Это означает, что Иисус, Тот самый, что умер на кресте, имеет большую ценность, чем вся Вселенная. Теперь вы понимаете цену креста? Когда Иисус умер на кресте, Его смерть была более чем равноценна гибели всей Вселенной. Она покрыла все грехи, до того совершенные и которые только будут совершены. Христова смерть на кресте обеспечила полное и окончательное искупление за грехи всей Вселенной. Он уплатил цену, выше которой ничего не может быть.

И когда вы видите, с какой нежностью Иисус обращался с детьми и изгоями общества — когда вы читаете притчу о потерянной овце — вы понимаете, что Иисус пошел бы на смерть даже ради одного человека. Это значит, что крест наделяет каждого человека бесконечно великой ценностью. Именно осознание собственной ценности в глазах Божьих разрывает цепи, которыми опутывает человека зависимость. Мы рассмотрим это чувство собственной значимости более подробно в следующей главе.

Когда я учился в старших классах в школе, жизнь моя текла легко, без особых потрясений и неудач. Я был капитаном школьной футбольной команды и ведущим ее игроком. Удар у меня был поставлен очень даже неплохо, и мы частенько выигрывали у сверстников с крупным счетом. Но был в моей жизни и один неприятный момент. В первенстве, в котором играла наша команда, был заведен такой порядок: в свои неигровые дни капитаны школьных команд должны были судить игры между другими командами. Я вполне успешно справлялся с этой обязанностью, но только до определенного момента. Наступил день, когда я потерпел полный крах. Я судил матч, а среди зрителей оказался человек, который пользовался в моих глазах непререкаемым авторитетом. Мой учитель и друг, человек Божий — он служил для меня образцом, и я старался во всем брать с него пример. На мою беду он был крайне заинтересован в исходе матча.

Игра едва началась, а я уже услышал его недовольный голос. «Ты что свистишь почем зря! В чем дело? Плохо видеть стал или что?» Он то и дело бросал реплики по поводу моего неудачного судейства. Я всеми силами старался не обращать на них внимания, но их было по ходу игры столько, что они постепенно приближались к «критической массе». «Да будет тебе! Ты что, ничего не видишь? Спишь на ходу? В жизни не видел такого никудышного судейства!»

Шла уже вторая половина матча. Я старался держать себя в руках, но в конце концов у меня сдали нервы. В ходе игры произошло столкновение с нарушением правил. Случилось оно у самой боковой бровки — как раз напротив того места, где сидел тот человек. Я остановил игру и назначил штрафной, будучи вполне уверен в своей правоте. «Поверить не могу! — закричал он. — Я все видел. У тебя с головой не в порядке, что ли? Совсем ослеп? В чем дело вообще?» Я повернулся к нему и дрожащим голосом сказал: «Послушайте, я и так стараюсь изо всех сил!»

Он посмотрел мне прямо в глаза, помедлил секунду, а затем сказал с явным презрением в голосе: «Одних твоих стараний недостаточно!»

Та игра проходила на небольшом поле в центре города. Я схватил мяч и со всей силы ударил по нему ногой. Он опустился на крышу трехэтажного здания на другой стороне улицы. А я ушел с поля с поникшей головой. Забившись в самый укромный и самый темный угол в подвале той школы, я проплакал два часа кряду и не мог остановиться. За мной последовали некоторые мои товарищи по команде, пытаясь меня успокоить, как–то утешить, но мне было не до них. Я все плакал и плакал, и никто не мог мне ничем помочь.

Почему же такой здоровенный, крепкий парень, как я, разразился слезами на глазах у своих друзей? Да потому, что дело касалось самооценки, или самоуважения того, как я отношусь к самому себе в глубине своей души. Человек, которым я от всего своего юного сердца восхищался, сказал, что я зря стараюсь и что я никуда не гожусь. Злой голосок внутри меня канючил: «Ты ни на что не годен. Тебе НИКОГДА ничего не добиться. Жизнь кончилась. Ты неудачник. Так и останешься никчемным человеком».

Самооценка, нравится нам это или нет, играет весьма существенную роль в нашей жизни. От того, как мы относимся к самим себе, в значительной мере зависит наше отношение к ближним, да и наша способность бороться с жизненными проблемами тоже. И потому стремление обрести какое–то твердое основание в уважении к себе, в собственной значимости, определяет наши поиски «лучшей доли», наше желание найти свое место в этой жизни. Мы еще вернемся к этой теме чуть позже.

В предыдущей главе мы анализировали, каким образом библейская история может повлиять на нашу жизнь сегодня. А сейчас мне хотелось бы обратиться непосредственно к юридическим аспектам того, как тот или иной человек оправдывается перед Богом и остается правым перед Ним. Что касается лично меня, то от правильного понимания этого вопроса в большой мере зависит моя духовная стабильность. Видите ли, христианские представления зиждутся главным образом на концепции любви и благодати Бога, и в этом нет ничего плохого. Но есть одна проблема. В глубине души у многих людей сохраняется предчувствие, что придет день — и благодать Божья иссякнет. У Божественной милости есть свои границы, и вовсе не потому, что любовь Божья чем–то ограничена. Просто может наступить момент, когда милость перестанет быть уместной реакцией на зло. Поэтому разговоры о благодати Божьей, какими бы правильными они ни были, духовному постоянству способствуют не всегда.

В моей собственной конфессии в последние годы ставится все больший акцент на Божьей любви. И это, безусловно, необходимо. Однако это не производит того эффекта, на который рассчитывали люди. Так или иначе этот акцент не меняет жизнь людей в той мере, в какой мы на это надеялись. Проповедовать о Божьей любви людям, эмоционально ущербным, дело неблагодарное. Такие люди просто говорят себе: «Что ж, Бог может любить меня, сколько угодно, но я этой любви все равно не заслуживаю. Я знаю, грядет день, когда Он скажет мне: "Ты жалкий подлец. Я столько мук перенес ради тебя и даже умер за тебя, Я все это время терпел тебя, но, однакож, хватит — с Меня довольно!"».

Так что, хоть проповедь о Божьей любви и Его милости, конечно же, не лишена смысла, я, однако, пришел к убеждению, что люди весьма искусно преломляют в своем сознании значимость Божьей любви, как им угодно. Я считаю, что нам необходимо более глубокое понимание библейской вести, чтобы наделить людей уверенностью и духовным постоянством. А это значит положить основание нашим взаимоотношениям с Богом в законах, изложенных в Священном Писании. Ибо их стабильность способна обеспечить не столько любовь Божья, сколько Его правосудие.

Если вы внимательно читаете Библию, то вам едва ли придет в голову ставить под сомнение непреходящий характер Божьего правосудия. Настанет ли такой день, когда Бог перестанет быть справедливым? Превратится ли когда–нибудь Его правосудие в произвол? Нет. И вот этого–то мы зачастую и боимся больше всего в Боге. «Придет время, и я таки схлопочу по заслугам». Поэтому мы страшимся Божественного правосудия, хотя на самом деле именно это правосудие Божье придает нам уверенность в нашем спасении. Позвольте мне объяснить эту мысль.

Как вы считаете, было бы справедливо, если бы какая–нибудь система исполнения наказаний казнила человека дважды за одно и то же убийство (будь у нее такая возможность)? Конечно нет. Помните, что произошло, когда Иисус умер на кресте? Небеса возложили на Него все грехи рода человеческого. Когда Иисус был распят на Голгофе, Его смерть полностью искупила наши с вами грехи. Крест разбил цепь, разомкнул порочный круг греха. Если ваши грехи искуплены в Иисусе Христе, если Он понес на Себе проклятия завета, если Он умер как второй Адам, новый Израиль, новый Моисей, то это значит, что о ваших грехах уже побеспокоились.

Да, мы можем отвергнуть подвиг Божий в Иисусе Христе, сказать «нет» кресту. Мы можем воспротивиться Евангелию, кто бы его ни проповедовал. В любом случае Бог дает нам свободу поступать по–своему. Но все закончится тем, что нам придется самим расплачиваться за свои грехи в том, что Библия называет второй смертью. Так или иначе с нашими грехами будет покончено. Но зачем же нам претерпевать их последствия — вторую смерть — если это уже произошло во Христе? Не от нас зависит, будут оплачены наши грехи или нет, — это произойдет в любом случае. От нас зависит, как они будут оплачены.