Дерп покачнулся, затем издал булькающий звук и принялся гоняться за своим хвостом по кругу. Усики на его голове подпрыгнули и снова засветились малиновым светом. Он был полностью здоров и как всегда испускал волны радости и счастья по ментальной связи.

Опустившись перед взволнованным животным на колени, некоторое время наблюдал за кружением чахлой мана-жабы, а затем протянул руки и поймал его.

— Эй, приятель, как дела? — спросил я, приподнимая его, чтобы хорошенько осмотреть.

Дерп закрутился в моих руках, затем далеко вытянул язык и с мокрым шлепком лизнул меня в лицо. Кончик языка прилип к моим очкам и носу. — Ах! — воскликнул я от неожиданной ласки, сев на пол.

Дерп только радостно зарычал и, похоже, был не против лизнуть ещё пару раз. Мне пришлось усадить животное к себе на колени, чтобы можно было отклеить язык от щеки. Ещё больше усилий потребовалось, чтобы отмыть очки от слизи и липкой массы.

— Это можно воспринимать как то, что ты рад вернуться? — спросил я. Дерп отрыгнул и облизнул свой глаз, с обожанием глядя мне в лицо. Как всегда, в его взгляде не появилось ничего похожего на мысли. Вздохнув, почесал его под подбородком, он вздрогнул и закрыл глаза.

Связь подтвердила, что мана-жаба пребывает в хорошем настроении, не чувствовалось никаких проблем с кожей: слегка влажные чешуйки были упругими. Дерпу не нравилось, когда я касался его усиков, он яростно тряс головой, но я всё-таки взял их в руки.

— Профессор Рамсин говорил, что они должны быть тёплыми, но упругими, — напомнил сам себе, проверяя их. — Отлично, никаких проблем.

Как только я отпустил его, Дерп ускакал прочь. Животное бурчало и рыгало, прыгая и пытаясь спрятаться. Поскольку комната представляла собой практически пустой деревянный куб, у Дерпа было не так уж много вариантов, и в конце концов он с разбега врезался в стену. Раздался гулкий звук, и хвост Дерпа взлетел вверх и ударился о прегородку.

Сидя на моём плече и наблюдая всю эту истерику, Ангелина издала серию писков и щебетаний.

— Ну что ты, я тоже беспокоюсь о том, что происходит в его голове. Но по крайней мере, он же счастлив?

Ангелина не выглядела уверенной в этом и чтобы успокоиться достала из защёчного мешка орех, принявшись его грызть. Звук еды сразу же привлек внимание Дерпа, и низкорослый мана-жаб прибежал обратно. Его язык свисал изо рта, болтаясь из стороны в сторону и через каждые несколько шагов ударяя его по морде. Но его это, похоже, ничуть не беспокоило.

Когда он добрался до нас, то, не мигая, уставился на Ангелину, ожидая угощения. Я забеспокоился, увидев, как Дерп втягивает язык обратно в рот: — О, чёрт, нет! И вовремя поднял руку: мокрый язык животного вонзился в мою ладонь и застрял на полпути к Ангелине. Ладонь, облепленная жабьим языком, была одной из самых отвратительных вещей, которые мне когда-либо приходилось испытывать, но оно того стоило: Ангелина превратила бы мою жизнь в ад, если бы я позволил Дерпу облизать её.

Другой рукой я лихорадочно искал в кармане лакомство, пока животное безуспешно пыталось втянуть мою ладонь себе в рот. Я не уверен, что Дерп понимает, что поймал не еду.

Наконец достав горсть сушёных ягод, бросил их мана-жабе на язык, и он, с треском отлепив язык от моей руки, втянул ягоды в рот и начал жевать. Я воспользовался этой возможностью, чтобы поискать что-нибудь, чем можно вымыть руку.

— Это мерзко, очень мерзко, — бормотал, продолжал кормить Дерпа ягодами, пока параллельно искал в своем ранце тряпку. До отвала наевшись, животное сладко зевнуло, завалилось на бок и тут же захрапело.

— Ну что ж, думаю, пора возвращаться в нашу каюту, — вздохнув, взял Дерпа на руки и прижал его к себе. Ангелина зашипела и выругалась, перебираясь с моего плеча на голову.

Выйдя из трюма, бросил тряпку в мусорный бак, не желая класть это мокрое липкое месиво обратно в свою сумку.

— Ты права, Ангелина. Может, в следующий раз просто дать ему тебя проглотить? — спросил я.

Ангелина на мгновение перестала щебетать, озадачившись моим предложением и моментально сменила тактику: начала гладить меня по голове рядом с рогом и мило попискивать. Я лишь усмехнулся. Приятно, когда последнее слово иногда остается за тобой.

В коридоре я встретил нескольких студентов, обменявшись с ними приветствиями. Не все из них пока чувствовали себя со мной комфортно, но уже хорошо и то, что большинство учащихся, которые после дуэли старательно избегали меня, не попали в список членов экипажа.

Открыв дверь своей каюты, зашёл. В общей комнате было уютно, хотя мебель нельзя было переставить, так как она была прикреплена болтами. Учитывая, что корабль иногда наклонялся, было грешно на это жаловаться. Одну особенность своей каюты я пока не использовал — угол, отведённый для Дерпа, но сейчас по достоинству оценил его. В стеклянном резервуаре был люк, открывающийся наружу, и потребовалось мгновение, чтобы открыть защёлку. Внутри находилась тщательно обработанная каменная доска — неровный кусок сланца образовывал половину крыши над аквариумом, в котором бурлила вода, нагнетаемая воздухом.

Проверив температуру воды, отрегулировал циферблат, чтобы немного повысить её. То, что мне пришлось разбить пальцем ледяную корку, говорило о том, что вода слишком холодная. Но Дерп плавал в ледниковых водах, когда я его нашёл, так что что не стал долго ждать и засунул животное в аквариум, положив на камни, и закрыл дверцу.

Задвинув засов, уселся на стоящую рядом кушетку, закрыл глаза, откинув голову на подушку, и медленно выдохнул, просто наслаждаясь моментом тишины.

Ангелина вылезла из моих волос, уселась на лоб и тихонько защебетала. Я устало усмехнулся: — Не знаю, иногда так приятно просто побыть в тишине, ты не находишь?

Она чирикнула и уселась поудобнее, затем достала орех и принялась его грызть. Мелкие кусочки жёсткой скорлупы падали мне на лоб, и я фыркнул: — Тоже тебя люблю, Ангелина.

Раздался звонкий шлепок, я открыл глаза и наклонился, заглянув на террариум. Язык Дерпа прилип к стенке стеклянного резервуара.

— О да, это будет очень весело, если так пойдет и дальше, подумал я, застонал и ущипнул себя за переносицу.

Ангелина спрыгнула с плеча и забралась на диван. Она зажала орех между зубами, а потом плюхнулась на подушку и продолжила его грызть. Дерп издал громкий храп, слышный даже через толстое стекло, продолжая сладко спать. Он даже на почувствовал, когда я положил его на камень.

Мы должны были остановиться в нашем первом городе ещё только через несколько дней. Нужно будет отпустить Грузика помочь с погрузкой припасов на дирижабль. Она будет рада немного поразмяться. А Дерп пока побудет в своём аквариуме.

Я снова взглянул на чахлую мана-жабу, Дерп рассеянно жевал свой язык, прилипший к стеклу. — Да, с ним всё будет в порядке…

Меня стало клонить в сон. Закрыв глаза, решил, что сейчас неплохо бы вздремнуть. В эту ночь мне предстояло нести ночную вахту, следя за приближающимися к кораблю животными. Я не возражал против расширения круга своих обязанностей, это определенно интереснее, чем просто сидеть и ждать, пока какая-нибудь неисправность потребует моих услуг.

Сдвинув в сторону длинные полы своей кожаной куртки, чтобы не помялись, я сел в командное кресло. Деревянное сиденье имело мягкие кожаные подушки и представляло собой удобную чашу, хотя подлокотники были не так хороши, как хотелось бы. Вся конструкция была установлена на бронзовом постаменте, который слабо шипел, при поворотах.

— Мне кажется, что нахожусь в космическом корабле и передо мной сейчас появится гигантская голограмма, — сказал я. Ангелина издала сонное чириканье и снова свернулась в клубок у меня на плече. Подняв руку, провёл пальцами по её шелковистой шерсти, она сердито отмахнулась, пискнув.

— Ладно, извини, — прошептал ей и поправил очки на носу. Чтобы скоротать время начал осторожно рисовать в воздухе символ кончиком пальца. Вливание маны в палец и желание, чтобы она осталась на месте, было странным ощущением, но Лиз заверила, что мне просто необходимо освоить эту технику, если собираюсь перейти к более продвинутым заклинаниям.