Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Нам действительно нужно идти, — настаивал Макаллистер.

К разговору присоединился Найтингейл.

— Близость этой плиты к месту катастрофы, — заметил он, — говорит о том, что это скорее мемориал. — Он задумчиво посмотрел в сторону разбитого судна, затем на символы. — Вот эти строки — наверху — имена пилотов. А остальные — пассажиров.

— А что означает верхняя строка? — не отставала Келли.

— Если это памятник, — предположил Макаллистер, — тогда это обращение: «Иноземец, расскажи спартанцам»… что-то в этом роде.

— Как она попала сюда? — спросил Чианг.

— Ясно, что это дорожная катастрофа, — ответил Найтингейл. — Крушение.

— Конечно. А куда они направлялись?

— Может быть, они были гастарбайтерами, — продолжил фантазировать Макаллистер. — Или сельскохозяйственными рабочими. Короче, трудились в соответствии с кабальными договорами.

— Рабы? — высказал предположение Чианг.

Найтингейл кивнул.

— Вполне вероятно.

— Неужели имена рабов вырезают на памятнике? — Хатч отрицательно покачала головой. — Тут явно что-то не то.

— Истории человечества известны случаи, — проговорил Макаллистер, — когда люди очень сильно привязывались к своим рабам. — Он пожал плечами. — Кто знает. Может быть, и в этой чуждой нам культуре так бывало?

* * *

Путники упорно шли вперед до позднего вечера, а когда разбили лагерь на ночь, дали наконец больше интервью Кэньону. Чианга радовала возможность выступать перед всем миром, выглядеть героем, говорить то, чего от него ожидают. Мы доберемся домой. Улыбка в камеру. Множество людей желают нам успеха. Но всякий раз он смотрел на Келли, и в ее улыбке ему чудился след насмешки.

Закончив, он смутился.

Остальные вели себя столь же нескромно. У Найтингейла голос стал глубже, Макаллистер поглаживал свой живот, Келли разговаривала так, словно они здесь беззаботно прогуливались. И даже Хатчинс, их решительный капитан, не удержалась и распустила хвост. В эти минуты они были знамениты, и это будоражило их.

Кэньон беседовал с каждым отдельно. Когда интервью были позади, «герои» начали ходить вокруг костра, притворяясь, что все идет как обычно. Кэньон по-прежнему оставался на связи с Келли, стараясь добиться того, что он называл «быть в теме».

Чиангу не нравился ночной лес. В этой кромешной тьме нельзя быть уверенным в безопасности. Чтобы предотвратить неожиданное нападение, потребовались бы как минимум трое часовых.

Это была вроде бы их восьмая ночь. Он вряд ли ошибся в подсчете, но воспоминания смешивались, сливались в одно, и он испытывал сомнения. А вдруг ночью на них нападет какой-нибудь хищник? Такая возможность оставалась, а все, что может случиться, рано или поздно случается. Чианг беспокоился и волновался, такова уж была его натура.

Он видел изображение Кэньона, спроецированное из системы связи Келли. Тот задавал вопросы, а она внимательно слушала, иногда кивая, иногда впадая в задумчивость. Она наверное говорила: «О да, мы уверены, что сможем добраться до посадочного модуля, который заработает, как только мы там окажемся» или «Нет, мы вообще не обсуждали такую возможность. Мы не надеемся, что все пойдет именно так». Хотя у Чианга не было никаких оснований для ревности, он почему-то злился. Что-то в поведении репортера походило на неуклюжие попытки соблазнения.

Вдобавок ко всему, Кэньон не мог скрыть того обстоятельства, что он и представления не имеет о том, как чувствуют себя люди, находящиеся на поверхности этой планеты. И еще он показывал, что во всем этом его волнуют прежде всего собственные достижения в повышении рейтинга, возможность порадовать своих боссов, продвинуть пищевую цепочку. Репортаж о столкновении двух планет — это было как раз самое то. Тут он мог работать в нескольких направлениях. Похоже, предстоит грандиознейшая катастрофа. Скажем, достаточно вызвать парочку астрофизиков с «Венди» для красочного репортажа, и дело в шляпе.

И он точно не был человеком, способным разговаривать с людьми, попавшими в беду.

Это стало последней мыслью Чианга. Он стоял у костра, следя за тьмой, взявшей их в кольцо, и время от времени направляя фонарь в ночь. И вдруг планета исчезла, словно кто-то сложил ее и выбросил.

* * *

Макаллистера Кэньон тоже утомил. Интервью, данное прошлой ночью, передали несколькими часами позже на Землю. Путь был долгий, даже несмотря на гиперсвязь, и поэтому никто не увидит этой передачи еще полтора дня. К тому времени они может быть обнаружат «Тесс», и вопрос выживания решится. Решится положительно, надеялся он. Макаллистер представил себе, как они отыщут покинутый летательный аппарат, устремятся к нему, заберутся внутрь, запустят двигатель и улетят в роскоши его пассажирской каюты обратно к башне. Он уже видел, как они возвращают к жизни накопители. Хатч с Келли установили бы их с минимальной суетой. Затем, к их великой радости, «Тесс» оторвется от земли и устремится к орбите.

Деревья вздыхали под ветром, костер потрескивал. Наблюдая, как Келли разговаривает с Кэньоном, Макаллистер заметил, что она замолчала, и понял: Кэньон задает очередной вопрос.

— О чем вы думаете каждую ночь, когда встает Морган, и вы видите, что он становится все больше и больше? (Сегодня вечером Чиангу показалось, что Морган похож на китайский фонарик.)

— Вы что-нибудь хотите передать друзьям, оставшимся дома?

«Конечно, — подумал Макаллистер. — Нечто очень важное: жизнь — приятная штука».

Изображение журналиста казалось вещественным, и он даже выглядел слегка по-домашнему благодаря огню костра. Он наклонился к Келли, как будто внимательно слушал ее ответ, хотя Макаллистер понимал, что он просто формулирует следующий вопрос.

И в самый разгар этой спокойной и мирной сцены внезапно раздался пронзительный крик.

Что-то пролетело мимо головы Макаллистера. Несколько дней назад он сидел бы огорошенный, размышляя, что случилось. Но теперь его рефлексы значительно улучшились. Он громко предупредил спутников и бросился на землю.

Мимо свистели камни. Один больно ударил его в плечо, другой угодил в голову. Опять раздались крики, пронзительно-негодующие, скорее похожие на вопли разгневанных детей. Он нащупал резак. Кто-то выпалил из лазера, и кусты охватил огонь. Луч резака свалил на землю дерево.

В одно из поленьев костра вонзился дротик. Макаллистер заметил среди деревьев какое-то движение, и на лагерь напали покрытые шерстью твари, смахивающие на сверчков. Невероятно безобразные, эти дикари вовсе не походили на одетую фигуру из местной часовни.

Он выхватил оружие как раз вовремя. У двоих за его спиной оказались копья. Он разрезал и сверчков, и копья пополам и укокошил того, который собрался ударить Келли в спину. Хатч приказала всем встать плотным кругом, спиной к спине, но Макаллистер был слишком занят обороной, чтобы участвовать в создании боевого порядка. Все смешалось.

Сверчки орали не переставая. Кого-то разрезало надвое от головы до грудины. Найтингейл вышел в гущу сражения, поворачивая резак то вправо, то влево. Во все стороны полетели отрезанные конечности и прочие органы, и нападение захлебнулось. Сверчки удрали обратно в лес так же внезапно, как и напали.

Кусты горели. Какая-то тварь соскочила с дерева и с треском очутилась рядом с ними. Она держала копье. Это существо попыталось встать и убежать, но разгневанный Макаллистер ударил его, и оно, пронзительно вскрикнув, свалилось замертво.

Хатч с Келли продолжали бой на опушке. Найтингейл стоял среди тех, кого убил, широко расставив ноги, подняв резак, напоминая современного Гектора. Героизм позы был несколько преувеличенным, но тем не менее поведение Найтингейла произвело впечатление на Макаллистера. «Что ж, когда на карту поставлена человеческая жизнь, — подумал он, — большинство из нас ведут себя достойно».

Нападение было отбито, и звуки сражения как будто бы постепенно затихали. Все это наблюдал ошарашенный Кэньон. Он не мог ничего увидеть за пределами поля зрения камеры, и потому просто снова и снова повторял свою просьбу сообщить ему, что происходит.

71
{"b":"88173","o":1}