Медведица услышала шаги и бросилась к воротам, просунула нос в щель. Створка выдержала первый натиск, и медведица отступила. Но страху девушки натерпелись. Испугавшись, они вернулись в дом.

Надо что-то делать. Но что? Медведицу не отвадить, пока её ребёнок здесь. Сам он выбраться, вероятно, не может. А медведица не может пролезть в люк. Как он вообще туда попал? Придётся звать мужиков. Может что-то сообразят. Только ни сотовых, ни рации. Женщина ходила в комнате вокруг стола, пытаясь сообразить. Остаётся самый древний способ – дымом. Подкинуть в печь что-нибудь дымное – резину или пластмассу... Стоп! Дым из трубы слишком узкий, он не насторожит. Подумают, что они что-то сжигают. Надо развести большой огонь. Но не дом же палить!

Ольга сделала несколько кругов по комнате. Взгляд случайно упал на поляну за окном. Вот же! Лежит целая куча дров. А рядом – сырые ветки. Если дрова разгорятся, то вспыхнут и ветки, а от сырых веток получится густой дым. Куча достаточно далеко от дома, но добросить что-нибудь можно. Что-нибудь, что подожжёт эту кучу.

Девушка обвела комнату ищущим взглядом. Нужна пластмасса. Большой объём, и при этом мягкая. Кукла. Старая кукла, подруга детства, которую она забрала из родительского дома. А другой мягкой пластмассы нет. Только современная, жёсткая, она загорается, но не капает, как полиэтилен. Подруга или жизнь, что выбрать? Помирать как-то неохота. Извини, Маша. Прихватив спички, девушка устроилась на подоконнике.

Ольга зажигала спичку за спичкой, а нога куклы не загоралась. Проще поджечь волосы, но зажигать с этой стороны страшновато. Ольга представила, как вспыхивает парик Маши, и отказалась от этой мысли. В костре пусть горит, там будет не видно. А сама не подожжёт. Ольга разгрызла кукле пятку. Теперь тонкие места должны разгореться. Вскоре конечность задымилась. Пластмасса потекла, грозясь капнуть на подоконник. Примерившись, девушка бросила куклу на кучу дров. Та пролетела пропеллером, растопырив руки и ноги, упала на вершину, а потом скрылась на той стороне. Вот и хорошо, так Ольга не увидит смерть подруги.

Несколько минут ничего не происходило. Из-за кучи поднималась только струйка дыма. Потом дым усилился, показалось пламя...

***

...Визг обезьяны ударил по ушам. Но одну ещё можно было терпеть, а вот когда прибежала вторая и тоже завизжала, то нервы зверя не выдержали. Случилась нехорошая вещь. От расстройства сфинктер расслабился. Отложив кучу, медведица бросилась в ближайшее укрытие. Рядом находился вход в деревянную пещеру, туда она и кинулась. Медвежата побежали за матерью, и даже быстрее неё. Они первые закончили в какую-то тёмную нору и с разбегу упали в яму. Малыши не смогли выбраться, начали реветь, звать маму. А та тыкалась в дыру, но пролезть у неё не получалось – слишком узко. Яма оказалась слишком глубока, чтобы медвежата сумели допрыгнуть до верха. Медведица ворчала на них, пыталась успокоить, совала лапу. Достать никак не удавалось.

Послышались шаги за деревянной преградой. Зверь бросился туда – вдруг это опасность для малышей. Но это всего лишь самки обезьян. Не опасно, если не визжат.

Потом медведица почуяла новую опасность. Она выглянула наружу. Огонь. Это ей не понравилось. Но горит пока что далеко, а голос малышей просил не уходить. Медведица обежала кучу деревяшек, которые внезапно загорелись. Большие обезьяны пахнут огнём. И возле больших обезьян огонь загорается сам собой. В мозгах отложился кусочек жизненного опыта...

***

...Пламя горело. Малыши ревели. Зверь бегал от одной точки к другой. Ольга с Ириной ревели от страха. Ольга ждала, когда же парни увидят дым и огонь, но их не было, а уже ощутимо припекало. Опасаясь за дом, девушки начали поливать стены и ближний к ним край пламени. В небо улетали облачка пара, разбавляя черноту дыма – для усиления копоти Ольга дополнительно кинула в костёр старые резиновые сапоги. Они всё равно дырявые.

А вот и спасатели. Дождавшись, когда медведица скрылась под сарайкой, Ольга активно замахала руками, показывая вбок. Вроде поняли, пошли в обход...

***

...Запыхавшиеся друзья выскочили из зарослей и остановились. На поляне горел огромный костёр. Дрова и сырые ветки пылали ярким пламенем. Но в огонь явно что-то бросили. Не может от сырых деревяшек так коптить. За стеной пламени кто-то шевелился. Костёр горел как раз напротив ворот, поэтому зверь, который там скрывался, не видел прибежавших. Правда, они тоже не знали, что к ним во двор кто-то забрался.

– Ольга в окне, – сообщил Андрей. – Что-то показывает.

– Что именно? Я не вижу отсюда.

– Вроде в ту сторону машет.

– Понятно. Предлагает зайти с другой стороны. Давай обойдём. Залезем через вашу комнату, там окно полностью открывается.

– Смотри, след! – Андрей показал на медвежий отпечаток.

– Теперь ясно, что же произошло. Идём!

Внутри периметра пройти не рискнули – там их моментально увидят. Медленно отошли обратно сквозь проход в засеке. Его предполагалось позднее закрывать переносными ежами из засохших ёлочек. Пока ёлки ещё сохли, и проход оставался открытым. Наверно, через него и пробрался зверь. С другой стороны пройти сквозь завал оказалось проблематично. Да, ветки ёлок и сосен пока ещё сырые и не слишком колются. Но лезть сквозь них всё равно трудно: слишком густо они лежат и очень липкие от смолы. Это особенно бесило не терпящего грязи Михаила.

Наконец, перемазавшись в смоле, насобирав по дороге иголки, чешуйки коры и мелкие шишки, выбрались из зарослей. Здесь, с задней стороны дома, нет дверей, ведущих под сарайку. А значит, зверь не учует их. Хорошо, что ветер тоже дует от дома к ним. Осторожно, пытаясь не наступать на веточки и не шуршать травой, подошли к окну. Девушки как раз распахнули его. Всё это время, пока ребята шли в обход, они выцарапывали замазку между створок. О ней-то совсем забыли. Окно запечатали давным-давно и не пользовались им. Замазка за это время окаменела и постепенно покрылась десятком слоёв краски. Освобождённые створки чуть не загремели – парни успели подхватить их в последний момент. Оказалось, что гвозди за прошедшие годы сгнили напрочь, и петлям не за что стало держаться.

– Эх! Вспомним молодость. Так, не тянуть и не толкать. Раньше сам забирался, когда ночью возвращался домой.

Примерившись, подпрыгнул и, наступая на брёвна, дотянулся до внутренней стороны подоконника. А дальше не пошло. Отяжелевшую жопу, он, может, и подтянет. Но разросшиеся плечи уже не входили по ширине в окно. Он стоял на раскорячку, упираясь плечами в наличники, одновременно цепляясь пальцами за подоконник и стараясь, чтобы носки ботинок не выскользнули из щели между брёвнами. Сзади постучали по каблуку.

– Андрей? Это... ты?

Голос, из-за давящего на грудь подоконника, получился вымученный.

– Я... А кому ещё быть?

– Ти...ше... Услы...шит.

– Ты долго там? – Андрей перешёл на шёпот.

– Сей...час.

Говорить становилось всё труднее.

– Оль. Руку. Подниму. Хватай. Будешь. Тянуть.

Ольга встала у окна и, как только Михаил оторвал ладонь от подоконника, перехватила её, потянула на себя. Плечо тут же упёрлось в раму, не позволяя двигаться дальше.

– Тяни сильнее! – Прохрипел Михаил.

Ольга попробовала, но мокрая ладонь выскользнула. Мужчина выпал бы из окна и мог разбить голову, если бы не подскочила Ирина. Когда Ольгу отбросило на несколько шагов. Девушка скользнула вперёд и схватила Михаила за запястье. У того уже потемнело в глазах от страха, как только представил, что падать ему с двухметровой высоты спиной вперёд. Почувствовав руку спасения, мужчина вцепился в неё. Ира поднатужилась и вытянула мужчину на подоконник. Теперь рука Михаила была распрямлена, плечо больше не упиралось в наличник. Оно процарапало по косяку, но всё-таки соскользнуло внутрь. Мужчина подтянулся за счёт инерции и сел полубоком на подоконнике.

Руку спасения можно было отпускать. Михаил разжал пальцы... И упёрся в кое-что мягкое. Всё ещё думая, что перед ним жена, он ободряюще пожамкал выпуклость. Потом моторная память подсказала, что форма предмета не совпадает с образцом. Михаил сфокусировал взгляд и тут же в панике задёргал рукой, пытаясь освободиться. Ира сама ещё не врубилась, что происходит. Так и стояла офонаревшая, крепко держа за запястье обеими руками. Наконец, до неё дошло, и она выпустила чужую руку. Михаил снова чуть не вылетел. Ира, поняв, что натворила, снова перехватила его и потянула, ведь она ещё не опустила свои руки. Снова ладонь упёрлась в чужую грудь. Михаил почувствовал, как под его рукой бугорок пытается прорвать ткань платья. Как только он снова утвердился на пятой точке, то потянул руку на себя. На этот раз медленно, чтобы не вывалиться от рывка. Он медленно выдохнул, пряча смущение под видом отдыха после подъёма. Обвёл взглядом помещение. Повезло, что вся это история заняла буквально пару секунд, и никто ничего не увидел. Ирина, покрывшаяся пятнами от смущения, стояла лицом к нему – её никто не видел. Подоконник находится выше роста человека, и её парень тоже ничего не выдел. Жена Михаила, которая отлетела на несколько шагов и потеряла равновесие, только-только встала и ещё не успела перенести внимание от собственного падения к окружающей обстановке. Ирина отошла от шока, отступила вглубь комнаты. Мужчина гадал: будет скандалить или нет? Не стала.