исключительно мужчинами, неприятной внешности, жадными, бескомпромиссными, беспощадными и сметающими всё на своём пути. Наверное, многие из них именно такие, хотя поверь мне, есть и приятные исключения. Таким исключением, наверное, я оказалась для этого мужчины — рыжеволосая девушка с букетом цветов, которая неслась через дорогу, боясь опоздать на встречу.

— А почему ты решила заняться бизнесом, Лен?

— Хотела самостоятельности, а потом я устала быть хорошей девочкой, я решила стать сильной. Смелой, порой провокационной, с капелькой стервозности и, как говорил… с отменным чувством юмора, которое в последнее время всё чаще попахивает цинизмом. — Лена грустно усмехнулась и глубоко вздохнула. — Я всегда старалась не распространяться о себе, о семье, всё только по делу, чётко и понятно. И так оно и было — бизнес не любит слабых. Я и была сильной и собранной. Пока я не повстречала его. И в тот день поняла, что только улыбаюсь и глупости говорю.

Лена отвернулась от окна, поправила одеяло сынишке и потрогала губами лобик, прикрытый голубой шапочкой, затем села и задумалась.

— Я жила в таком темпе, что самолёты и поезда меня видели чаще, чем собственная квартира. А тут я забросила всё. Он тоже был занят по самую крышу, строительство, снабжение, вечно мотался куда-то, но всегда возвращался. Знаешь, если бы не он… — Лена прижала ладони к щекам и устремила взгляд куда-то в сторону. — Я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятия такими страстными, а привязанность такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть, что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть… И я чувствовала, что он ощущал так же, что я была для него единственной. Смешно, наверное, но женский эгоизм не знает границ. Мало ей быть любимой, она хочет быть ещё и единственной!

Обе женщины тихо рассмеялись и посмотрели друг на друга из-под ресниц. Валя сделала глоток чая и откинулась на стену, Лена облокотилась на край колыбели и не отрываясь смотрела на сына.

— Мы были одним целым, всё решалось вот так, просто одним движением пальцев. И я не замечала, что по дороге в мой новый счастливый мир лежали старенькие грабли. В виде моего уже позабытого муженька. Мы тогда говорили с ним по телефону, он в очередной раз предлагал начать всё заново. Таким образом он решил поздравить меня с этим новоявленным праздником днём святого Валентина. День, когда врут больше, чем первого апреля! Он так и не понял, что наше расставание, по его словам, было не просто недоразумением, а окончательным разрывом. Тормоз — тоже ведь механизм, но с его помощью даже назад не уедешь. Даже в своё прошлое. Решение о разводе только тогда пришло в мою дурную голову, но любимый мужчина не простил, что я скрыла своё семейное положение. И ушёл. И с тех пор не появлялся в моей жизни.

— Мне жаль, — прошептала Валя. — А он знает о сыне?

— Нет, я решила сообщить ему уже после развода. Но этот процесс так затянулся, даже папа не смог повлиять на судью, которая вдруг решила сохранить «ячейку общества». И вот сегодня, когда я наконец-то получила на руки все бумаги, он опять припёрся с уговорами и обещаниями. А когда я вышла на кухню, он закричал из комнаты, что Павлик упал на пол. Я ничего не соображала, честно, схватила сына и побежала сюда.

— А зачем он приходил на самом деле, Лен?

— Не знаю, да только теперь он для меня никто. Осталось как-то сказать о сыне его отцу. Но боюсь, что имея такой характер, каким природа наделила моего Вегержинова, объяснить ему что-то будет крайне сложно.

Валя вздёрнула голову и подняла брови: