-Мы сражались с врагами короля! И не тебе говорить о мучениях простого народа.

-Ха! «Враги короля»! Легко прятаться за завесой геройства, чтоб не задумываться о последствиях своих действий? Я хотя бы не оправдываю свои грехи правым делом. Если так судить, то я уже лучше всех вас!

-Я устал от твоих разглагольствований. Докажи наконец, что тебя не зря называют убийцей из Смеющегося Кошмара. Сделай свое дело!

-О-о-о! Нет, нет, нет, нет, нет. Не бойся на этот счет. Ты не умрешь.

-Хватит этого фарса. Если ты хочешь выпытать из меня информацию, можешь и не надеятся…

-Да нихрена мне от тебя не нужно. Дело в том, что ты молод. Я бы на вскидку дал не больше лет двадцати пяти. За такой срок человеку не дано успеть познать всю прелесть жизни.

-Тебе ли рассуждать о человеческих чувствах? Тому, кто забирает их у каждого вместе с жизнью?!

-Вот именно! Чувства! Эмоции! – Альдберг едва не заплясал вокруг Кайна, – Все в своей жизни люди делают именно для них! Даже выживание встает на второй план, когда кто-то хочет испытать на себе все, что может представить этот мир!

-Мог бы и проще сказать, что тебе нравиться пытать людей.

-Лишь ничтожества прибегают к пыткам! Во время них все мысли и чувства перекрываются тупой болью! Но вся прелесть кроется именно в моментах между приходами палача! В те самые моменты ожидания в темной камере! В моменты, полные ужаса и трепета! – завороженный Альдберг встал прямо перед рыцарем, но ушел настолько глубоко в себя, что даже его взгляд будто не замечал врага.

Кайн уже едва мог говорить, но все же нашел в себе остатки сил. Остатки того вдохновения, с которым он ворвался в этот бой. Они позволили ему пересилить себя и начать заносить руку с мечом все выше и выше, но вдруг весь мир сдвинулся, сердце сжалось в груди, а в глазах померкло.

Под действием яда даже простое падение казалось чем-то непостижимым. Когда зрение вернулось к Кайну, он уже лежал на земле. Точнее не просто лежал, а частично слился с ней всем телом. Альдберг склонялся прямо над ним.

-Как я уже говорил, я терпеть не могу, когда кто-то погибает, не познав всей прелести жизни. Не познав всех эмоций, что она может подарить. Потому не страшись. Ты не умрешь. Ты еще очень долго не сможешь умереть. Я солью твое тело воедино с землей. Дождевая вода будет утолять твою жажду. Минералы будут питать твое тело. Черви будут прогрызать свой путь сквозь твою плоть, а корни деревьев расти прямо внутрь твоих органов. Может быть, через сотню лет что-то расколет это место и смерть наконец примет тебя в свои долгожданные объятия, но к тому моменту ты уже не будешь ждать ее. За это время твой разум померкнет без остатка, но прежде успеет испытать истинный ужас и отчаяние. Прощай.

С этими словами Альдберг показал из-под плаща свою левую руку. Она была непроглядно черной, но прямо сквозь нее можно было рассмотреть спокойно колышущиеся кроны деревьев. Она была одновременно тверда как камень, но и словно не существовала в этом мире, будучи всего лишь астральным дымом.

Кайн не почувствовал ее прикосновения, но за секунду весь мир окутала тьма. Но не сознание рыцаря. Оно оставалось предельно ясно и в полной мере понимало, что он больше никогда не увидит солнечного света.

Когда Скеитрир вновь сумел открыть глаза, вместо неба над ним маячил бурый потолок повозки. В нос ударил резкий запах пряностей, посреди которого чуткое обоняние демона смогло уловить отдаленные нотки спиртного. Повертев головой, он осмотрел груды разномастных ящиков и мешков, в спешке переставленных, чтоб освободить место для раненного. Справа от него на громоздком мешке бок о бок сидели Гэбриэл с Алеанорой, но они не заметили его пробуждения, ведь сами находились в полудреме.

Судя с изрядных покачиваний повозки, они уже ехали по отдаленным холмистым тропам, ведущим в Фалленхрам, а залезающие под развевающуюся покрову лучи солнца сообщили, что сейчас был ранний вечер.

Скит попытался сесть. Живот мигом разгорелся адской болью, и лишь намертво стиснутые зубы позволили ему не закричать.

От вырвавшегося стона проснулась Алеанора и мигом выхватила из близстоящего ящика пару кусков имитила.

-Лежи. – твердо сказала она, проверяя бинты, и подсыпая под них осколки руды, – Болт вошел очень глубоко. Гэбриэл сказал, что едва смог вытащить его, не повредив внутренности еще сильней.

-Ага… – смог выдавить из себя демон и, переведя дух, спросил, – Так что произошло?

-Как раз, когда тебя ранили, до нас наконец добрался Гэбриэл. Увидев, что в тебя выстрелили, он церемонится не стал и сразу бросил бомбу прямо в стан стражников… Большинство из них сразу же разорвало и разбросало ошметки по веткам. Дану с Альто почти не пришлось сражаться. Сразу после мы расчистили это место и Гэбриэл вытащил болт. Я предложила наблюдать за тобой посменно, но он отказался и сидел здесь все это время. Но он сам был слишком изнеможен, потому я тоже далеко не отходила.

-Ясно… А что с караваном? С остальными?

-Сразу после выхода из леса Дан хотел взять Альто и бросить нас, но одна из лошадей торговцев слишком испугалась взрыва и сломала ногу. Ее пришлось бросить на опушке, потому Вигмар попытался выкупить скакуна у Дана. Тот согласился и все же доедет с нами до Фалленхрама. Но потом скорее всего наши пути разойдутся… К слову: с тобой точно все в порядке? Ну, я не про ранение, а в общем. Просто мне помнится ты выдерживал и не такие удары, а тут… всего от одного болта…

-Так я же и в Карепе сражался, да и взрыв тот на пользу не пошел… – отмахнулся Скит. «Все ли со мной в порядке?! Конечно нет! Десять. Резкая смерть всего лишь десятерых людей, и то не от моей руки, а я уже теряю сознание! Все же те полгода не пошли на пользу. Нельзя более отрекаться от своего дара. Нужно вновь принять его во всей его жестокой красе. И лучше до пресечения границ О’кзары. Там такая оплошность может легко стать последней».

После подобных мыслей авантюрист более не мог мириться и с малейшим проявлением слабости. Сжав зубы еще крепче, он через боль смог сесть, несмотря на то, что Алеанора изо всех сил пыталась остановить его.

От звуков возни наконец проснулся Гэбриэл. Увидев друга не в отключке, по его лицу пробежала улыбка, но он быстро убрал ее и обратился к Скиту:

-Ты как? Двигаться полностью можешь?

-Да, скоро уже и встану…

-Скеитрир! Тебе нужно отлеживаться до самого Фалленхрама, где мы найдем тебе нормального лекаря! Не в обиду Гэбриэлу, – запротестовала Алеанора.

-Гэб, как прошла вылазка? – демон уже не слушал ее, – Кроме того, что тебя обнаружили, ничего не случилось?

-Нет. Просто пришлось немного засветится при входе в форт, вырубить барона, и очень громко сбежать.

-Неудивительно. – протянул демон, – Напомни еще раз: кто боялся повторения Домерлан?

-Все равно Ливкарда скоро захватит или эта армия, или настоящая армия короля.

-Настоящая армия?.. Стой, так ты был на поле боя? – удивилась Алеанора.

-Нет… Нет. Просто при побеге я оказался малость дальше расчетов и увидел сражение со стороны. – Гэб решил полностью умолчать и про стычку с одним из рыцарей, и про все свои подозрения о присутствии Альдберга, – А вы почему ввязались в бой с теми стражами? Они все же поняли, что именно я сбежал?

-Это тоже сыграло свою роль, – качнул головой Скит, – Но в первую очередь они подумали, что мы привели ту армию за собой. Так что да, можешь не боятся – совершенно никто не винит тебя. Чистейшая правда.

-Да, Гэбриэл. – поддержала слова демона Алеанора, – Дан не снес тебе голову лишь потому, что возился с тем стражником.

-С каким еще стражником? – Скит попытался сдвинуться, но живот вновь взорвала резкая боль.

-Не знаю кто он, но Альто почему-то захотел взять его живым. Даже раны его обработал.

Не говоря больше ни слова Скит еще раз собрался с духом и изо всех сил подался вперед. Боль растеклась по всему телу, в глазах помутилось, и он сам не заметил, как полностью встал на ноги и начал клониться вперед. Если б Гэбриэл не подловил его энерглохлыстом, Скит бы так и вывалился из повозки. Алеанора подхватила раненного и вместе с Гэбриэлом смогла вытащить его наружу.