— Да нет же! Ма, ну какой темнокожий? Я замуж на нашего хирурга вышла. Подполковника Вадима Васильевича Короля.

Родители молча переглянулись, и Николай Александрович тихо спросил:

— И где же твой муж?

Валя выдохнула и снова заулыбалась:

— Он в порту остался, надо последние вопросы решить с пассажирами и грузами, да и наши ящики в госпиталь отправить. А меня домой отпустил. Вот.

— Домой, значит, — тихо заметила мама и раздражённо отодвинула от себя чашку; чай выплеснулся на стол, но Галина Михайловна не обратила на это внимания. — А жить вы где собираетесь?

— Вадим всё решит, — с некоторым непониманием ответила Валя и тихо поинтересовалась: — Вы что же, не рады за меня, что ли? Вы просто не знаете его!

— Вот именно! — повысил голос отец и резко поднялся. — Кто таков? Откуда такой шустрый нарисовался? Ну-ка, говори правду!

Валя медленно поднялась вслед за отцом и нахмурила брови:

— Я всегда говорила вам с мамой только правду. И врать не собираюсь. Это действительно наш хирург, он обо всём договорился и наш брак зарегистрировали в посольстве.

— Документы покажи, — холодно заметила Галина Михайловна.

— Они у Вадима остались.

— Ну конечно, — саркастически заметила мама и прикрыла глаза. — А он случаем не женат, дочь? Голову тебе задурил, со всеми пояшкался, а в итоге дурочку себе в постельные грелки заимел.

— Мама! Как ты можешь такое говорить? — тихо спросила Валя, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Он специально развод оформил, чтобы нам ничего не мешало.

— Боже мой, так он разведённый! — воскликнула Галина Михайловна, будто дочь вышла замуж за прокажённого. — Ему лет сколько?

Валя выпрямила спину и спокойно произнесла:

— Ему сорок, он старше меня на восемнадцать лет.

— Отец, что делать? Что людям-то сказать?

— Мама, да при чём тут какие-то люди?

— Да при том! — закричала мать и хлопнула ладонью об стол. — Сначала этот институт, теперь брак!

— А что не так с институтом? — с недоумением спросила Валя и молча посмотрела на отца, но Николай Александрович только нервно барабанил пальцами по столу.

— А что так-то? — продолжала возмущаться Галина Михайловна. — Я уж думала, что после учёбы в училище ты поняла уже, что нечего тебе за журавлями в небе гоняться. Хватит! Хорошую профессию получила, деньги всегда можно в дом принести, думала, что за Геночку замуж пойдёшь…

— Да не нужен мне ваш Геночка! — вспылила Валя, вспоминая сына родительских знакомых, от которого всегда воняло чесноком и табаком. — Он мне никогда даже не нравился!

— Зато он автослесарь! На кой ему и тебе эти дипломы? Кому это твоё высшее образование счастье принесло? Посмотри на отца. Он меньше работает или больше получает, а? Оглянись вокруг! Все твои грамотеи вон на поклон в мастерскую к Гене ездят, и это кто не спился! У всех у них какие-то мысли гнилые в голове, то им книги, то театры подавай. И ты туда же! А что мне теперь Геночкиным родителям говорить прикажешь, если я уже о свадьбе договариваться начала? Да и вообще — что про нас теперь окружающие говорить будут? Мало того, что разведённый, да ещё и в отцы тебе годится!

Валя с немым недоумением смотрела на родителей и будто видела их в первый раз. Нет, воспитывали её строго, но не запрещали читать, бегать на выставки, ходить в театры, правда, компанию ей не составляли, бурча что-то о потере времени, но Валя воспринимала это вполне спокойно, понимая, что родителям нужно отдохнуть после работы. Мама пыталась отговорить её от попыток поступления в вуз, ставя в пример их семью — они с отцом трудились на швейной фабрике, не думая о недосягаемых высотах.

— Мама, скажи, а тебе и правда важнее, что скажут люди, чем моё счастье и моя жизнь?

— Нет, — возразила Галина Михайловна, стрельнув глазами в сторону молчащего мужа. — Твоя жизнь важна. Но, Валентина, ты ему не пара! Слышишь? Не пара! Ты выросла в обычной рабочей семье, мы с отцом всю жизнь живём на свои честно заработанные, несмотря на то, что твой отец инженер-электрик, не воровали, не богатеи какие. А он другой! Придёт сюда, будет носом воротить, то ему не так, это не этак. А я человек простой, академиев не кончала! А если поматросит да и бросит тебя? Что тогда? Как людям в глаза смотреть? Позор сплошной!

— «Что скажет княгиня Марья Алексеевна?», — вдруг с кривоватой усмешкой пробормотала Валя и глубоко вздохнула.

— Что ты сказала? — опять взвился голос Галины Михайловны. — Николай, ты слышал? Я тебе говорила, что не надо было её отпускать в эту командировку! Вот, полюбуйся! Уже и подполковники, и княгини какие-то!

— Мама, это из школьной программы по литературе, — вдруг внезапно успокоилась Валя, приняв решение. — Александр Грибоедов, «Горе от ума». Не думала, что моё желание быть любимой так перечеркнёт нашу с вами жизнь. Я пойду, меня Вадим уже, наверное, заждался. До свидания.

Она молча вышла из небольшой кухни, наклонилась за туфельками, всё ещё надеясь, что мама поймёт и примет её решение, но уже схватив дорожную сумку за ручку, Валя услышала злую фразу:

— И запомни! Никаких разводов! Никаких слёз! Видела, что выбирала, вот и ешь, пока глаза твои бесстыжие не вылезут. И попробуй только заикнуться, что тебе жить негде!

Валентина вышла на площадку, посмотрела на окурки у грязного разбитого подоконника, аккуратно закрыла дверь и быстро спустилась по ступенькам. Надо просто всем остыть, прийти в себя. И потом ещё раз встретиться и поговорить. Ведь они же родные люди как-никак. А сейчас её ждёт Вадим, они договорились встретиться у ворот госпиталя и поехать на съёмную квартиру, в которой после развода жил Король. Валя усмехнулась, как это не вяжется с Вадимом — Король и вдруг съёмная квартира. Но ничего, всё наладится. И они будут счастливы!

Валентина медленно приближалась к проходной родного госпиталя, лихорадочно ища взглядом мужа. Сумка казалась просто неподъёмной, ноги болели, голова и вовсе ощущалась чужеродным органом. Вадим, родной, где же ты? Она покрутила головой и радостно выдохнула — Вадим стоял недалеко от ворот и нервно поглядывал на часы.

— Вадим, — тихо позвала Валя и опустила сумку на асфальт.

— Валюшка, ну наконец-то. — Король быстро подошёл к жене и внимательно посмотрел в грустные глаза, которые медленно наполнялись слезами. — Ну что ты? Ну? Успокойся, ты просто устала. И не говори ничего, сейчас поедем домой, отдохнём, ты придёшь в себя, вот тогда и поговорим, ладно?

Валя беспомощно кивнула и уткнулась носом в мужскую грудь. Как же хорошо, что он такой нежный, понятливый и мудрый, сразу понял, что она расстроена, но не стал выпытывать подробности, а молча усадил всхлипывающую женщину в машину такси и тихо назвал адрес. Вскоре они въехали в район новостроек, Валя во все глаза рассматривала высотки из бетона и стекла с высокими окнами и небольшими балконами.

— Пока поживём здесь, а потом решим вопрос с постоянным жильём, — уверенно проговорил Король и расплатился с водителем, который криво усмехнулся и оценивающе оглядел немного успокоившуюся Валю. Вадим прищурился и резко закрыл дверь со словами: — Свободен, извозчик!

Они вошли в парадную и поднялись на второй этаж. Король щёлкнул замком, и Валя несмело вошла в тёмный коридор, из которого веером расходились три двери.

— Валюшка, тут две комнаты и кухня. Ванная и туалет там, — он махнул рукой в сторону. — Оставь сумку, иди осматривайся, а я пока в магазин схожу.

— А можно мне с тобой? — почему-то испугалась Валя.

Вадим снисходительно покачал головой и легко задел пальцем её немного красный нос.

— Тебя никто не потревожит, милая моя девочка. Я снял эту квартиру на полгода. Ты здесь полная хозяйка, привыкай. И да, жена, это сегодня я за продуктами пойду, но потом это ляжет на твои хрупкие плечи. А кормить меня надо отменно, чтобы сил хватило и на пациентов, и на тебя, — и он поиграл бровями, осматривая смущённую жену, улыбнулся и вышел.