Потом послышались шаги. Компания пошушукалась в коридорчике. Двери скрипнули, впуская одного Михаила. Всё ещё в этой дурацкой шляпе.

– Слушай, Андрюх. Сколько раз слышал про странные ситуации... Но, блин, ты не так понял! Давай поговорим обо всём. Только сначала помоги снять эту штуку, а то я так кровью истеку. Иначе мне снова придётся попросить помощи у Ирины.

Имя подруги вывело Андрея из забытья. О какой помощи просит этот ходок до чужих жён? Андрей развернулся, чтобы всё это высказать, шагнул вперёд – и сразу забыл о претензиях. На таком расстоянии он всё-таки разглядел, что штука, которую он принял за китайскую шляпу, очень сильно спилась в голову друга. Из-под бинтов уже показалась кровь.

– Решай быстрее, это чертовски больно.

Михаил аккуратно держал руками штуку и жестикулировать, как это обычно делал, сейчас не мог.

– А что это вообще такое? И как оказалось на твоей голове?

– Давай потом, а? Надо это снять. Причём, хотелось бы оставить эту штуку целой. Я всё утро на неё убил.

Через полчаса Михаил живописал роль первой жертвы, попавшей в собственноручно сделанную ловушку. И шипел от боли. Не от воспоминаний о ней, нет. От новой, свежей боли: девушки меняли ему повязку, отдирая засохшие бинты.

***

Несмотря на происшествие, время оставалось ещё довольно ранним. Поэтому планы на сегодня отменять никто не стал. Рыбалка – рыбалкой. Но сначала крышу надо расчистить. В очередной раз наточив цепь, мужчины подняли бензопилу на крышу. Сложность состояла в том, что падающая сосна вошла под наклоном в сторону дома. Наверно, так даже удачнее для всей конструкции – иначе всю обрешётку из брёвен просто утянуло бы в огород, вскрыв весь двор, как ракетную шахту. Но теперь спилить ее гораздо труднее. Пусть угол небольшой, но упасть-то должно в противоположную сторону, а не на крышу, то есть – как бы в гору.

Сверху обстановка выглядела не очень. Как ни старайся, дерево сыграет и может выломать всё. Была мысль, что этого можно избежать, но по всем прикидкам – комель ударит в поперечную плаху. Та сыграет и разломает всю обшивку, которая на ней держится.

– Давай-ка спустимся и снова снизу глянем, – сказал командир.

Снизу тоже ничего нового не увидели.

– Здесь даже не одна, а две доски. – Заметил Андрей.

– Плахи, – поправил его друг.

– Что?

– Толстые доски – это плахи. Хотя, в определённом смысле, ты прав. По номенклатуре они проходят, как доски. Но в народе доски – это то, что до дюйма в толщину. А здесь все три, наверно.

– Хорошо, доски-плахи – не всё ли равно. Просто, если две – может, они выдержат?

– Их с такой же лёгкостью выломает и поднимет крышу вместе с ними. Сырое дерево знаешь сколько весит!

– Но эту просто сломало. Крыша на месте. – Он показал на место, куда попало дерево.

– Эти не с краю. То есть крышу вспучило, но не более того. Край перевесил, не дал подняться высоко. А потом плаха не выдержала.

Михаил ходил вокруг ствола, задрав голову. Если подпереть снизу, то может, конструкция и выдержит. Можно вот эти плахи взять, выломанные из пола падением сосны. Мужчина наклонился и потянул толстую доску – примерить...

– А разве обязательно оставлять этот кусок крыши? – Заметила Ольга.

Девушки оставили дела и тоже рассматривали место действия. Михаил посмотрел на жену, поднял взгляд на крышу. Снова на жену. В пробитой голове сложился паззл.

– Ты права. Какая разница. Всё равно этот участок ремонтировать. Ну, немного больше сделать надо будет. Андрюха, пошли работать! А вы, девушки, может, сходите на скалу? Часики заведёте. Пожалуйста.

– Ладно, – согласилась Ольга. – Сходим.

С инструментами снова поднялись на крышу. Быстро вскрыли весь угол, куда попал «снаряд». Железо порвало и покорёжило. Теперь вряд ли получится на место поставить. Доски тоже почти все на дрова – в основном щепки остались. Ещё раз проверив наличие отсутствия гвоздей, Михаил взялся за пилу. Работать придётся на вытянутых руках – встать в удобном месте просто негде. Мужчина примерился, и понял, что пила перетянет его прямо в дыру. Но и возиться ножовкой, по полчаса распиливая каждую плаху, очень не хотелось.

– Возьми меня за пояс и тяни.

Кое-как, вкривь и вкось отпластал одну плаху. Потом перешли и повторили с другой. Отпилили обломки двух сломанных.

– А с той стороны ты пилить не будешь что ли? – Рука Андрея показала на крайнюю слегу, на которой коромыслом висели отпиленные доски.

– А зачем? Сейчас отогнём, нам хватит.

Плахи почти не провисли – с внешней стороны крыши они торчали ещё на метр, компенсируя собственный вес. К тому же, очень уж большими гвоздями их когда-то пришили. За многие годы гвозди проржавели, распухли и теперь сидели намертво. Когда парни перекинули верёвку и повисли, удалось сдвинуть ещё на десять-пятнадцать сантиметров. А потом, как они ни прыгали – конструкция только пружинила.

– Фух! Да чтоб тебя! – Михаил со злостью швырнул конец верёвки в стену.

Озарению, как всегда, не хватало малюсенького намёка.

– Ха! А ну-ка, берись. Сейчас мы её...

Чтобы прокрутить доску на гвозде, как на оси, пришлось снова подниматься на крышу и накидывать петлю на конец плахи. Иначе длины верёвки не хватало. При высоте больше четырёх метров надо отойти на десять-пятнадцать, чтобы угол получался более-менее вдоль, а не вниз. Пришлось перелезть через поваленные деревья, чтобы потянуть в нужном направлении. Наконец, раздался щелчок, и с жутким скрежетом плаха провернулась. Теперь, вырвав гвоздь из гнезда, удалось даже опустить конец доски. Это уже не имело большого смысла, ведь с траектории падения ствола они убрали. Впрочем, с наклонённой плахи петлю снимать удобнее. Минут через двадцать обе доски висели параллельно.

Михаил присел на скамейку:

– Давай, отдышимся и за дерево примемся.

– Я тут подумал... – Андрей пристроился рядышком.

– Понравилось?

– Что?

– Ну, думать.

– Да, ё...! Попался на старую шутку. – Заржал Андрей. – Но, блин, действительно, ты нашёл время шутить.

– Ладно, извини. Что там тебе понравилось?

– Миха! А в лоб?

– Нельзя, вообще инвалидом сделаешь. Или вы с Ольгой сговорились?

– Блин! Так можно препираться до бесконечности. Короче, у нас ведь эта штука, чтобы толкать, только одна?

– Трелёвочная вилка? Да, надо ещё одну сделать. Охохонюшки! Пошёл я тогда.

Михаил «со скрыпом» разогнулся и отправился искать – что бы такое насадить на конец жерди, чтобы не соскальзывало со ствола дерева. Рыться долго не пришлось. Современные лопаты имеют поразительное свойство – лопаться поперёк. Сталь такая, что ли... На той неделе, сажая картошку, сломали один штык. Его и насадили. Только вырезали дополнительные шипы с помощью диска от болгарки, насаженного на точильный круг. Заодно и у старого орудия углубили прорези. Поразительно, но обе вилки получили одинаковые наконечники. Такая, видно, судьба у лопат.

Кровля проседала, ботинки скользили, но дерево стояло на месте. Парни уже несколько раз отъехали, пытаясь оттолкнуть ствол. Михаил в раздражении бросил вилку, та загремела по железу, выгибаясь синусоидой. Еле успел поймать, пока она не свалилась вниз.

– Надо-то ведь всего на каких-то полметра сдвинуть – потом само пойдёт.

Он присел на край крыши, болтая ногами. После беготни вверх-вниз и хождения по краю высота уже не пугала. Он подобрал шишку, которых с сосны насыпалось прилично, и начал крошить её, рассуждая вслух:

– Гораздо легче тянуть. Но у меня такой верёвки нет. Это же надо, чтобы мы стояли дальше вершины. Изображать кота из мультика, которого вбивает в землю, мне неохота. Метров сто длины... Мало того, что такой верёвки у меня нет, так её ещё надо умудриться натянуть. Получается – правильно, что мы не начали пилить. Не смогли бы мы оттолкнуть эту тушу – сто пудов!

Огрызок шишки улетел в сторону коптильни. Не достал – слишком лёгкий.

– А сколько есть?

Андрей плюхнулся рядом. Тоже кинул шишку. Эта ещё оставалась целой – долетела и с гулом врезалась в борт.