— Сходишь со мной на рынок за рабами?

— Схожу. Не думала, что ты так скоро вернешься.

— А ты что, уже успела соскучиться?

— Не мечтай, — усмехнулась Нагайна.

— Я рада, что ты не уплыла в Индию.

— Ты чуть-чуть не опоздала. Еще двадцать лет — и я была бы за океаном.

— Идем.

— Пошли, — согласилась Нагайна, бросила остатки крошек уткам, поднялась и, подхватив платье, пошла вслед за Эверилд. Они вышли из сада, когда солнце медленно клонилось в сон, скрываясь в водах моря.

— Время уже позднее, думаешь, рынок еще работает, — с сомнением обратилась Нагайна к Эверилд.

— Не знаю, время летит незаметно, только был день, а уже глубокий вечер.

— Мне кажется, мы опоздали, — хмуро заметила Нагайна.

— До окончательного захода солнца еще пара часов, мы вполне можем успеть, — подбодрила Эверилд и, подавая пример, перешла на бег трусцой. Нагайна нагнала ее.

— Что, вы с Эриком поссорились, раз он позволил заводить отношения на стороне?

— Ты думаешь, мне требуется его разрешение? Мы свободные личности, а вообще, он мне кое-что задолжал, — улыбнулась Эверилд.

Вампирши через десять минут бега подошли к рынку, некоторые торговцы сворачивались, другие еще не спешили покидать торговую площадь.

— Будь внимательна, здесь работают карманники, — предупредила Нагайна.

— Им не по зубам мой кошелек, — спокойно возразила Эверилд, проталкиваясь сквозь толпу.

— Как посмотреть, — не согласилась вампирша.

Эверилд ощутила движение и резко поймала руку у кошелька, раздался хруст костей и писк. Вампирша обернулась, она держала юного пацаненка, он всхлипывал, был в добротной, но поношенной одежде.

— И не стыдно тебе грабить леди? — сурово спросила Эверилд.

— Кого? — не понял пацан, вампирша закатила глаза.

— За твое воровство я заберу тебя в рабство. Иди за мной и попробуй только что-нибудь выкинуть, тогда сломанная рука тебе покажется раем, — пообещала Эверилд и, больше не оборачиваясь, двинулась дальше.

— У нас самые лучшие духи, подходите, не стесняйтесь, — предлагал один продавец.

— Девушка, не желаете попробовать сладости? — зазывал другой.

Эверилд ни на кого не обращала внимания, упрямо идя к уже виднеющемуся помосту. Вампирши подошли ближе, на деревянном мосту стояло несколько десятков обнаженных женщин, они всхлипывали, за них цеплялись дети. Один мужчина выдавливал молоко и пробовал его, проверяя, насколько оно жирное, другой заглядывал в рот.

— Еще бы руку между ног засунул, проверить глубину, — тихо проговорила Эверилд. Она подошла ближе к мужчине, девушка закусывала губу, чтобы не разрыдаться в голос. Худая, большие карие глаза, черные волосы с серебряной сединой, которая ничуть не портила ее внешность, аккуратные, крепкие груди. Мужик уже ее ощупывал повсюду.

— Позвольте мне взять эту девушку, — обратилась она к продавцу.

— Я…

— Долго выбираете, — перебила Эверилд мужчину.

— Да как ты смеешь мне дерзить, женщина? — он замахнулся для удара, но его руку перехватил молодой вампир, незаметно оказавшийся рядом.

— Не стоит ее трогать. Это жена очень влиятельного человека, и, если вы ее обидите, он вам этого не простит, — спокойно посоветовал он.

— И кто же муж этой женщины?

— Брат султана, — уклончиво ответил молодой человек.

— Мне еще двадцать тех крепких парней, — Эверилд указала на негров, потом в задумчивости осмотрела остальных женщин. Поразмышляв немного, указала на десяток женщин с детьми: — И их тоже. Пожалуй, я заберу всех женщин с детьми, — чуть помедлив, сказала Эверилд.

У мужика глаза на лоб полезли, и он отступил, нервно дергая усиками-щеточками.

— Благодарю, — с легким поклоном сказала Эверилд.

— Может, еще возьмем с десяток крепких мужчин? — предложила Нагайна.

— Я вообще подумываю полностью скупить этот дом с рабами. Но это надо с мужем обсудить. А что касаемо мужчин, давай возьмем еще двадцать крепких парней и с десяток молодых женщин, — Эверилд присмотрелась и указала на самых юных: — Они девственницы? — обратилась она к работорговцу — мужчине со злым, колючим взглядом, худым лицо, орлиным носом, сам он тоже был тощим как палка.

Пока Эверилд выбирала, ее уже окружили с десяток вампиров.

— Конечно, госпожа. Я могу хоть всех вам отдать девушек, — залебезил мужчина, предвкушая выгоду.

— Может, заодно свой дом с рабами продадите? Мой муж щедро заплатит.

— Я готов буду обсудить с ним условия сделки, — согласился торговец слишком покладисто. Нагайна ткнула Эверилд в бок, она явно применила ментальное воздействие.

— Хорошо, напишите свой адрес, и вам пришлют письмо о встрече, — сказала Эверилд. Торговец утер пот с лица и скрылся в доме. Эверилд ждала, продолжая рассматривать женщин. Она выбрала еще с десяток молодых рабынь, итого набрала сотню рабов.

Продавец вышел и протянул Эверилд листок:

— Сочту за честь встретиться с братом султана.

— На это надеяться не стоит, думаю, он вышлет своего переговорщика.

— Я могу завтра доставить их к дому, — мотнул головой торговец в сторону рабов.

— Премного благодарна, но я сама.

Эверилд выкупила рабов, и вампиры их окружили, они повели их прочь с рынка. Те, кто спотыкался и падал, больно получали кнутом. Солнце уже скрылось наполовину, и неумолимо надвигалась ночь. Вампиры гнали рабов, связанных в цепочку, те спотыкались, падали, скулили, дети плакали. Эверилд ментально пожелала тишины, и они в гробовом молчании дошли до резиденции Эрика Дарта. Она завела рабов через черный ход, повелела слугам привести их в порядок.

— С меня свидание, — обратилась она к Нагайне, — я видела недалеко от резиденции ресторан роз, пойдем? — подмигнула Эверилд.

— Не желаю питаться человеческой едой, — фыркнула Нагайна.

— А чего ты желаешь? — промурлыкала Эверилд, обхватывая ее за плечи и прижимая к стене, она жадно впилась в полные ягодные губы, глаза заволокла тьма. — А вот так тебе нравится, моя прелесть? — пропела Эверилд. Она жадно кусала Нагайну за губу, вела по спине руками. — Пошли в мои покои, — то ли повелела, то ли попросила Эверилд, и они скользнули прочь из коридора, прокрались в комнату. — Я совершенно не умею любить, — сказала вампирша, опьяненная близостью Нагайны.

— Вернее, ты не умеешь ухаживать, — возразила Нагайна, беря верх.

— Зато я умею брать, — и Эверилд толкнула вампиршу на кровать. Она покрывала ее плечи и губы поцелуями, жадно всасывала сосок. Нагайна выгибалась под ней, постанывала. — А так тебе нравится? — говорила Эверилд, срывая с Нагайны одежду, пока не уткнулась в мягкое, нежное лоно губами.

Вампирша царапала постель, выгибалась всё сильнее:

— Еще. Еще!

И Эверилд старалась, доводила ее до оргазма, потом вампирши поменялись местами: теперь Нагайна обжигала Эверилд поцелуями. Они развлекались всю ночь, а Эрик всё крушил в комнате. Его раздирала ярость, он ощущал страсть жены. Он хотел ворваться в ее сознание и наказать, но сдерживался. Он не понимал, почему его приводит в такую ярость факт, что кто-то другой доставляет Эверилд наслаждение. В комнату правителя никто не входил, несмотря на треск крушившейся мебели. Эрик сидел на полу, пытаясь преодолеть приступ.

«Проклятая связь на крови, — подумал он. — Нет, если она так хочет развлекаться с Нагайной, пусть проваливает в Индию, там ей самое место. Я больше не могу выносить ее бушующую страсть с другими. Пусть она насытится своей вампиршей, а от меня никуда не денется. Она не успокоится, пока не получит Нагайну всю, а я не могу себя больше сдерживать... Она хотела найти учителя, пусть уезжает и находит. Почему эта женщина на меня так воздействует безумно? Неужели мы истинная пара, но это же миф, вампиры никогда не любили. Но опять же, я же ее люблю. Но это, скорее, исключение, чем правило, а еще это делает меня слабым, и члены бывшего Совета могут этим воспользоваться, а этого никак нельзя допустить. А значит, в Индию ее нельзя отправлять. Но я не выдержу, а там ее защитит учитель, опять же, если он ее не предал. Какая сложная ситуация… А то что Совет ее ищет, это сто процентов, они не оставят просто так свержения с трона, они сделают всё, чтобы вернуть власть, а значит, ей надо организовать самую мощную охрану, какую только можно. Но рядом я ее не желаю видеть. Пусть насытится своей страстью».