Каменный астероид был прикреплен к этому чудищу с одного края и опутан сетью. У Марселя создалось впечатление, что конструкция смахивает на леденец на палочке, протянутый сюда из другого измерения.

Край, противоположный астероиду, был словно бы отрезан. С него свисало несколько «хвостов», скорее всего это были кабели. Марсель отметил, что все пятнадцать стержней заканчиваются строго одновременно, а значит, объект не был оторван от какой-то более крупной структуры, скорее отсоединен.

— Невероятная штука, — произнес Бикман, радуясь открытию. — Такая огромная масса при таком узком корпусе.

— А действительно ли эта штука настолько нереальна? — усомнился Марсель. — Я хочу сказать, в космосе. Он же здесь ничего не весит.

— Это неважно. У него все-таки есть масса. И большая ее часть сосредоточена по его длине, в стержнях.

Марсель изучал строение объекта. Астероид был наверху, другой конец агрегата смотрел прямо на Обреченную.

Бикман проследил за взглядом капитана.

— По крайней мере, его положение соответствует тому, чего следовало ожидать.

— Стабильная орбита?

— О да! Он спокойно может висеть здесь тысячи лет. Вот только…

— Что?

Бикман озадаченно хмыкнул.

— Он просто не может не разваливаться. Хотелось бы знать, из чего эта штука сделана.

Джон Драммонд, молодой математик из Оксфорда, поднял глаза на экран.

— Из импосибилиума, — ответил он.

Марсель зачарованно наблюдал за изображением. Оно было настолько длинным, что если разместить его на экране целиком, разглядеть его детали стало бы невозможно. Один из техников вывел его на все пять мониторов, так что головка «леденца» оказалась на крайнем левом, а длинная тонкая линия самого стержня упиралась в край самого правого экрана.

— Выходит, это не корабль какого-либо вида, не так ли? — осведомился он.

— Нет, — отозвался Бикман. — Разумеется, это не корабль. — Он энергично покачал головой. — Объект просто не может быть кораблем.

— Тогда что это? Док? — спросил Марсель. — Может, дозаправочная станция? — Он навёл сканер на одну из поперечных пластин. Она оказалась круглым металлическим блоком двухметровой толщины и фиксировала все пятнадцать стержней в их положении. — Как ты думаешь, кто эту штуку сделал? Откуда она появилась?

Бикман покачал головой.

— С Обреченной. Откуда же еще она могла появиться?

— Но там нет никаких признаков того, что у них вообще была технология, подобная этой.

— Марсель, мы ведь на самом деле почти ничего не увидели. Следы высоких технологий вполне могут прятаться подо льдом. Башня Келли, по-видимому, очень древняя. Наверное, ей тысячи лет. Мы за последние века ни разу не видели ничего настолько технически передового.

Марсель никак не мог поверить, что все свидетельства наличия высокотехнологичной цивилизации могли просто-напросто исчезнуть.

Бикман вздохнул.

— Перед вами очевидное свидетельство, Марсель. Вот оно. — Он потер виски, пытаясь избавиться от головной боли. — Пока у нас нет никаких ответов. Давайте просто проявим терпение.

Он посмотрел на экраны, затем перевел взгляд на Драммонда. Таким образом они произвели своего рода обмен мыслями.

— Возможно, это противовес, — предположил Драммонд. Этот худой молодой человек, средней комплекции и нескладный, уже начинал преждевременно лысеть. Он плохо переносил низкую гравитацию, однако место на «Венди» ему обеспечила репутация гения.

— Противовес? — переспросил Марсель. — Противовес чему?

— Небесный трап, — пояснил Бикман, глядя на Драммонда, который согласно кивнул. — Эта штука не может быть ничем другим.

— Вы подразумеваете, что с земли на уровень низкоорбитальных спутников был поднят трап?

— Ну, я бы сказал, что скорее он был опущен…

Марсель заметил, как несколько человек улыбнулись.

— Мне кажется, на поверхности нет подходящего места, где мог быть установлен подъемник. Я имею в виду, какой-то аналог спайковой технологией. Мы можем удерживать на орбите транспортные средства. Зачем устраивать себе такие сложности?.. — Драммонд на секунду замолчал. — О!

— Безусловно, — кивнул Бикман. — Кто бы ни создал эту штуку, он не имел спайка. Хотя они могли использовать другую технологию, нам неизвестную. Мы ни разу не создавали ничего подобного. Ничего, что держалось бы вот так и не разваливалось.

— Прекрасно, — сказал Марсель. — Если я правильно понял, вы сказали, что это — часть небесного трапа, остающаяся в космосе, и астероид уравновешивает тот сектор, что опускается на планету, верно?

— Да.

— Это вызывает вопрос.

— Несомненно, — кивнул Бикман. — Где же остальное? — Он пожал плечами. — Но ведь стоит убрать противовес, и все остальное рухнет.

— И если бы такое случилось, мы сейчас ничего бы не увидели?

— Думаю, да.

— Этот трап должен куда-то опускаться. А если это так…

— Бoльшая его часть остается и дрейфует в космосе.

— Но все равно, должна быть наземная часть этой штуки.

— Должна. Да.

— А та часть, о которой мы говорим, она поднимается навстречу этой, а затем снова опускается?

— Или просто падает.

Они возвратились в офис руководителя проекта, и Бикман указал Марселю на кресло. В углу стоял огромный глобус Обреченной.

— Это безумие, — произнес Марсель. — Нельзя скрыть небесный трап. Ни наверху, ни внизу.

— Возможно, нижняя часть сейчас скрыта снегом, — отозвался Бикман. — Мы действительно мало чего видим на поверхности. — Он нашел на экваторе «ноль» и начал поворачивать глобус. — Хотя это должно быть где-то здесь, на экваторе, где мы можем видеть поверхность.

Они вывели на дисплей фотоснимки Малейвы-3 и приступили к поискам. Бoльшей частью экватор пересекал океан, омывающий несколько островов у Кораджио и Транзитории, огибал глобус там, где вовсе не было суши, проходил через Северный Темпус, доходил до Туманного моря и возвращался в Транзиторию на двести километров южнее Точки Бербеджа. К башне.

— Здесь, — проговорил Бикман, указывая на архипелаг. — Или здесь. На западном берегу Транзитории.

— Но почему?

— В этих местах высокие горы. Нужно самое высокое основание, какое удастся использовать. Я бы установил это на вершине горы.

— Однако подобная структура должна быть огромной.

— Совершенно верно.

— Так где же она?

Марсель посмотрел на архипелаг, где над островами возвышалось несколько огромных гор, похоже, имевших вулканическое происхождение. Затем глянул на Береговой хребет: цепь гигантских вершин в пелене облаков.

— Не знаю, — признался Бикман, вытягивая руки.

— Скажите, — произнес Марсель. — Если у вас есть такой подъемник и с ним что-то случится — так, что он упадет, — то куда он рухнет?

Руководитель проекта улыбнулся.

— Вниз.

— Нет-нет! Я серьезно. Не рухнет ли он на запад?

— Вероятно, этого нельзя исключить. Однако структура, о которой мы говорим, имеет подъемные стержни в тысячи километров и бог знает что еще. Скорее всего, она просто упадет.

Тут в дверь постучали. Бикман, открывая и впуская Драммонда, продолжал говорить:

— Если это здесь, в Транзитории, то база, вероятно, скрывается на одной из этих вершин, под облаками. Однако это еще не объясняет, что должно произойти в случае аварии. Такой небесный трап при падении должен рассыпаться по всем окрестностям.

Марсель посмотрел на Драммонда.

— А может быть, и нет, — возразил тот. — Допустим, вы хотите заставить его упасть. С минимальным ущербом для поверхности внизу. И что вы станете делать?

— Понятия не имею, Джон, — ответил Бикман. — Но думаю, надо разделять трап в точке, соответствующей наибольшей высоте, до которой тот может подниматься, не ломаясь под собственным весом. А после разделения наземная часть…

— Рухнет на запад…

— …в океан, — завершил фразу Бикман, барабаня пальцами по столешнице. — Это вполне возможно. Если бы у нас был какой-нибудь опытный инженер, черт подери! А зачем кому-то намеренно заставлять его падать? Я хочу сказать, эта штука является первостатейным архитектурным кошмаром!