Простые радости живых людей.

Оставшиеся фрукты они сложили в грузовой отсек. Потом извлекли шланг и максимально заполнили резервуары. Сделав все это, они снова поднялись в воздух.

Синяя гора располагалась на морском берегу. Сейчас к северу от нее море отошло, оставив широкое пространство грязной болотистой жижи.

— Вода сейчас находится на другой стороне планеты, — пояснила Мира.

Она задала им точный курс и велела Хатч лететь на высоте шесть тысяч восемьсот метров. Еще она передала им по трансляции спутниковые снимки горы.

— Там что-то странное, — сказала она. — Выглядит так, будто северная сторона отвесно обрывается от вершины до уровня земли. Под прямым углом.

Найтингейл пристально посмотрел на изображение.

— Можно подумать, сделано искусственно.

— Не сомневаемся, — откликнулась Мира. — Но там есть еще что-то.

И она дала большее увеличение.

Хатч увидела вертикальные и горизонтальные полосы, идущие по передней части скалы. Своего рода оплетку. Они тянулись от вершины до самого основания.

— Что это? — спросила Келли.

— Понятия не имею. Если сможешь, взгляни.

Затем Мира показала им то, что сканеры увидели на вершине горы. Та была совершенно плоской и ровной. А в середине располагался шестиугольник.

Мира была очарована этим зрелищем. Строение было огромным, занимая, наверное, шестьдесят процентов всего доступного пространства вершины. Снаружи оно заросло буйной растительностью, однако они сумели разглядеть окна и двери. Хатч отметила, что строение обладает почти классической симметрией, непохожей на ту декоративную пышность, которую в настоящее время так полюбилась ее цивилизации. Вместо углов были плавные скругления. С другой стороны, строение не было ничем украшено.

Верх был с зазубринами, будто верхние этажи отломили. Средняя высота здания составляла примерно шесть этажей, в одних местах — меньше, в других — больше. Верх — это нельзя было назвать крышей, поскольку представляло собой верхний этаж, открытый небесам, — был покрыт снегом.

— Так вот как оно выглядит под снегом, — промолвила Мира.

Она убрала на снимке снег, и они увидели комнаты, коридоры и лестницы. В целом все казалось разрушенным.

Мира также послала им изображение этого здания, но реконструированного, показав, каким оно было, наверное, в свои лучшие годы. Компьютер убрал кусты и сорные травы, заменив их аллеей между двумя рядами скульптур и внутренним двориком, посыпанным гравием; добавил поблескивающие окна и украшенные резьбой двери. Крыша стала высокой овальной решетчатой конструкцией. Это было величественно.

— Кстати, мы считаем, что обнаружили пропавшие части ландшафта.

— Ты имеешь в виду вершину?

— И северную сторону скалы. Примерно на двадцать тысяч метров восточнее расположена группа холмов. Теперь все это долина реки. Почти весь гранит скрыт лесом.

— Выходит, оно…

— Все это было сделано очень-очень давно. По меньшей мере тысячу лет назад. Возможно, значительно больше. — Она на секунду замолчала. — Ладно, если вы готовы, я принимаюсь за вас.

— Мы готовы.

— Там есть уйма места для посадки, — сказала Мира.

— А этот чертов туман всегда здесь? — спросил Макаллистер. Он имел в виду облака, покрывавшие вершину.

— У нас нет никаких сведений о том, что было здесь ранее, чем несколько недель назад, — ответила Мира. — Но пока мы здесь, облачность была постоянной. Несколько других вершин в этой зоне тоже покрыты облаками.

Она снова стала давать указания Хатч. Та сбавила ход и погрузилась в облачность.

— Все идет прекрасно, — заметила Мира. — Наверху никаких помех. Вы в двухстах метрах над горой.

Туман стал темнее.

Хатч задействовала спайк. Их дернуло, Хатч несильно ударилась спиной о сиденье. Она продолжила снижать скорость и врубила вспомогательные двигатели в режиме вертикального подъема.

Голос Миры исчез в грохоте статических помех.

Хатч переключилась на другой канал и возобновила связь.

— Сейчас вы приближаетесь к самому краю плато, — сообщила Мира. — У вас большой просвет, беспокоиться не о чем. Спускайтесь со скоростью пять метров в секунду.

Хатч повиновалась.

Внизу раздался страшный грохот.

— Тридцать секунд до посадки, Хатч.

Она следила за цифрами на секундомере, отслеживая, когда надо задействовать реактивные двигатели, чтобы снизить скорость до нуля и лечь в дрейф.

— Присцилла, — спросил Макаллистер, — что случится, если мы лишимся радиоконтакта?

Та была слишком занята, чтобы ответить.

— Нет проблем, — проговорила Келли спустя несколько секунд. — Мы просто снова поднимемся. Небо совершенно чистое.

— Пятнадцать секунд. Иди на три четверти спайка.

Они медленно погружались в туман. И встали на поверхность.

Хатч подавила порыв глубоко вздохнуть. Она смотрела наружу через боковой иллюминатор, но видела не далее нескольких метров.

— Мира, — сказала она. — Спасибо!

— Да я с радостью. Пойду доложу Марселю.

Четыре сверхсветовых корабля под руководством ИИ «Звезды» выстроились вдоль агрегата, пометили свою позицию желтой краской и сориентировались носом к астероиду. Самый маленький из кораблей, «Цвик», остановился приблизительно в тридцати восьми километрах от камня. Прочие разместились на остальных 322 километрах. «Уайлдсайд», второй по мощности после «Звезды», которая значительно превосходила всех прочих, расположился вторым от дальнего края, а между ним и «Цвиком» занял позицию «Венди».

Расстановка кораблей стала наиболее сложной проблемой для Джона Драммонда и его команды. Находясь в шаттле, летящем над каменистой поверхностью астероида, он в последний раз проверил цифры и убедился, что все в порядке.

Джанет Хейзелхерст сидела рядом с ним, оказывая техническую поддержку внешникам. А Майлз Частайн, шкипер среднего корабля, находился в шаттле примерно на полпути между «Звездой» и «Уайлдсайдом», готовый прийти на помощь любому, у кого возникнут проблемы. Остальные шаттлы были стратегически расположены для оказания помощи. За каждым человеком, вышедшим наружу, присматривали из сопровождающих летательных аппаратов и немедленно объявили тревогу, если бы кого-нибудь унесло в открытый космос или при малейшем признаке того, что произошло несчастье или возникли неожиданные трудности.

Когда такое количество неопытных людей пытается производить работы в недружественной окружающей среде, кажется неизбежным, что кто-нибудь где-нибудь пострадает, отклонится от верного пути и улетит вдаль или случайно порежет себе ногу резаком.

Фликингеровский костюм был надежным. Практически невозможно было отключить его в вакууме, не зная весьма сложной процедуры этого. Он не давал течи. Весьма эффективно обеспечивал все необходимое для жизнедеятельности. Тем не менее Драммонд вспомнил свой опыт выхода наружу и забеспокоился.

«Уайлдсайд», пустой, только с командой внешников на борту и своим ИИ, шел вдоль агрегата, носом вперед, и остановился там, где сенсоры обнаружили желтые брызги красителя. Тот обозначал место, которое «Уайлдсайд» должен занимать во время операции, а также помечал выбранный стержень Альфа.

Билл расположил судно так, что его брюхо оказалось в нескольких сантиметрах от агрегата. Воздушный грузовой люк открылся, и оттуда вышла команда из двух человек. Надев темные спецочки, они занялись непомеченным стержнем и вырезали из него восемь кусков, каждый длиной примерно шесть метров.

Вместе с ними они возвратились на «Уайлдсайд». Два оставили внутри корабля на будущее, а шесть разместили на корпусе, там, где тот примыкал к стержню Альфа. Это, по сварочной терминологии Джанет, был их присадочный материал.

Внешники изменили настройку своих лазеров, прежде отрегулированных на жаркий луч для резки, и направили лучи на наполнитель. Посыпались искры. Металл начал мерцать, а потом плавиться. Они быстро приварили наполнитель к корпусу, используя для удержания материала самодельные монтажные приспособления. Под бдительным присмотром Джанет они как следует вбили теперь уже податливый металл на место, устраивая седловину и перемычки так, как им показывали.