— По-моему, он замутненный. Какой мужчина в здравой памяти отпустит жену одну гулять по ночным улицам. Или что, ты к Темному Эрику спешишь? Он сильнее меня.

Вампирша опять закатила глаза.

— Твоя ревность неуместна. Но раз ты не хочешь меня отпускать на улицу, предложи другую альтернативу.

— Другая альтернатива: ты с Эриком спускаешься в подземелья и там убиваешь десять рабов. Я прикажу доставить, кого вам надо.

— Дурная слава пойдет о дворце, — не согласилась она.

— Дурная слава пойдет, если вампиры будут разгуливать по улицам и убивать людей. А рабы — это не люди, с ними можно делать что угодно, — заметил султан. Глаза его потемнели, он сдерживал гнев.

— Хорошо, мой повелитель, как прикажете, — она покорно склонила голову.

— Молодец! — похвалил султан и потянулся колокольчику, буквально через минуту вошел слуга.

— Вы чего-то желае… — он споткнулся на полуслове.

— Да, желаю, спустите в подземелья десять крепких рабов, закройте их в пятой темнице. Мне всё равно, кто это будет, — опередил вопрос слуги султан.

— Будет исполнено, мой повелитель, — слуга поспешно поклонился и удалился.

— Ты давно должна была поговорить со мной на эту тему, — обвиняюще сказал султан. — Или надеялась, что я тебя отпущу?

— Думаю, все рабыни на это поначалу надеются, — парировала Эверилд.

— И ты не исключение, — понимающе кивнул султан. — Ты до сих пор хочешь покинуть дворец? — он замер, ожидая ответа. Почему эта женщина заставляет его чувствовать себя пятнадцатилетним мальчишкой?

— Нет, мой повелитель. Вы мне вернули сына, я навеки перед вами в долгу.

— Но не любишь.

— Любовь приходит со временем.

— Кто был тот мужчина, с которым ты провела последнюю ночь?

— Вы, мой повелитель, — улыбаясь, ответила Эверилд.

Он мотнул головой.

— Нет, я имею в виду, черт, мысли путаются… Кто у тебя был до меня? — сформулировал, наконец, султан вопрос.

— Красный Бард, — ответила вампирша.

— Тот пират, — скорее утверждал, чем спрашивал, султан.

— Он самый.

— Ты до сих пор его любишь?..

— Раны так быстро не заживают. Но вы мне импонируете, и из этого может что-то получиться, если вы наберетесь терпения, — ответила Эверилд, смотря прямо ему в глаза.

— А ты не боишься говорить правду, другая бы стала меня заверять в клятвенной любви. Ты меня удивила.

— Я думаю, таких дамочек и без меня достаточно, вам не стоит много говорить — это отнимает силы и замедляет восстановление организма.

— Возможно, но я не привык чувствовать себя слабым.

— Иногда можно, пока никто не видит, — улыбнулась Эверилд. Она сжала руку султана. Мелкий сидел тихо, и вампиршу это напрягало. — Эрик, у тебя всё в порядке?

— Да, нас ведь сейчас покормят. Он так вкусно пахнет, — заканючил Эрик.

— Нельзя, разве тебя Темный Эрик этому не учил? — строго спросила Эверилд.

— Учил… — приуныл малыш.

— Скажи честно, это сын Ахмеда?

— Будь это сын Ахмеда, меня бы здесь не было. Он просто бы вам не отдал меня.

— Тоже верно. Но мне иногда кажется, что вампиры готовы продать родную мать.

В покои постучали, и вошел слуга.

— Все готово, мой повелитель, — он низко поклонился.

— Хорошо, свободен, — жестом отпустил слугу Мехмед. — Сама найдешь подземелья, или тебя проводить?

— Найду, — ответила вампирша и встала, держа мелкого на руках.

— Поешь и возвращайся в мои покои, с тобой жар отступает, — попросил султан и откинулся на подушки, затем поморщился, перевернувшись на бок.

— Хорошо, — не стала спорить Эверилд и вышла из покоев, неся Эрика.

Эверилд запоздало остановила слугу: вид у него был бледный, одет он был в темно-красную рубашку грубого покроя и синие шаровары, взгляд затравленный, бегающий.

— Ты что-то украл из сокровищницы султана? — серьезно спросила вампирша, удерживая вертящегося Эрика.

— Что вы, госпожа, Аллах убереги! — испуганно вскрикнул он.

— Ну, смотри у меня! Кстати, ты не знаешь, где здесь подземелья с пленными? — полюбопытствовала Эверилд.

— Идите до конца по коридору, затем поверните направо и, пройдя до второго пролета, спуститесь по винтовой лестнице вниз, там вы обнаружите наказанных рабов, — ответил слуга, спрятав руки в карманы.

— А ну выверни карманы! — потребовала вампирша.

Мужчина побледнел.

— Госпожа, там ничего нет… — поспешил отговорить он будущую султаншу.

— Раз там ничего нет, ты можешь их вывернуть и показать мне, — спокойно сказала Эверилд.

Вдруг раб упал на колени.

— Не губите меня, госпожа, я хотел сделать подарок любимой! — он умоляюще посмотрел на нее. — Я хотел порадовать невесту, она больна, врачи говорят — ее не спасти. А я очень ее люблю!.. — он весь трясся. — Я хотел нанять дорогих врачей, — слуга дрожащей рукой вытащил из кармана очень дорогой перстень.

Эверилд забрала его и задумчиво покрутила в руке.

— И что мне с тобой делать?.. Где ты украл золотой перстень с таким крупным сапфиром? — потребовала она ответа.

— У одного визиря стащил, — мужчину начала бить крупная дрожь, пот полился градом.

— М-м, ловкая работа. Ценю. Если ты мне поможешь найти дорогу в подземелья, я никому не скажу, что ты украл перстень, и более того — попрошу дворцового врача к тебе заглянуть. Твою невесту вылечат, но работать здесь ты больше не будешь. Я продам тебя темному визирю, ты станешь за ним шпионить, — спокойно проговорила Эверилд.

— Всё что угодно, моя госпожа! — обрадовался раб, что так легко отделался.

— Вот и славненько, пошли, держи перстень, — она вернула драгоценность мужчине. Он подполз к Эверилд и стал целовать полы ее одеяния. — Ну, хватит, а то на нас обратят внимание. Идем, — она развернулась и пошла в заданном направлении.

Раб побежал вперед и уверенно повел ее в подземелье. Они спустились вниз по скользкой винтовой лестнице и оказались в холодном коридоре перед закрытой железной дверью, раб ее потянул — та не подалась. Он постучал.

— Кого там принесло?! — проворчали за ней.

— Наложница султана Кана, — представилась вампирша, и двери открылись. Стоило ступить за порог, как в нос ударил запах мочи, крови и многого другого. Где-то за стенами стонали, кричали. Будь Эверилд кисейной барышней, ее пробрала бы дрожь.

— Где мои рабы? — повелительно спросила она у янычара, одетого в яркую одежду.

— Пойдемте, госпожа, — учтиво сказал он, и они двинулись по катакомбам. Мужчина отпер дверь, и Эверилд жадно уставилась на рабов.

— Благодарю, можете выйти, мне надо поговорить с ними приватно, — попросила она, и страж вышел, закрыв за собой железную дверь.

Вампирша спустила Эрика на пол и, подойдя к пленным, когтями распорола кожу, послышался душераздирающий вопль.

Эрик набросился на раненых мужчин, жадно высасывая кровь, Эверилд молча наблюдала, дожидаясь своей очереди. Эрик выпил шестерых, ей остались четверо. Когда порождения Дьявола насытились, они вышли из камеры.

— Уберите трупы! — бросила она через плечо, настроение поднялось, и вампирша напевала песню, возвращаясь с Эриком в покои султана.

Три недели спустя. 1683 год, 23 января.

Утро начиналось как обычно, Эверилд проснулась в постели султана с мелким под боком, он как-то стал неотъемлемой частью общего сна. Мелкий еще посапывал, а султан лежал с открытыми глазами, рассматривая полуобнаженную вампиршу.

— Доброе утро, — пожелал он. — Наконец я здоров, можно отправляться на фронт, а то мне уже опостылели холодные стены дворца.

— Неужели я вам наскучила? — потянувшись, спросила Эверилд.

— Нет, Кана, ты мне не наскучишь никогда! Но от всех этих дворцовых интриг уже тошнит. Хочется покоя и тишины… Все эти змеи быстро чувствуют слабость, — с легким раздражением протянул султан. — В походе куда безопаснее. Меньше интриг — все заняты сражением. Как говорили в Риме: «Живи вдали от дворца, и твоя жизнь увеличится вдвое», и все правители так и поступали, за редким исключением. На войне люди честнее… Ты со мной поедешь в поход. Мелкого во дворце оставим.